Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

• Название: Янгель: Уроки и наследие
• Автор: Лев Андреев
• Издательство: Арт-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

ХХ век в истории земной цивилизации будет отмечен многими достижениями человеческого гения, и среди них заслуженное место займет ракетно-космическая техника.

Эта книга посвящается людям и их делу, которые придали этому времени его ракетный облик.

Эта книга о конструкторском бюро, в котором были созданы: рекордсмен ракетной техники — ракета Р-12 (30 лет на боевом дежурстве!), первая межконтинентальная ракета на высококипящих компонентах топлива, первые разделяющаяся и орбитальная головные части, военная ракета Р-36М2, более известная в НАТО как "Сатана", мобильный железнодорожный ракетный комплекс, ракеты-носители "Космос" и "Интеркосмос", а также "Зенит", ставший на грани веков сердцевиной международного проекта "Морской старт".

Эта книга об основателе и Главном конструкторе конструкторского бюро, которое сегодня носит его имя: ГКБ "Южное" им. М.К. Янгеля — одной из ярких в истории развития ракетной техники 50–60 гг. личности, ставшей ее признанным харизматическим лидером.

---

Обрисовав общее состояние работ и отметив, что важнейшей задачей истекшего периода для конструкторского бюро был вопрос сдачи на вооружение ракеты Р-36, у которой на двигателе второй ступени не хватало удельной тяги, вследствие чего дальность снижалась на 470 километров, докладчик остановился на трудностях, возникших при отработке двигателя для корабля посещения Луны. Со свойственной ему прямотой, без обиняков выступление закончил словами:

— Для отработки двигателя нужен специальный стенд, которого у нас пока нет.

— А у нас нет производственной базы, — подлил масла в огонь присутствовавший на совещании А.М. Исаев, являвшийся Главным конструктором двигателя на другом блоке лунной ракеты.

Атмосфера сразу резко накалилась. По всему чувствовалось, что докладчик явно "переборщил" для совещаний такого уровня. Но было уже поздно. В действие вступила "артиллерия большого калибра". Д.Ф. Устинов устроил "разгон" Министру А.С. Афанасьеву и его заместителям. Основной довод, трафаретный для тех времен:

— Вы не забыли о том, что у Вас в карманах партбилеты?

Когда после совещания его участники вышли из ворот Спасской башни Кремля, то, в свою очередь, С.А. Афанасьев обрушился на И.И. Иванова. Имея в виду выступившего в том же духе, что и И.И. Иванов, другого Главного конструктора двигателей А.М. Исаева, для которого принципиальность и справедливость были превыше всего, он "обобщил" свой гнев словами:

— Ну его-то мы знаем, а ты-то чего добился?

В разговор вмешался заместитель Министра Г.М. Табаков, выступив в поддержку своего руководителя:

— Я его предупредил, чтобы, выступая, говорил помягче.

В довершение к взбучке, полученной от Министра, на следующий день Главный конструктор ракеты Н-1, как назывался лунный проект, В.П. Мишин не преминул связаться с Днепропетровском и высказал М.К. Янгелю свое возмущение неправильным, якобы, поведением И.И. Иванова.

Когда последний вернулся домой в конструкторское бюро, ему позвонил Михаил Кузьмич и в привычной своей манере спросил:

— Если Вы можете, зайдите ко мне!

Внимательно выслушав рассказ о том, как все происходило, Главный только и сказал:

— Я бы выступил точно так же.

Трудно переоценить воспитательную роль возникавших таких ситуаций, характеризовавших отношение Главного к членам своей команды.

В более сложном положении, чем И.И. Иванов, правда не на таком высочайшем уровне, оказался начальник отдела конструкторского бюро В.А. Шапошников, занимавшийся вопросами обеспечения гарантии и надежности эксплуатации ракет.

В связи с длительным нахождением ракеты в заправленном состоянии на боевом дежурстве по инициативе ведущего Научно-исследовательского института Министерства обороны Заказчик поднял вопрос о так называемой агрегации взвешенных примесей в компонентах топлива.

Перед заправкой и горючее, и окислитель очищались с помощью специальных фильтров, не пропускавших посторонние примеси размером в двадцать микрон и выше. Более же мелкие частицы, которые могли преодолевать зазоры в форсунках и клапанах, не могли вызывать никаких неприятностей.

Возражения военных были двоякого рода. Во-первых, они исходили из предположения, что взвешенные частицы при диаметре в двадцать микрон могут иметь удлиненную форму, а потому свободно проскакивая через фильтры, располагаться в критических сечениях и тем самым влиять на подачу компонентов топлива на турбину.

Кроме того, при длительном нахождении компонентов в баках проникшие через фильтры даже меньшие частицы могут иметь склонность к оседанию и накоплению на различных внутренних элементах конструкции бака — стрингерах, шпангоутах, оболочках. В невозмущенном состоянии не исключалась и тенденция к агрегированию (отсюда и название явления), то есть срастанию частиц и к возникновению структур более плотной массы наподобие накипи, которая образуется в обыкновенных кухонных чайниках при нагревании воды. Оторвавшись от поверхности бака, такие образования могут попасть в зазоры редуктора и, уменьшив проходное сечение, вызывать самые негативные последствия при работе жидкостного реактивного двигателя.

Возникшая ситуация усложнялась еще и тем, что военные стали списывать на "разрекламированное" явление все сомнительные аварийные пуски, поскольку были случаи, когда нарушалась регулировка работы клапанов. И хотя причины не были установлены однозначно, тем не менее появилась возможность искать "крайнего".

Проблема приобретала масштабность, поскольку в результате развернутой компании могли быть поставлены под сомнение все ракеты, находившиеся на боевом дежурстве. И поэтому перед Главным конструктором ракеты М.К. Янгелем, а также Главным конструктором двигателей В.П. Глушко, Государственным институтом прикладной химии, как разработчиком топлива, была поставлена задача: или экспериментальным путем доказать, что процесс агрегации при длительном хранении не возникает, или, в противном случае, обосновать допустимость этого явления.

Для обсуждения вопроса на заседании секции Научно-технического совета Министерства была создана специальная бригада, которую и возглавил В.А. Шапошников. Несмотря на то, что днепропетровцев доставили в Москву специальным самолетом, оказалось, что они сильно опоздали. К этому времени представители Заказчика, воспользовавшись соглашательской позицией некоторых сотрудников Министерства общего машиностроения, внушили председательствовавшему заместителю Министра Г.М. Табакову, что эксперименты по выяснению возможности агрегации необходимо провести обязательно, а головным по обеспечению и проведению всех работ должно быть конструкторское бюро "Южное".

Никакие доводы янгелевских представителей и доказательства необоснованности выдвинутой позиции не принимались во внимание. Более того, они вызвали негативную реакцию председателя совещания, раздраженного независимым поведением делегации, председателя совещания. Посыпались упреки в нежелании решать неотложные важнейшие проблемы, пренебрежении интересов Заказчика. В общем, разговор получился очень тяжелым, а занятая днепропетровцами позиция была оценена как близорукая.

В конце заседание приняло предельно жесткий оборот. Было предложено подписать заранее подготовленное решение, которым предусматривалось проведение в достаточно сжатые сроки большого объема весьма сложных работ по исследованию возможности агрегации и влиянию ее на работоспособность систем. С принятием такого решения автоматически ставилась под сомнение способность всех разработанных конструкторским бюро и находившихся на вооружении ракет выполнять свое назначение.

Представители М.К. Янгеля, естественно, наотрез отказались подписать такой документ. Сославшись на их позицию, не поставили свои подписи и представители конструкторского бюро В.П. Глушко и ГИПХа. Председательствовавший попытался оказать силовое давление, но получил решительный отпор.

Возмущенный строптивостью непокорных, Г.М. Табаков снял трубку ВЧ аппарата спецсвязи. В присутствии всего совещания связался с Михаилом Кузьмичом и в самых нелестных выражениях охарактеризовал позицию, занятую представителями конструкторского бюро "Южное" и лично В.А. Шапошниковым, как руководителем группы. В адрес последнего он произнес гневную тираду:

— Прислал какого-то мальчишку, который сорвал важное совещание, готовившееся нами неделю. Чтобы я его никогда больше не видел в ракетной технике. Это не наш человек. Доложи о принятых мерах.

После чего последний был выдворен из кабинета с напутствием по приезде в Днепропетровск зайти к М.К. Янгелю и напомнить ему о наложении наказания.

— Не буду скрывать, — вспоминал впоследствии "провинившийся", — настроение было препакостное. Поехал за увольнением в родное конструкторское бюро. Нелегко мне было явиться "на ковер" к Михаилу Кузьмичу. Мысленно подбирал поубедительнее аргументы. Опасался, что он, постоянно занятый самыми сложными проблемами, не найдет времени для детального рассмотрения сути вопроса, а посему и не сможет разделить нашего упрямства. В этой мысли меня убеждало и то, что некоторые наши единомышленники после того, как проблема агрегации приобрела такой неожиданный оборот, высказывались в том смысле, что плетью обуха не перешибешь, и если сам заместитель Министра настаивает, то чего нам сопротивляться — сверху виднее!

Но разговор у Михаила Кузьмича неожиданно развивался совсем по другому сценарию, чем я предполагал, когда обдумывал сложившуюся ситуацию. Он внимательно, не прерывая, выслушал мое сообщение о том, как и в какой обстановке проходил Научно-технический совет, а в ответ на попытку аргументировать занятую нашей делегацией позицию коротко резюмировал: