Гленда Норамли - Звезда надежды

• Название: Звезда надежды
• Автор: Гленда Норамли
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-004114-4

Сказано в Книге Творения — и сказано истинно: «В начале был только Хаос. Не понравилось это Создателю, и взял Он сущность Хаоса, и создал из нее твердь и звезды, и увидел: это хорошо. Но взглянул Разрушитель на Его работу и опечалился, ибо Хаос — царствоРазрушителя, и только в Изменчивости есть радость его...» Так гласит — и гласит истинно — Книга Творения, что почитаема на Восьми Постоянствах. На восьми островках Порядка, окруженных, как океаном, безумным, погибельным Хаосом Изменчивости. И, точно волны океанские на землю, наступает Изменчивость на Постоянство. Кто встанет, вооружась силою Порядка, против могущества силы Хаоса? Не армии, не маги, не герои — но юная девушка, готовая заплатить за спасение своего мира дорогую цену!..

---

— Верно, — сказала Керис. — Никак не годится. — Она сделала глубокий вдох, чувствуя, что вот-вот потеряет власть над собой. — Скажи мне, — продолжала она более спокойно, — почему вы не позволяете роженице-наставнице кормить ее дитя? Зачем поручать ей чьего-то ребенка вместо ее собственного?

— Обязанности наставницы — это не обязанности матери, Керис. Ничто не должно вставать между наставницей и ее долгом перед церковью. Считается, что уход за собственным младенцем будет слишком отвлекать ее от служения Создателю. К тому же дети, воспитанные чужими людьми, наверняка станут более преданны церкви, а не собственной семье. Некоторые из величайших подвижников были мужчинами и женщинами, не знавшими своих родителей; они начали свою жизнь, как дети церкви, воспитанные в стенах монастырей.

«О Создатель! Бедный Аурин! — подумала Керис. — Шейли так любила бы тебя…»

Девушка вспомнила слова матери: «Не было ни дня, когда я не думала бы о нем», вспомнила о Мелдоре, который не знал своих родителей, не знал даже, из какого они Постоянства… Она подумала о Давроне, которому было приказано бросить мальчика-калеку — одного из несчастных выродков, которых обычно церковники душили сразу после рождения, — в Неустойчивости; подумала о молодой наставнице, ожидающей отца своего будущего ребенка, — пузатого, лысого, пожилого…

«Это же тирания, — подумала Керис. — Худшая ее разновидность — тирания, основанная на чувстве вины. И на любви. Если мы любим Создателя, мы должны подчиняться Закону и склоняться перед властью церкви. Если мы этого не делаем, мы совершаем преступление против всего человечества…» Вслух Керис с горечью повторила:

— Да, это никак не годится, — и снова принялась чистить Игрейну.

Портрон, смущенный ее тоном, стал искать предлог уйти из конюшни.

— Нужно, пожалуй, найти конюха, чтобы он вычистил моего мула, — пробормотал он и исчез.

Керис орудовала щеткой с яростной силой, не обращая внимания на недовольное пофыркивание Игрейны.

— Керис!

Девушка выпрямилась и недружелюбно взглянула на новый силуэт в двери. На сей раз свет ей загораживал Мелдор.

— Я здесь, — ответила она, — хотя откуда ты это знаешь, я не могу себе представить. — Голос ее звучал кисло, да она и не пыталась скрыть раздражения.

Мелдор, казалось, не заметил ее резкости.

— Мы завтра отправляемся на юг, — сказал он, — и у меня есть для тебя предложение.

— Нет, — бросила Керис.

— Ты даже его не выслушала.

— В этом нет нужды. Ответ все равно будет отрицательный.

— Ты хочешь стать картографом. Я могу осуществить твою мечту. Поедем с нами завтра, и ты получишь собственную лавку, необходимый инструмент, помощников, если захочешь. Мы приставим к тебе меченых для поездок в Неустойчивость и оплатим все расходы.

Керис внимательно посмотрела на Мелдора.

— Помнится, я однажды уже получала подобное предложение. Единственная неприятность заключалась в том, что в заманчивой приманке был скрыт острый крючок. Я должна была служить Разрушителю, если не ошибаюсь.

— Я не служу Карасме.

— Нет? Тогда, возможно, осадок на дне кружки имеет другое происхождение. Давай начнем сначала: ты предлагаешь мне возможность стать картографом?

— Да.

— В обмен на что?

— Твое обещание искать способ изготовления карт тромплери и, когда найдешь, поделиться секретом с нами.

— А если я ничего не найду?

— Я готов рискнуть.

— Зачем тебе карты тромплери?

— Чтобы победить Карасму, зачем же еще?

Керис перестала чистить лошадь и взглянула на Мелдора. Лжет он или нет? Она думала, что лжет; по крайней мере всей правды не говорит определенно. Девушка принялась приводить в порядок жесткие волосы гривы Игрейны.

— Ответ все равно «нет».

— Ты предпочла убежать из дома, лишь бы не вступать в нежеланный брак. Разве не может то же самое случиться с тобой, когда ты приедешь к своему дяде? От тебя будут ожидать готовности выйти замуж: этого требует Закон. Керис, я ведь знаю: я предлагаю тебе именно то, чего ты всегда хотела.

— Нужно ли мне напоминать тебе, что случилось с твоим предыдущим картографом и его помощником?

— Мы тебя защитим…

— Ха! Каким, интересно, образом? Если Разрушитель желает смерти жителя Неустойчивости, тот обречен, хоть Карасма и не может разделаться с ним лично. Рано или поздно — при переправе через поток леу, или при нападении Диких, или руками Приспешников — он будет убит. Но ведь я не смогу создавать карты, не покидая Постоянства. Если секрет карт тромплери будет раскрыт, это возможно лишь здесь, в Неустойчивости. — Керис накрыла Игрейну попоной и повернулась к Туссон, которая недовольно оскалила зубы и нарочно наступила хозяйке на ногу.

Девушка дернула животное за ухо, и лошадь неохотно убрала копыто.

— Ах ты, дрянное создание! Я же знаю, что ты сделала это специально! — Керис начала чистить Туссон. — Ответ остается отрицательным, Мелдор. У меня — даже если забыть об опасности — есть для этого очень веское основание. Несколько оснований. Ты путешествуешь вместе с человеком, который является слугой Карасмы. И ты пользуешься леу. Этого достаточно, чтобы мое решение было однозначным.

— Ты понимаешь, что я мог бы… принудить тебя?

— Вероятно, но сомневаюсь, что смогу открыть секрет тромплери, если ты превратишь меня в рабыню. — Керис и не догадывалась, как точно повторяет сказанные раньше Скоу слова; не заметила она и уважения, отразившегося на лице Мелдора. Он постоял еще некоторое время, слушая, как шаркает щетка, как умиротворенно пофыркивает лошадь, потом повернулся и ушел. Керис посмотрела ему вслед: он не согнулся, не понурился, выслушав ее отказ.

Девушка прижалась головой к боку Туссон, еле сдерживая слезы. Она знала, что Мелдор прав: ничего хорошего ее не ждало. Она была женщиной и должна была подчиняться ограничениям, налагаемым ее полом и профессией отца; от рождения ей было предписано подчиняться Закону, потому что восстать против него означало подвергнуть опасности то, что еще оставалось от мира. Тирания вины…

«Ты дура, Керис, — подумала она. — Тебе следовало отправиться с ним. Участь, которую он тебе предлагает, наверняка лучше того, что ожидает тебя в Салиенте. Ты ведь знаешь, что тебя там ждет: скука, подчинение Закону до конца жизни. Разве этого ты хочешь?» Более рациональная часть рассудка Керис отвечала: «В обществе Даврона ты можешь добраться не дальше, чем до следующего лагеря».

Девушка вздохнула и уселась на ларь для овса. Что, во имя Создателя, ей делать?

Керис убирала в сумку щетки, которыми чистила коней, когда в конюшню вошел Даврон. Девушка бросила на него настороженный взгляд и принялась накрывать попоной Туссон.

— Чего ты хочешь? — нелюбезно спросила она.

— Мелдор полагает, что я смогу уговорить тебя поехать с нами.

— Он рехнулся. Именно из-за тебя я и не желаю ехать. Вы что, оба лишились рассудка? Как только я найду способ создавать карты тромплери — если, конечно, мне это удастся, — вы принесете ритуальную жертву, чтобы сообщить своему господину; он может послать Приспешников разделаться со мной. — Керис на самом деле не верила в это, но говорить такие жестокие слова Даврону доставляло ей ребяческое удовольствие.

— Я не шпионю для Карасмы и тем более не являюсь его почитателем, — мягко сказал Даврон. — Будь разумна, Керис. Я не сомневаюсь, что ты понимаешь: моя единственная надежда заключается в том, чтобы уничтожить власть Карасмы. Тогда он не сможет приказать мне выполнить его волю. А карты тромплери — один из способов ослабить его хватку. Если люди смогут путешествовать по Неустойчивости, почти не рискуя, здесь будет все больше и больше Порядка и меньше Хаоса.

— И, пока все это будет происходить, Карасма станет просто спокойно наблюдать? Первое, что он сделает, — это прикажет своим слугам выследить картографа, — как он уже поступил с Деверли. Даже если такого не случится, всё равно этого мало, чтобы поставить Карасму на колени. Добрый Создатель, мы же имеем дело с самим Разрушителем! Он уже тысячу лет правит Неустойчивостью! Он уничтожил древний Мейлинвар — кроме нескольких островов Постоянств в этом дьявольском море переменчивости. Кто знает, не уничтожил ли он весь остальной мир… Мне точно известно, что он стер с лица земли целую гору в Непроходимых, — так что могло бы помешать ему так же обойтись со всеми землями за пределами Постоянств?

Керис отвязала Туссон и отвела ее к кормушке, потом тихо добавила:

— Я читала исторические хроники: когда я была еще совсем маленькой, отец купил «Анналы» Торгата. Когда-то существовал целый океан, и были земли на другом его берегу, куда плавали наши корабли; на западе и юге от маркграфства существовали государства, с которыми мы торговали. И что же от этого всего осталось? Что случилось с другими землями? Они ведь не пришли нам на помощь. Нет сомнения, что они так же страдают от ярма Разрушителя, как и мы. Может быть, люди там так никогда и не узнали, как предотвратить распространение Хаоса, и все погибли. И ты еще хочешь, чтобы я поверила в то, будто ты знаешь способ поставить Карасму на колени — с помощью нескольких карт! Не смеши меня!