Андрей Божко - Год в «Звездолете»

• Название: Год в «Звездолете»
• Автор: Андрей Божко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Медицина
• Год: 1975

Три человека целый год провели в герметическом помещении, имитирующем кабину космического корабля. Они испытывали не только работу систем жизнеобеспечения экипажей кораблей, но и возможности человеческого организма переносить длительные космические полеты. Об этом эксперименте и рассказывают А. Божко — биолог, один из непосредственных участников эксперимента, и В. Городинская — журналист, член группы обеспечения эксперимента.

---

Удовольствие и необходимость

Борис крутит педали велоэргометра, с лица его градом течет пот, во рту резиновый загубник, через который по специальному шлангу уходит выдыхаемый воздух. Над приборами, установленными по другую сторону камеры, склонились врачи. Они определяют состав выдыхаемого воздуха и одновременно физическую работоспособность. Борис в хорошей спортивной форме, несмотря на то, что много месяцев подряд находится в гермообъекте с весьма ограниченной площадью. Нет места для пробежек: два-три шага в бытовом отсеке и чуть больше в оранжерейном. Возможность двигаться ограничена до предела, поэтому существует угроза, что сердце должно работать с недогрузкой, а мышцы слабеть…

Неподвижность» даже относительная, — тихий, коварный враг — сразу вступает в сражение с нашими организмами. Инфаркт, инсульт, атеросклероз, всевозможные другие заболевания — вот далеко не весь перечень опасных последствий гиподинамии — неподвижного образа жизни. Если человека совсем лишить движения, он заболевает уже через несколько дней. Учеными были поставлены десяти-, тридцати-, шестидесяти-, стодвадцатисуточные эксперименты. На кушетку укладывался совершенно здоровый человек, и за несколько дней такого «отдыха» у него ослабевало сердце, нарушались пищеварение и обмен веществ, уменьшалась полезная мышечная ткань, а вместо нее увеличивалась жировая прослойка. И чем дольше шел эксперимент, тем серьезнее становились последствия такого пагубного «отдыха»: человек терял силу, выносливость, способность быстро реагировать на различные сигналы…

Окончился 120-суточный эксперимент. Тяжело было смотреть на испытуемых. Сразу после эксперимента им пришлось заново учиться ходить, они едва передвигались, и то с посторонней помощью. Они были здоровы, но сильно ослабли и потому ходили с тростью. Одного из них навестила жена. Когда она увидела его, то в лице изменилась: он был похож на человека, только что перенесшего тяжелую болезнь.

Эксперимент позволил обнаружить серьезные изменения в работе сердечно-сосудистой системы. В частности, сосуды потеряли эластичность из-за нарушенного их питания. А питание нарушается из-за отсутствия мышечной деятельности.

Мышцы человека, составляющие примерно copok процентов массы тела, в условиях гиподинамии оказываются недогруженными. Между тем согласно современным представлениям нет ни одного внутреннего органа, который безучастно относился бы к работе или, наоборот, к бездействию мышц. Они прямо или косвенно оказывают влияние на кровообращение, дыхание, пищеварение, на обмен веществ и продуцирование гормонов. Да это и понятно, ведь свою многотысячную историю человек жил и развивался в движении…

В результате еще и еще раз было подтверждено положение о том, что физическая нагрузка нужна людям как хлеб, как вода, как воздух. Вот почему одна из проблем, которая с каждым годом все больше волнует ученых, — как быть с экипажем космонавтов? Ведь когда-нибудь стартует корабль с землянами и устремится к одной из планет! И что же станет с людьми, ведущими его, которые будут год, два или даже больше жить бок о бок с гиподинамией?..

Сейчас мы находимся в условиях, максимально приближенных к условиям космического корабля. Именно они способны породить синдром гиподинамии. «Именно ограничение подвижности в нашем гермообъекте — одна из главных трудностей. Если по тем или иным причинам кому-нибудь не удается позаниматься физическими упражнениями, на следующий день он чувствует себя разбитым, быстро устает, ноют мышцы, работа не клеится», — отмечал в докладе специалистам наш бортовой врач Герман.

Для борьбы с гиподинамией мы выполняем специальный комплекс физических упражнений. В условиях невесомости нельзя пользоваться многими из привычных земных снарядов. Можно прямо сказать: гантели и гири для космического спорта совершенно бесполезны — в космосе все лишается веса, Остаются лишь упругие силы. Построенные на использовании этих сил приспособления, очевидно, и станут первыми космическими спортивными снарядами. Таковы велоэргометр, пружинные эспандеры, резиновые амортизаторы. Все это приходится сейчас в нашем распоряжении.

Два с половиной месяца прожили мы, располагая лишь жилым отсеком. Из-за десятков приборов, пульта бортового врача, полок для сна, столика для работы и хозяйственных дел, камбуза, холодильника, душа, санузла у велоэргометра полезная для физических упражнений площадь была втрое меньше теперешней. В это время спортивные комплексы состояли из разнообразных наклонов, приседаний, подпрыгиваний, из упражнений для укрепления брюшного пресса, мышц рук, шины, бедер. В общем, была обычная разминка без бега, как в обычных тренировках на земле. Первое занятие мы проводим с утра до завтрака, оно длится около сорока пяти минут; второе — с шести вечера до семи.

Любая спортивная разминка обычно сопровождается бегом. Но бегать нам в первое время было негде. Мы заменяли его имитацией — бегом на месте. Лишь в конце третьего месяца, когда к жилому отсеку была подключена оранжерея, мы ввели в свои тренировки и «бег». В оранжерее между ваннами с растениями имеется узкий проход длиной около шести шагов. Это наша «беговая дорожка». Три-четыре скачка, похожие на бег, — в одну сторону, а затем следует поворот. Такой бег напоминает движение челнока в ткацкой машине; и все же для нас это спасительный бег. Радость, которую он нам приносит, нельзя передать словами. В такие минуты мы забывали, что находимся в ограниченном пространстве, и двери будут закрыты еще несколько месяцев. Это совершенно необходимая эмоциональная разрядка.

Здесь, в гермообъекте, мы убедились, насколько справедливо звучат слова знаменитого французского медика XVII века Тиссо: «Движение как таковое может по своему действию заменить любое лекарство, но все лечебные средства мира не заменят действия движения». Специалисты считают, что именно физические нагрузки помогают нам выдерживать все тяготы эксперимента и столь долгое «заточение».

Аварийные ситуации

Мы экспериментаторы и мы «кролики»

Наконец мы переменили обстановку, вернее, она переменилась и стала аварийной.

Сегодня позавтракали поздно и без всякого аппетита. На завтрак были мясные консервы и питательные брикеты — специальный аварийный рацион, калорийность которого снижена на 500 калорий по сравнению с обычной. Горячей пищи нет. Запиваем консервы водой и фруктовым соком, запиваем и поглядываем на индивидуальные сосуды с водой. Каждому в сутки положено всего 1,2 литра жидкости для питья и по 4 литра— на санитарно-гигиенические нужды. Продукты в эти дни все в банках, в тубах, в пленке, так что посуду мыть не нужно. Ночью проснулся от духоты, открыл клапан спального мешка — жарко! Тяжесть в голове, с которой проснулся, не проходит, однако дыхание свободное — одышки нет.

С утра, как обычно, начались медицинские обследования: основной обмен, кровь. Их объем не будет уменьшен в предстоящие десять трудных суток.

Вчера в оранжерее сняли очередной урожай свежей, сочной зелени, но попробовать ее, к сожалению, не удалось: нельзя, на дни «аварии» салат запрещен. Ничего, мы ее съедим потом. А пока пусть полежит в холодильнике.

Ознакомились со специальной программой медико-биологических исследований на предстоящие десять суток, обсудили и уточнили график их проведения.

Тихо. Сегодня нет обычных переговоров — связь ограничена до предела. Клонит ко сну. Но еще не скоро можно будет прилечь: дневного отдыха не будет, несмотря на то, что работы прибавилось, и мы больше будем уставать.

Разделись. Сидим в плавках. Герман повязал полотенце вокруг пояса и время от времени вытирается им. Я решил надеть шелковую рубашку и легкие брюки, подвернув их до колен. Надеюсь, что перегрева не случится, а одежда все-таки будет препятствовать испарению влаги с поверхности тела и, значит, уменьшится жажда. Какая-то вялость в мышцах. Ничего не хочется делать, а отдохнуть некогда — все дневное время до предела насыщено работой.

Наконец-то вечер! Проводим вечерние физиологические замеры. Ребята укладываются спать, а я несу ночную вахту до двух часов. Сижу за столом и борюсь с дремотой. Заснуть нельзя. Надо контролировать сои ребят. Ведь концентрация углекислоты будет повышаться и станет в сто раз выше нормальной. Необходимо также периодически проводить замеры собственного пульса, дыхания, артериального давления, контролировать работу датчиков. А спать очень хочется.

Привычка работать и отдыхать в одно и то же время суток — сложившийся «динамический стереотип» — приводит меня в полусонное состояние. «Биологические часы» природы, тесно связывающие жизненные ритмы с чередованием дня и ночи, света и темноты напоминают сейчас о времени сна. От этих «часов» зависит чередование периодов активности и покоя, сна и бодрствования. До сегодняшнего дня мы жили по этим «часам», хотя не видели солнца с первого дня пребывания здесь. Они отсчитывали время, которое обусловлено движением Солнца и Земли, определявшим до сегодняшнего дня все наши физиологические ритмы.