Владимир Контровский - Авианосцы Евразия против Америки

• Название: Авианосцы Евразия против Америки
• Автор: Владимир Контровский
• Жанр: Альтернативная история

Первая Мировая война не решила всех противоречий между великими державами – кайзеррейхом, сохранившим свою военную мощь, ослабшей, но всё ещё могучей Англией, Соединёнными Штатами Америки, рвущимися к мировому господству, и Народной Россией, родившейся на развалинах Российской империи, – и не стала последней войной в истории человечества. И не успели ещё просохнуть чернила на многостороннем мирном договоре, подписанном в Роттердаме, как на планете начал вызревать новый глобальный конфликт, непримиримый и беспощадный.

---

Англичане в долгу не остались, ответив тремя попаданиями в «Хией». Бронебойный 381-мм снаряд попал между 3-м и 4-м казематами 140-мм противоминных орудий, повредив оба орудия; второй, взорвавшийся между третьей и четвёртой башнями главного калибра, уничтожил катапульту и повредил кран для подъёма гидросамолёта на борт. Самым опасным оказалось третье попадание: британский снаряд, пробив бронепояс в носовой оконечности, проделал в борту японского флагмана солидную подводную дыру – «Хиэй» начал садиться носом и терять ход.

«Худ» ведёт огонь

С уменьшением дистанции японцы наряду с фугасными снарядами пустили в ход и бронебойные. В промежуток между 06.23 и 06.33 «Худ» получил ещё шесть попаданий – все по верхним частям корабля. Была разбита радиорубка и повреждена кормовая 102-мм спарка, из-за перебитых кабельных трасс «Худ» ослеп и оглох, оставшись без централизованного управления огнём и без средств связи. Прямое попадание фугасного снаряда вывело из строя кормовую башню главного калибра – броню не пробило, но от сильнейшего сотрясения полопались трубы гидравлики и были повреждены электрические цепи. Но эти достижения дорого обошлись адмиралу Микаве: три последовательных попадания пятнадцатидюймовых снарядов основательно изувечили японский флагман. На «Хиэй» была разбита первая башня главного калибра, на рострах свирепствовал большой пожар, а из-за новой пробоины – 381-мм снаряд проломил бронепояс «Хиэй» как камень оконное стекло, – возник крен на левый борт. Однако японский огонь не ослабевал, и Филипс начал сомневаться в благоприятном для него исходе боя.

Японцы пристрелялись, и в 06.35 «Худ» описал коордонат влево, чтобы выйти из зоны поражения и увеличить дистанцию. Шансов на перехват конвоя у «Худа» становилось всё меньше – теперь командующего соединением «Z» устроило бы уничтожение одного из двух его противников и успешный отрыв от второго.

Горящий «Хиэй» отвернул вправо, уступая место «Конго». Огонь японцев сделался менее сокрушительным, но на повороте «Худ» получил очень неприятное попадание в корму – бронебойный снаряд, поднырнув, сделал подводную пробоину и повредил один из винтов, срезав у него лопасть и нарушив центровку, что привело к снижению скорости британца. А японские эсминцы уже готовились к атаке – как волки, почуявшие кровь.

Следующие десять минут «Худ» и «Конго» яростно осыпали друг друга снарядами, и в поединке один на один шансы английского крейсера, даже оставшегося с тремя башнями, были явно выше. К тому времени, когда «Хиэй», оправившись, вновь вступил в бой, «Конго» заработал две подводные пробоины и загорелся, но продолжал метать в «Худ» свои тяжёлые снаряды. Оценив упорство противника и повреждения собственного корабля, Филипс понял, что пора уносить винты – продолжение артиллерийского состязания грозило «Худу» такими повреждениями, которые сделали бы невозможным его возвращение в базу. И дамокловым мечом висела над головой английского адмирала угроза атаки с воздуха: опыт боёв в Европе показал, что могут сделать самолёты с кораблём, не имеющим истребительного прикрытия.

Филипс лёг на курс отхода, надеясь, что повреждённые японские крейсера не смогут его преследовать. Однако он ошибся – японцы повисли у него на хвосте, не желая разжимать зубов, вцепившихся в добычу, а бой на отходе был англичанам невыгоден: шести японским башенным орудиям «Худ» мог противопоставить только два.

К 07.00 накопленные «Худом» повреждения достигли критического уровня. Крейсер получил уже до тридцати четырнадцатидюймовых снарядов – бронебойные проламывали его трёхдюймовую палубу и рвались внутри корабля, рождая пожары, а фугасные сметали всё наверху: трубы, мачты, шлюпки, 102-мм орудия и надстройки, превращая их в металлолом, нафаршированный мелко нарубленным человеческим мясом. Появился крен на правый борт и дифферент на корму; разрозненные пожары слились воедино, разматывая над «Худом» косматый занавес чёрного дыма.

Сильно пострадал и «Конго» – 381-мм снаряд проник в румпельное отделение, вызвав его затопление, и вышла из строя одна из башен главного калибра, – но представительский корабль Ройял Нэйви проигрывал бой. Способные ученики явно превзошли своих учителей: численный перевес, боевая подготовка и милость богини Аматерасу, которую японцы в полной мере вкусили ещё во время русско-японской войны, были на стороне сынов Страны Восходящего солнца. Скорость хода обоих японских кораблей снизилась, однако и «Худ» утратил свою резвость – оторваться от противника ему не удалось.

В начале восьмого английские эсминцы по приказу Филипса попытались прикрыть свой избиваемый флагман дымовой завесой, но эта попытка была сорвана японским огнём – четырнадцатидюймовый снаряд с «Конго» угодил в машинное отделение «Электры», пройдя навылет (миноносец потерял ход и окутался паром), «Экспресс» получил повреждения от близких падений тяжёлых снарядов. Британский линейный крейсер получил ещё несколько попаданий, а эффективность его огня снизилась из-за выхода из строя системы центральной наводки – англичане сумели всадить в «Конго» всего лишь один снаряд, разорвавшийся на верхнем мостике и перебивший там всех, включая командира корабля, капитана 1-го ранга Томидзи Коянаги. «Худ» медленно умирал, продолжая огрызаться…

В 07.27 японские эсминцы, походя добив «Электру» и «Экспресс», исполнили свой коронный номер – в Тэйкоку Кайгун очень уважали торпедное оружие и не без основания гордились своими крупнокалиберными кислородными торпедами. Эсминцы 6-го и 16-го дивизионов, зайдя с двух сторон, с дистанции в тридцать кабельтовых выпустил по «Худу» тридцать две торпеды. Отразить эту атаку «адмиралу» было нечем: ради усиления зенитного вооружения корабля его 140-мм противоминные орудия были заменены семью спаренными 102-мм установками, а к этому времени большая часть из них была уничтожена японскими снарядами. Хищные тела торпед были хорошо видны в прозрачной воде Южно-Китайского моря, но охромевший «Худ» не в силах был уклониться от массированной торпедной атаки, произведённой одновременно с двух направлений. Четыре «длинных пики» попали в цель.

«Гибнет последний «адмирал», и вместе с ним гибнет великая Британская империя» – успел подумать Томас Филипс за секунду до того, как сотрясение от взрыва первой торпеды, попавшей в «Худ», сбило его с ног, швырнуло и размозжило ему голову о броню.

Горящий «Худ»

– Не забудьте сотворить молитвословие по нашим жертвам, – торжественно произнёс вице-адмирал Микава, глядя на пылающий «Худ», медленно уходящий под воду.

…Победа досталась японцам дорогой ценой. «Хиэй», получивший шесть попаданий, еле дополз до Сайгона, а «Конго» не удалось сделать и этого: девять попавших в него 381-мм снарядов стали причиной обширных неконтролируемых затоплений, и через три часа после гибели «Худа» японский линейный крейсер затонул, разделив судьбу своего павшего врага.

– Поручили бы это дело мне, – проворчал адмирал Тюити Нагумо, узнав о «славной победе» Микавы, – и я бы отправил это большое английское корыто к морским духам одной эскадрильей палубных торпедоносцев.

* * *

С самого начала войны Америка встала в свою любимую позу, суть которой, называя вещи своими именами, выражалась в следующем: «Так, ребята, разбивайте себе носы, а мы будем подкидывать вам (само собой, небесплатно) разные увесистые приспособления, чтобы сделать этот процесс как можно более увлекательным». Подобная методика была опробована в ходе Первой мировой, эффект превзошёл все ожидания, и правящие круги США не считали нужным придумывать что-то новое. Алгоритм прост: заработать на чужой драке, а потом, когда соперники, умывшись кровавыми соплями и тяжело дыша, разойдутся по углам, выйти на сцену и продиктовать им условия мира – конечно же, справедливого и выгодного (если не для всех, то уж для рефери – непременно).

Однако изменившийся расклад сил заставил внести в эту схему кое-какие коррективы. Симпатии США были определены заранее – непомерно усилившийся кайзеррейх и Россия, удумавшая построить что-то новое, принципиально отличное от всех ранее существовавших государственных образований, как сверхдержавы, всерьёз влияющие на мироустройство, никоим образом не устраивали заокеанских «властителей мира», уже привыкших к этому титулу. Конечным итогом новой войны должно было стать полное сокрушение (или хотя бы максимальное ослабление) Германии и Народной России (чтоб знали, кто в доме хозяин). Следовало также обломать зубы и японскому дракону – азиатская рептилия уже тянула свои лапы, увенчанные острыми когтями авианосцев, через Тихий океан, намереваясь прибрать всё, что плохо лежит (а заодно и то, что лежит немного лучше). США намеревались вступить в войну (по-другому никак), но сначала они хотели набрать привычные бонусы и позволить противоборствующим сторонам ослабить друг друга. Америка полагала, что англо-французы способны противостоять кайзеррейху достаточно долго, а что же касается выступления всех геополитических соперников Америки – Германии, Японии и России – единым фронтом, то это считалось маловероятным из-за серьёзных противоречий, существовавших между этими странами.