Мелисса Марр - Смертные тени

• Название: Смертные тени
• Автор: Мелисса Марр
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55372-3

Страна фэйри в опасности. Согласно соглашению с Соршей, могущественной королевой Высокого двора, смертный юноша Сет покидает владения фэйри и возвращается к жизни в мире обыкновенных людей. Вскоре после этого Соршу обуревает настолько сильная тоска по нему, что она забывает о необходимости поддерживать свое королевство, и мир фэйри начинает угасать. Остроту ситуации добавляет то, что Бананак, воинственная сестра королевы, стремится развязать войну между королевствами фэйри…

"Смертные тени" продолжают серию книг Мелиссы Марр, начатую романом "Коварная красота", мгновенно выдвинувшим писательницу на высшие ступеньки рейтинга популярности, переведенным более чем на 20 языков мира и по успеху среди читателей сравнимым с "Сумерками" Стефани Майер!

---

— Челу ищешь? — спросил он.

— Нет, — Эни остановилась в проходе, не решаясь вторгаться в его пространство. — Не Челу.

С отцовской полупостоянной подругой она чувствовала себя вполне комфортно, однако Чела стремилась быть мамашей в большей степени, чем Эни могла допустить. Да и отцовские притязания очень напоминали занудство смертных отцов. Эни не хотела получить точную копию обычной смертной семьи. У нее была своя семья: Кролик и Тиш — ее полубессмертные брат и сестра. Весь минувший год, с тех пор как стала жить при Темном дворе, Эни питала надежды на нечто иное. Ей хотелось стать настоящей участницей Дикой охоты, полноправным членом отцовской стаи. Но этого не случилось.

Гончий, не прекращал своего занятия, мельком взглянул на нее.

— Габриэла здесь тоже нет.

— Знаю. Я никого и не разыскиваю.

Эни подошла к стойлу.

— Мне просто нравится здесь бывать.

Гончий поднял голову и посмотрел вдоль прохода. Час был ранний, и никто из гончих в это время сюда не приходил. Но в конюшне толклось более двух десятков коней, а потому чужих глаз все равно хватало.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он у Эни.

— Вообще-то да.

Эни привалилась к стене. Досадно было бы не пофлиртовать с гончим, хотя оба знали, что дальше флирта дело не пойдет.

— Хочу немножко радостей, немножко опасностей. Покататься хочу…

Гончий устремил на нее мерцающие зеленые глаза.

— Заручись согласием босса, и я охотно тебя покатаю.

Эни знала: ее глаза сейчас мерцают такой же энергией, какую она видела в глазах гончего. Они оба были рождены Дикой охотой. Существа, мчащиеся по земле, сеющие ужас, несущие возмездие и не связанные никакими рамками. Они были клыками и когтями фэйри, ныне живущие в мире смертных, к которому их привязал Габриэл.

Габриэл загрызет любого, кто дотронется до его доченьки.

— Сам знаешь: он не позволит, — вздохнула Эни.

Здесь правила устанавливал ее отец. Правило, касающееся Эни, было простым: он позволит встречаться с ней только тому, кто выстоит в поединке с ним.

— О чем задумалась?

Она посмотрела на гончего, но не ответила.

— Не будь ты его дочкой, я бы рискнул, но становиться у Гейба на дороге… знаешь, как-то не хочется.

Эни вздохнула, но не от разочарования, а от напрасных ожиданий услышать другой ответ.

— Знаю, — буркнула она.

— Убеди отца, что ты не свернешь себе шею, и я первый повезу тебя кататься. Обещаю.

Гончий наклонился и быстро поцеловал Эни в губы.

Поцелуй был мимолетным, но уже в следующую секунду гончего оторвало от Эни и швырнуло к противоположной стене. Он шмякнулся о деревянные планки, и стук удара заглушил выкрикиваемые ругательства.

— Не тронь моего щенка.

Посреди прохода стоял Габриэл. Он широко улыбался, но поза его была угрожающей. Габриэл управлял Дикой охотой, и потому угрозы были для него столь же естественны, как дыхание.

Лежащий на полу гончий оперся о деревяшку и осторожно пощупал затылок.

— Черт тебя побери, Габриэл. Я же ее не трогал.

— Ты коснулся ее губами. По-твоему, это «не трогал»?

Эни встала перед отцом и ткнула его в грудь.

— Я не каменное изваяние. И они тоже. Или тебе странно, что мужчин тянет к женщинам?

Габриэл бросил на нее сердитый взгляд, но руки на дочь не поднял.

— Я Габриэл. Если кто забыл, это не имя, а звание. И ответственность. Стаей командую я. Если кто-то из них, — он оглянулся на все еще лежащего гончего, — хочет заявить о своем желании встречаться с тобой, им достаточно сказать об этом вслух.

— Я ей отказал, — заявил гончий.

— Надеюсь, не из-за каких-то там ее изъянов? — взревел Габриэл.

— Нет, что ты. — Гончий торопливо вскинул руки. — Гейб, она очень даже хороша… но ты же сам запретил.

Не глядя на гончего, Габриэл протянул ему руку.

— Прости… Я… дотронулся до тебя, — пробормотал гончий, бросив боязливый взгляд на Эни.

— Ябеда, — поморщилась Эни.

— Прости, Габриэл. Больше такого не повторится.

Гончий взгромоздился на мотоцикл и выкатился с шумом и ревом, на какие был бы не способен двигатель настоящего «харлея».

На мгновение в конюшне стало совсем тихо. Даже кони замерли.

Габриэл подошел к дочери и взъерошил ей волосы:

— Мой чудесный щенок. Этот пес тебя не заслуживает. Никто из них.

— Ты бы предпочел, чтобы я тут изголодалась до полусмерти, — сказала Эни, отталкивая его руку.

— Но ты совсем не голодная, — усмехнулся Габриэл.

— Была бы, если бы подчинялась куче твоих правил, — огрызнулась Эни.

— Если бы ты подчинялась моим правилам, их было бы куда меньше.

С этими словами Габриэл нанес удар. Эни увернулась. Девчонка обладала правильной реакцией, однако он бил не со всей силой и не вложил в удар всю тяжесть своего веса. Он берег ее, словно маленькую. Для Эни отцовская забота была хуже пощечины. Считай он ее неотъемлемой частью стаи, он бы вел с ней поединок, как со всеми остальными гончими. И учил бы ее премудростям боя.

«Он бы принял меня в стаю», — чуть не плача, подумала Эни.

— Знаешь, Гейб, меня уже воротит от твоей отцовской заботы, — бросила она Габриэлу и побрела к выходу из конюшни.

Габриэлу было не проникнуть в чувства дочери. Как и в чувства очень и очень многих обитателей Темного двора. Гончие питались иными субстанциями, и потому эмоциональный мир Эни был им недоступен. Гончие не могли того, что могли все остальные, и это делало их поведение и поступки еще более жестокими. Особенность, выгодная и для гончих, и для Темного двора в целом. Фэйри Темного двора питались темными эмоциями, тогда как гончим для питания требовался физический контакт. Стая нагоняла страх и ужас, насыщавшие двор, а двор давал столь нужные гончим контакты. Эни была исключением из правил: она питалась тем и другим.

И собственная «исключительность» ее вовсе не радовала.

— Эни! — окликнул ее Габриэл.

Она не остановилась. Не хватало только, чтобы он увидел слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз.

«Одно из доказательств моей слабости», — хмуро подумала она и махнула рукой через плечо.

— Я все поняла, папочка. Я мешаю вашей стае.

— Эни!

Она была уже у двери. Слезы текли по ее щекам, но девушка не оборачивалась.

— Обещай мне соблюдать правила, и тогда я, пожалуй, разрешу тебе взять на вечер коня Челы.

В его голосе ощущалась надежда, которую Габриэл не решался высказать вслух.

— Конечно, если Чела согласится.

Эни резко обернулась.

— Правда? — улыбаясь, спросила она.

— Да.

Габриэл не шагнул к ней и удержался от комментариев по поводу мокрых от слез щек.

— Как видишь, не такой уж я плохой отец, — потеплевшим голосом добавил он.

— Возможно.

— Просто мне не хочется думать, что ты… готова шею себе свернуть, только бы добиться своего.

Габриэл сложил брошенную гончим тряпку, глядя больше на кусок ткани, чем на дочь.

— Айриэл говорил, что ты неплохо осваиваешься. Я у него спрашивал. Проверим.

— Знаю, — коротко ответила Эни.

Она мотнула головой, убирая волосы со лба, и попыталась думать связно и разумно. Самое скверное — ей было известно обо всех отцовских шагах, предпринятых в отношении ее. О том, что он доверяет Айриэлу, Челе, свой стае. Он ведь никогда сам не растил дочь. Несколько последних месяцев, прожитых ею здесь, — вот и весь его родительский опыт. Но ведь и она никогда ранее не ощущала голод, испытываемый только членами стаи. Ощущение это было для нее совсем новым.

Чела согласилась. Правда, Эни сначала пришлось выслушать еще одну порцию нудных правил, сводившихся к нехитрой истине: «Держись поближе к Габриэлу и слушай, что он говорит». Эни пообещала не отрываться от стаи и вместе с отцом вернулась в конюшню.

— Если коню Челы понадобится что-то сказать, он скажет мне, а я передам тебе.

Очередное отцовское напоминание о том, что ей не дано слышать коня Челы (и, возможно, никогда не будет дано), прозвучало громогласно и с каким-то зловещим оттенком. Габриэл говорил с Эни, а сам уже чувствовал усилившуюся связь с гончими, заполнявшими конюшню.

Где-то вдали послышался вой, напоминавший завывание ветра. Эни знала: его слышат только принадлежащие к стае Дикой охоты. Однако и смертные, и фэйри ощущали его дрожью, вдруг пробегавшей у них по коже. Некоторым людям казалось, что к ним мчатся машины полиции и «скорой помощи», торопясь сообщить о внезапных смертях или ужасающих происшествиях.

Обычный звук, сопровождающий выезд Дикой охоты.

Эни смотрела на собирающихся гончих, на пронзительное мерцание зеленых глаз, на почти прозрачные облачка их дыхания. Волки теснились в том углу, где не было коней. Вскоре они побегут между копытами коней — живые комки шерсти и зубов. Кони и волки ждали сигнала Габриэла. Даже здесь, в конюшне, воздух был проникнут ужасом, словно наэлектризован перед грозой. Тем, кто не принадлежит к Дикой охоте, скоро станет очень трудно дышать. На прилегающих улицах смертные начнут сжиматься от непонятного страха, укрываться в своих домах или бежать куда глаза глядят. Останься они, им все равно было бы не увидеть лик Дикой охоты. Им и в голову не придет, что это за стихия. Но у смертных есть привычка втискивать неведомое в рамки привычных объяснений. Землетрясение, катастрофа на железной дороге, надвигающийся ураган, крупная уличная драка. С упрямством невежд они будут яростно цепляться за свои дурацкие догадки. Правда, чаще всего им бывает не до догадок. Они опрометью бегут, не разбирая дороги. Таков порядок вещей: добыча убегает, хищники ее преследуют.