Макс Ронге - Разведка и контрразведка

• Название: Разведка и контрразведка
• Автор: Макс Ронге
• Издательство: Воениздат НКО СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1939

Мемуары полковника австрийского генерального штаба Максимилиана Ронге представляют собой поистине уникальный источник по истории спецслужб. В годы Первой мировой войны их автор руководил австрийской контрразведкой, а с 1917 г. был начальником разведывательного бюро австро-венгерского Генерального штаба. На большом фактическом материале в книге изложены вопросы организации и техники работы разведывательных служб. Приведено много сведений, знакомящих читателей с целями и задачами шпионажа, с практикой и техникой шпионской диверсионной работы разведывательных органов.

---

(Хайнц Хёне «Война в сумерках». Макс Ронге «Военный и промышленный шпионаж», Януш Пекалькевич «Всемирная история шпионажа». Другими примерами могут служить Мата Хари и жизнь авантюриста Игнаца Требича-Линкольна.)

Разносторонняя военная деятельность весьма компетентного офицера Альберта Редля (в конце концов, именно он обучил того офицера, который его и разоблачил) как раз припали на эти годы перед Первой мировой войной. Внезапный поворот в карьере одновременно талантливого и эксцентричного офицера Генштаба привел к тому, что письмо на имя «Никона Ницетаса», уже довольно давно лежавшее в главном венском почтамте у Мясного рынка, в апреле 1913 года, как до сих пор не забранное, вернулось назад в Берлин, откуда его и отправили. Настоящим отправителем был Генеральный штаб России. Адресат, которому направлялось столь опасное послание, полковник Редль то ли не ждал его, то ли забыл о нем. На почте в Берлине конверт открыли, чтобы, возможно, узнать что-то об его отправителе. Из ряда вон выходящая сумма в «шесть тысяч крон ассигнациями» и, возможно, коротенькая записка с двумя адресами, возбудили любопытство немецкой почтовой цензуры, потому письмо было передано майору Вальтеру Николаи, с 1913 года начальнику отдела ІІІb (разведывательного отдела) Большого прусского Генерального штаба. Адреса, один в Париже, другой в Женеве, были хорошо известны и немецкой и сотрудничавшей с нею австрийской контрразведке. Указанный отправитель, Й. Дитрих, был одним из «почтовых ящиков», используемых русской разведкой в Берне, что тоже было точно известно. Потому что уже в 1907 году австрийские и немецкие спецслужбы в сотрудничестве со швейцарцами провели расследования, обеспокоенные усилением координации французской и русской разведок в Швейцарии, направленной против Центральных держав. Началось изучение шпионских сетей в Швейцарии, и оно принесло успех. Всеобъемлющее наблюдение и контроль при поддержке контрразведки швейцарского Генштаба позволили немцам и австрийцам детально понять систему курьеров и связи противника. Им удалось сделать это незаметно. Потому адреса и имена, используемые в качестве прикрытия, конспиративные квартиры и «почтовые ящики», агенты и курьеры продолжали использоваться. И когда такие адреса всплыли в этой записке, легко было сделать вывод, что «Никон Ницетас» — агентурный псевдоним, а письмо с деньгами — гонорар за проведенную или будущую шпионскую деятельность.

Николаи сообщил о письме в Вену — «Эвиденцбюро» — военной разведке монархии Габсбургов. «Нет никаких подсказок, чтобы определить личность адресата. Запрос на почте результатов не принес… Там никто не вспомнил, отправлялись ли ранее письма на тот же адрес»

(Описание дела Редля опирается на серьезную литературу по этой теме, в частности на книгу Макса Ронге «Военный и промышленный шпионаж» — ее автор был руководителем разведотдела Эвиденцбюро и вместе с полицией расследовал дело Редля, книгу Хайнца Хёне «Война в сумерках» и на найденную военным историком бригадным генералом Райфбергом военно-историческую работу генерал-майора ГРУ Михаила Мильштейна (1961). Кроме того, использованы сведения капитана Цержави, офицера Эвиденцбюро в 1913 году, и досье, хранящиеся в Военном архиве Вены.)

Расследование было поручено капитану Максу Ронге, офицеру разведки, возглавившему штаб в Эвиденцбюро для охоты на «Ницетаса». Шеф государственной полиции Эдмунд фон Гайер направил нескольких полицейских для контроля за получателями писем «до востребования» на главном почтамте Вены. «Оставалась надежда, что адресат или посланный им курьер все-таки спросит о письме». Так и случилось: ключевая сцена в шпионской литературе стала реальностью. За это время поступило еще несколько аналогичных писем. Вечером 24 мая 1913 года полковник Редль их забрал. Так как он был в гражданской одежде, в нем сначала не узнали военного, но полиция проследила за ним до отеля, а там его идентифицировал один из служащих. Полицейские доложили Гайеру, тот позвонил Ронге. Разорванные и выброшенные Редлем почтовые квитанции от писем, отправленных на адреса прикрытия заграницей, собственноручно подписанное им на почте подтверждение получения, да и само поведение Редля, заметившего слежу за собой, не оставляли сомнений. Ронге проинформировал своего шефа и взял с собой военного судью, без которого нельзя было сформировать «необходимую для вмешательства судебную комиссию». Начальник Императорского и королевского Генерального штаба Франц Конрад фон Хётцендорф приказал «арестовать полковника Редля». Редль был подвергнут допросу в своем номере в отеле «Кломзер» комиссией офицеров. Во время допроса он признался Ронге, что «в 1910 т 1911 годах оказывал крупные услуги иностранным государствам» и действовал без сообщников. Это оказалось верным. После этого комиссия удалилась, чтобы «дать возможность преступнику быстро покончить с жизнью». Редль застрелился из переданного ему пистолета. Смерть «бывшего полковника» была установлена одним «детективом» утром следующего дня, который вошел в по прежнему находящийся под наблюдением отель. Шеф Эвиденцбюро полковник Август Урбански и военный аудитор, занимающийся расследованием, оба в штатском платье, утром 25 мая выехали в Прагу, сообщили обо всем тамошнему военному коменданту, начальником штаба у которого был Редль, и начали обыск в квартире и в бюро Редля. Гарнизонному суду в Вене было сообщено лишь о том, что полковник Редль совершил самоубийство, и Генеральный штаб назначил расследование. За это время в военную канцелярию императора была послана первая «телефонная депеша»: «Полковник Генерального штаба Альфред Редль… сегодня ночью застрелился в отеле «Кломзер» по пока не выясненным причинам». Другая подобная краткая депеша была передана 26 мая в прессу. Следствие в Праге было завершено 26 мая.

Неудавшееся запутывание следов

Усилия Эвиденцбюро и начальника Генштаба были направлены — и совершенно правильно — на то, чтобы скрыть истинные причины самоубийства. Вред, нанесенный монархии аферой Редля можно разделить на саму передачу военных секретов противнику и ее последствия и на последовавший за этим «грандиозный скандал» уже со своими собственными последствиями. Так как первое уже нельзя было предотвратить, военные попытались хотя бы избежать скандала. Вся ситуация требовала быстрой реакции. Потому с точки зрения разведки было вполне разумно как только возможно помочь Редлю в осуществлении его намерения совершить самоубийство, чтобы избежать дальнейших и, возможно, публичных расследований. Даже в Эвиденцбюро лишь узкий круг офицеров знал о случившемся. Затем публикации уже ожидали первые указания на развившиеся «за последнее время» «нарушения психики очень талантливого офицера». В эту концепцию вписывались и запланированные похороны со всеми воинскими почестями. То, что запутывание следов все-таки не удалось, было самой большой ошибкой, испортившей весь успех от разоблачения «крота». Но постоянно повторяемая критика в адрес офицерской комиссии, хотя и справедлива, все же не учитывает того, что Австро-Венгрия в то время была правовым государством, а императорский и королевский офицерский корпус полностью отвергал саму мысль о политическом убийстве, осуществленном секретной службой. В отличие от Сербии, Советской России и Третьего Рейха в Австрии ни до ни после Первой мировой войны нельзя было себе даже представить, чтобы какой-то человек мог быть просто ликвидирован или исчезнуть без следа. Руководящие лица в офицерской касте старой армии даже во время мировой войны отнеслись бы к этому более чем отрицательно. И именно вследствие этого старого кодекса чести, столь сильного в те годы, Редль совершил это самоубийство.

С другой стороны, прав и капитан Герман Цержави, один из офицеров контрразведки, занимавшийся расследованием дела Редля, который с огорчением писал: «то, как избавились от дела Редля… нанесло особый вред Императорскому и королевскому Генеральному штабу… три офицера Генерального штаба занялись в очень узком кругу этим делом, не привлекая к себе внимания публики. Но это совершенно не удалось. Вместо быстрого вмешательства, допроса и мгновенного вывоза его из Вены, они позволили Редлю до полуночи бродить в сопровождении очевидной слежки, пока он сам не вернулся в отель. Много часов члены комиссии находились в отеле «Кломзер» и вокруг него, а также в кафе «Централь», в полной военной форме, затем провели допрос, и патрулировали… после того переулки вокруг отеля, до утра… Потом они послали проверить, мертв ли уже преступник. Эта активность не могла не привлечь внимания газетных репортеров, обычно поддерживающих контакт с отелями и кафе, хотя при желании ее легко можно было бы избежать…

(Мильштейн, «Дело Редля». Генерал-майор Мильштейн полностью одобрил поведение Конрада фон Хётцендорфа. Хёне, Пекалькевич, досье венского Военного архива.)