Фрэнсис Вилсон - Прикосновение

• Название: Прикосновение
• Автор: Фрэнсис Вилсон
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00296-8

Доктор Алан Балмер становится обладателем чудесного дара: исцелять любые болезни прикосновением. Однако ему самому это не приносит добра: официальная медицина называет его шарлатаном и лишает практики; к тому же, возвращая здоровье другим, сам исцелитель стремительно теряет его.

Сын возлюбленной Алана, маленький Джеффи, тяжело болен. Последним, опустошающим усилием воли измученный врач возрождает ребенка к полноценной жизни и одновременно передает ему свой бесценный и страшный дар.

---

— Алан, у нас все в порядке. Небольшая склонность к образованию кисты. Опухоли нет. Нет также ни обызвесткования, ни сосудистых изменений.

— А ты проверил узлы под мышками, как я просил?

— Все чисто с обеих сторон. Абсолютно чисто.

Алан молчал. Он просто не мог произнести ни слова.

— С тобой все в порядке, Алан?

— Да, конечно, Джек. Очень тебе благодарен за оказанную услугу. Правда, большое спасибо.

— Не за что. С этими чокнутыми смеху не оберешься.

— Чокнутыми?

— Ну конечно! Эта мадам Вестин… Она ко всем пристает и рассказывает, как ты ее исцелил одним лишь прикосновением. Утверждает, что у нее была злокачественная опухоль в груди и что после первого же твоего прикосновения она исчезла. — Джек рассмеялся. — До сих пор мне казалось, что все глупости на эту тему уже рассказаны, однако, как выяснилось, я ошибался…

Алан поспешил завершить разговор, сумев тем не менее соблюсти необходимую вежливость. Повесив трубку, он рухнул в кресло и уставился неподвижным взглядом в пятно на противоположной стене.

Итак, левая грудь у Генриетты Вестин вполне здорова и ее ксеромаммограмма безупречна. Но еще два часа тому назад дело обстояло совершенно иначе! Алан ничего не понимал. Посидев еще минут пять, он глубоко вздохнул и поднялся на ноги. В конце концов, нечего беспокоиться об этом. Важно то, что Генриетте больше не грозит потеря груди. А обо всем остальном он поразмышляет, когда у него будет много свободного времени. Сейчас же ему нужно немного перекусить и принять вечернюю смену.

Внезапно зазвонил телефон. На этот раз вызов был по общей линии.

Звонила миссис Андерсен. Она рыдала в трубку что-то про Соню и про ее ухо.

О Господи, этого только ему еще не хватало!

— Что случилось, — спросил Алан. — У нее все еще болит?

— Нет, — истерично кричала женщина, — она стала слышать правым ухом. Она слышит!

* * *

— Ну, как я выгляжу?

Алан очнулся. Он провел ночную смену в сильном напряжении, не допустив крупных медицинских ошибок, но теперь, дома, его мысли постоянно возвращались к Соне Андерсен и Генриетте Вестин.

Он взглянул на Джинни. Жена стояла у кухонного стола, примеряя брюки и блузку зеленого цвета.

— Ты выглядишь великолепно.

Алан сказал правду. Костюм на ней сидел безупречно. Зеленый цвет очень подходил к ее зеленым контактным линзам.

— Честное слово, ты восхитительна!

— Тогда почему же я каждый раз должна тебя об этом спрашивать?

— Незачем спрашивать. Ты всегда великолепна, и сама прекрасно это знаешь.

— Девушки любят, когда им напоминают об этом.

Алан пообещал быть более внимательным. Впрочем, за последний год он давал это обещание уже раз сто. К сожалению, в последнее время их совместная жизнь, оставляла желать лучшего. Для постороннего наблюдателя они были идеальной супружеской парой. Им бы еще иметь двух с половиной детей! Тогда они представляли бы настоящую американскую семью. Они не раз обсуждали эту проблему, но все их благие намерения кончались ничем. Работа отнимала у Алана все больше времени, а Джинни все больше увлекали занятия в клубе. Встречались они только за завтраком, обедом и в постели…

Да, Алан пообещал быть более внимательным и менее поглощенным своими делами. В ближайшее время. Но только не сейчас. В особенности после того, что случилось сегодня.

Джинни поставила перед ним тарелку салата с креветками и блюдечко с хлебом.

— А ты почему не ешь? — спросил он, видя, что жена продолжает суетиться на кухне.

Она покачала головой.

— Некогда. Ты думаешь, почему я нарядилась? Сегодня вечером состоится собрание женского клуба, и я должна подготовить доклад о выставке мод.

— А я думал, что женский клуб собирается по четвергам.

— Сегодня внеочередное собрание, посвященное воскресной выставке мод. Я же объясняла тебе.

— Да, действительно, ты объясняла, прости. Я просто хотел поговорить с тобой.

Джинни улыбнулась.

— Отлично, говори!

— Ну, сядь, — попросил он, показывая на кресло.

— О нет, дорогой, я не могу. Джози и Терри будут здесь с минуты на минуту — они должны подбросить меня. Ты не можешь сказать все-все быстренько?

— Думаю, что это невозможно.

— Попытайся. — Джинни села напротив него.

— Хорошо. В больнице со мной сегодня случилось что-то странное.

— Миссис Элсуорт заплатила по счету?

Алан чуть не рассмеялся.

— Нет, куда страннее.

Джинни подняла брови.

— Это должно быть что-то хорошее.

— Пока я не знаю, хорошее или плохое. — Он глубоко вздохнул. Ему было нелегко говорить. — Сам не знаю как, но сегодня я излечил двух пациентов от практически неизлечимых болезней…

После минуты молчания Джинни покачала головой. На ее лице появилось недоуменное выражение.

— Я не понимаю.

— Я тоже. Видишь ли…

Снаружи раздался звук автомобильного клаксона. Джинни вскочила на ноги.

— Это Джози. Я должна идти. — Она обошла вокруг стола и поцеловала Алана. — Мы поговорим об этом попозже, ладно?

Алан натянуто улыбнулся.

— Конечно.

Джинни быстро накинула пальто и выпорхнула из комнаты.

Алан ткнул вилкой в салат и принялся за еду. «Может быть, это и к лучшему», — подумал он. Они с женой знали многих врачей, у которых развился комплекс божественного всесилия. Стоит Алану начать говорить об излечении посредством рукоположения, и Джинни сочтет его сумасшедшим.

И, возможно, будет права.

Съев немного салата из креветок, он отложил вилку и откинулся на спинку стула. Сейчас он не был голоден, а просто ел впрок, чтобы не чувствовать голода потом.

Какие у него есть основания считать, будто он имеет какое-то отношение к тому, что у Сони восстановился слух, а у Генриетты Вестин в груди исчезла опухоль? Мнить себя чем-то вроде мага-исцелителя, значит, подвергать свою жизнь большим неприятностям.

Однако существовали определенные факты, и Алан не мог закрывать на них глаза. Глухота Сони Андерсен в свое время была подтверждена аудиметрическими приборами, а теперь девочка слышит. Миссис Вестин сама обнаружила у себя опухоль, и Алан сам подтвердил ее наличие. Но теперь опухоль исчезла.

Действительно, происходило что-то странное.

И каждый раз причиной тому служило его прикосновение.

Какое здесь может быть разумное объяснение?

Зарычав от чувства разочарования, отвращения и беспомощности, Алан скомкал в сердцах свою салфетку и вышел из дому, чтобы сделать вечерний обход в больнице.

* * *

По дороге из больницы он завернул в свой кабинет. Тони де Марко сообщил ему по автоответчику, что хочет видеть его. Это было счастливое совпадение, так как Алан давно уже хотел поговорить с Тони и предложить ему работу.

По пути он почувствовал голод и решил зайти перекусить в пригородную закусочную, но потом вдруг вспомнил, что хозяин закусочной неоднократно лечился у него от венерических болезней… а ведь сандвичи-то наверняка он готовит сам. Вместо этого Алан заглянул в ресторан «Мимисон» и заказал себе рыбный обед. Насытившись, он отправился прямиком к Тони. Паркуя машину, Алан заметил, что в окнах юридической конторы еще торит свет. Дверь Алану открыл сам Тони.

— А, Алан, заходи.

Алан улыбнулся в ответ. Тони был ближайшим его другом, партнером по делам строительной фирмы, а между тем виделись они крайне редко. Ростом чуть ниже Алана, Тони оставался все таким же гибким и поджарым парнем, каким в его возрасте может быть только убежденный холостяк и заядлый курильщик.

— Я тут только что закончил диктовать один документ. Выпьешь?

— Да, пожалуй.

Тони подал Алану стакан с виски.

— За Бруклин, — улыбнулся он, поднимая стакан. Они сделали по глотку, и Алан почувствовал, как ему обожгло горло. Это было приятное ощущение. Он окинул взором богато обставленную контору. Они с Тони прошли долгий путь от своих родных мест в Бруклине, находились на расстоянии нескольких миль отсюда, но, если судить по уровню дохода и престижу, они как будто пробежали несколько световых лет.

Они поболтали о том о сем, и наконец Алан спросил:

— Ты хотел поговорить со мной?

— Да, — сказал Тони, указывая на кресло и зажигая сигарету. Сам он сел за стол. — У меня два вопроса. Первый — ты помнишь, какая сегодня дата?

Алан не имел ни малейшего представления.

— Сегодня же наша восьмая годовщина, ты, чурбан.

Алану понравилась та легкость, с которой Тони перешел на бруклинский акцент и уличный диалект их юности. Алан уже давно заметил, еще во время обучения в медицинском институте, что его бруклинский акцент годится только для того, чтобы обсуждать соревнования по бейсболу, бутерброды с котлетами или уличные события, но никак не медицинские проблемы, ибо всякий, кто говорит с таким акцентом, по мнению обывателя, не может ничего понимать в медицине. Поэтому он решил перейти на некий нейтральный, не имеющий локальной окраски английский, ставший теперь такой же неотъемлемой его частью, как и походка.