Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

• Название: Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания
• Автор: Виктор Аллахвердов
• Издательство: Издательство "Речь"
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-9268-0203-2

С разных сторон рассматривается самое загадочное явление человеческой психики - сознание. Как разгадать его тайну? Как распутать коварные головоломки и разрешить вечные проблемы, над которыми бились лучшие умы человечества? В книге предлагается оригинальный подход к тайне сознания.

---

В заключение кратко сформулирую принятые мной предпосылки. Мне нравится позиция, которую К. Поппер назвал критическим рационализмом: никто не обладает и не может обладать знанием окончательной Истины, каждый может ошибаться, но совместными усилиями, прислушиваясь к критическим замечаниям и опираясь на накопленный опыт, мы постепенно к истине приближаемся.[59] Согласно этой позиции, ученые – не носители Истины, они всего лишь ее искатели. Но их поиск приводит к лучшему пониманию устройства мира. Наука способствует постижению Истины и направлена на познание того, что есть на самом деле. Правда, путь науки довольно своеобразен. Мне нравится поясняющий образ, созданный М.А. Розовым. Он сравнивает развитие научного знания с производственным конвейером, где каждому следующему рабочему попадает не основной, а побочный продукт деятельности: «Например, один рабочий обтачивает деталь, но следующему она не нужна, а нужны только опилки; он тщательно сметает их и собирает, а третьему рабочему, оказывается, нужна только щётка, которая при этом наэлектризовалась».[60] Итак, я верую, что природа вообще (и природа сознания в частности) рационально постижимы. Соответственно я уверен, что психология может быть построена по канону естественной науки и что она сможет найти ответы на самые главные вопросы о человеке и его сознании. Я знаю, что человек свободен в выборе своих действий и что это не противоречит детерминизму – правда, детерминизму, признающему случайность в качестве необходимого атрибута реальности. Наконец, я догадываюсь, в чём состоит работа механизма сознания и как этот механизм проверяет свои гипотезы.

Я отчасти принимаю взгляд (восходящий к Л. Витгенштейну и столь излюбленный в постмодернизме), что ученые, занимаясь наукой, играют в некие игры, прежде всего, языковые, правда, в отличие от постмодернистов, убежден, что наука к этим играм не сводится. (Впрочем, постмодернисты не столь уж последовательны, ибо свои собственные произведения не считают одной только языковой игрой[61]). Я исхожу из того, что по природе языковой игры, в которую играют ученые, научное описание мира не может быть противоречивым (диалектические словоизвержения поклонников Гегеля при этом я оставляю без комментариев и без внимания). А, значит, не может существовать нескольких разных Истин. Придерживаться двух противоречащих друг другу идей – значит, ˝флиртовать с абсурдом", что психологически невозможно.[62] А раз я надеюсь, что и самая увлекательная из всех наук – психология – действительно ищет Истину, то в этих поисках следует исходить из того, что психическое в принципе подлежит логическому, т.е. непротиворечивому, описанию. Другое дело, что такое описание никогда в полной мере не достижимо. Раз Истина всегда одна и не может быть противоречивой, то принятие в качестве верных сразу нескольких концепций, описывающих одну и ту же предметную область и при этом противоречащих друг другу, – что весьма типично для современной психологии – это сигнал незрелости науки и ошибочности всех (в лучшем и очень редком случае – всех, кроме одной) концепций.

Я допускаю, что на наши познавательные возможности могут быть наложены какие-то ограничения. Понятно, что вряд ли мы когда-нибудь точно узнаем, что конкретно чувствовали жители Помпеи во время извержения Везувия или как мы сами переживали момент своего появления на свет. Однако могут быть и иные – более принципиальные – ограничения познавательных возможностей, которые мы не знаем и не способны непосредственно осознавать. Как заметил Дж. Сёрл, «будет ошибкой считать, будто всё существующее доступно нашим мозгам». Но для того, чтобы осознанно узреть границу наших возможностей, надо находиться по обе стороны этой границы, что заведомо невозможно. Тем не менее из того, что мы не знаем и не можем знать ограничений, наложенных на возможности нашего познания, не следует, что они существуют или, наоборот, не существуют. Поэтому в реальном исследовании следует исходить из того, что у познания (в том числе, познания природы сознания) нет никаких границ – по крайней мере, до тех пор, пока не доказано обратное. Сёрл формулирует эту мысль следующим образом: «нам следует поступать так, как если бы мы могли понимать всё, поскольку нет способа узнать, чего мы не можем понять».[63] Я согласен с такой позицией.

И ещё одно важное допущение: в психологическом исследовании до тех пор, пока не доказано обратное, надо исходить из того, что деятельность сознания возможна, только если она обеспечивается соответствующими физиологическими механизмами. Однако – и в этом существенное отличие моей позиции от канонического материализма советской эпохи – логика такой деятельности не этими механизмами определяется. Эти механизмы – здесь я полностью солидарен с Е.А. Климовым – таковы именно потому, что предназначены обеспечивать психическую деятельность. (Приверженцам марксизма напомню классическую формулу на сходную тему: анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны). Только тогда, когда нам удастся понять логику сознательной деятельности, мы сможем понять и логику работы обеспечивающих эту деятельность физиологических механизмов.

А теперь приглядимся повнимательнее к вечным головоломкам.

1. Сознание не знает, как и почему оно появляется. Но тогда (онтологическая проблема) откуда же оно возникает?

 Природа сознания неведома. Никто не знает, как и почему оно возникает, не знает, как грубая материя порождает нечто идеальное и эфемерное, именуемое душой. Уже само существование сознания ведёт во тьму головоломок. Но пока мы рассмотрели лишь эмпирический фон, который следует учитывать в рассуждениях о природе сознания. Продолжение раздумий ведёт в ещё более глубокий тупик, но теперь уже логический. Действительно, само сознание не осознает, откуда оно происходит. Но ведь когда-то его не было, а потом оно вдруг возникло. Что же явилось причиной его появления на свет? Как бытиё, говоря философскими терминами, порождает сознание? Где граница между духом и телом? Эти вопросы относятся к онтологической проблеме. Многие психологи и психотерапевты признаются в грандиозности и нерешаемости этой проблемы. Психотерапевт М.Е. Бурно с трепетом (и, видимо, с удовольствием, поскольку сам себя многократно цитирует) признаётся: «это есть великая, вечная Тайна».[64]

Попробую сформулировать обсуждаемую проблему на простой модели. Представим себе фантастическую ситуацию. Допустим, инженеры будущего лет через сто, пятьсот или через тысячу на компьютере очередного нового поколения (можно ли сегодня предугадать возможности этакого технического монстра?) смоделируют все законы физиологии и психической деятельности, которые к тому времени откроют десятки сменяющих друг друга поколений физиологов и психологов. Легко представить себе, что такой компьютер будет обладать способностью самопрограммирования и отражения собственного состояния, он будет прекрасно обучаться (в частности, способен сам овладеть речью в языковой среде). Кроме того, он будет способен делать многое-многое другое, о чём мы сейчас и помыслить не умеем. (Вообще говоря, это вполне может быть даже некий биокомпьютер, построенный из органических соединений на основе улучшенного генома человека). Но при всём при этом компьютер останется компьютером, т.е. только моделью человека, пусть самой замечательной, но не самим человеком. Компьютеры, как справедливо говорят знающие люди, – это "сама бессознательность".[65] Поэтому мы вправе предположить, что, несмотря на всё сказанное, у этой модели не появилось никаких субъективных переживаний, что она не способна что-либо осознавать, не способна радоваться и грустить, любить и ненавидеть, чувствовать свою правоту и сомневаться.

А теперь страшный вопрос: можно ли что-нибудь добавить к этой замечательной модели, чтобы она при этом стала бы обладать субъективными переживаниями? Или иначе: существует ли какая-нибудь вещь (не важно, будет ли это физиологическая, психологическая конструкция или что иное), стоит лишь смоделировать которую на компьютере, как наш компьютер станет не просто самым совершенным в мире автоматом, а субъектом, обладающим сознанием? Это есть переформулировка знаменитой психофизиологической проблемы: вследствие чего у такого блистательного физиологического автомата, каким является человек, возникают субъективные переживания?

Философы не смогли найти удовлетворяющее всех решение психофизиологической проблемы.[66] Встречаемый вариант ответа: «скорее всего, автомат может породить субъективное» – мало что даёт, если мы не знаем, что именно надо добавить к автомату, дабы это произошло. Если же ответ на поставленный вопрос: «нет, никогда ни при каких условиях автомат не сможет ничего субъективно переживать», то такой ответ тоже ни на чём не основан, лишь признаётся, что ментальное принципиально отлично от материального и ни при каких условиях не может являться порождением последнего. Но мы ведь рассматривали абстрактный автомат, в которого можно встроить всё, что мы понимаем. Признать, что наш автомат никогда не будет обладать сознанием, – значит, признать, что субъективное в принципе не подлежит пониманию и детерминированному описанию. Явление сознание тогда – что-то заведомо таинственное, до конца не разгадываемое и не известное. Из этого ответа, в частности, следует, что психологическое знание принципиально неполно, так как ограничено в самой существенной своей части, что психология – ущербная наука, которой не дано познать самое для неё важное – субъективную реальность.