Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

• Название: Жизнь среди слонов
• Автор: Иэн Дуглас-Гамильтон
• Издательство: Издательство "НАУКА" главная редакция восточной литературы
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1981

Авторы — молодой биолог и его жена — прожили пять лет в Танзании, изучая жизнь слонов в национальном парке Маньяра. Целью их работы было выявление особенностей поведения животных под влиянием «человеческого» фактора.

Книга заставляет пересмотреть многие воззрения на этологию слонов. Она дает развернутую картину природы Танзании, рисует разнообразные портреты африканцев — энтузиастов изучения фауны своей страны. Есть в книге и приключения, и переживания, и радости открытий.

---

Другие члены группы были куда подозрительнее. Особенно Закорючка, постоянная подруга Вирго; она бродила позади Вирго, когда та приближалась ко мне. Но постепенно и Закорючка перестала меня бояться и спокойно ела, пока я ходил вокруг и делал заметки. И наконец наступил день, когда она так свыклась со мной, что я не смог заставить ее раздвинуть уши для новой фотографии в картотеку, хотя подошел к ней почти на расстояние вытянутого хобота.

Закорючка, Вирго и ее слоненок привыкли не только ко мне, но и к Ории и Мходже; однако в присутствии незнакомых людей они оставались на почтительном расстоянии.

Некоторое время мы давали Вирго плоды различных растений, чтобы выяснить пищевые привычки слонов, но вскоре прекратили подкормку по настоятельной просьбе Джона Оуэна; он боялся, что, если слониха привыкнет к подачкам, она станет подходить к машинам, клянчить еду и проявлять агрессивность, если не получит ее.

Такое произошло в Кабалеге с одним взрослым самцом по прозвищу Лорд-Мэр Параа. Он привык искать пропитание в помойных ящиках и автомобилях. К несчастью, он также привык переворачивать и трясти машины, если не получал съестного. Его пришлось пристрелить.

Я уверял Джона Оуэна, что у Вирго совершенно иной характер, но, подумав, признал его правоту. Я знал, что Вирго не опасна, но был неверен сам принцип подкормки потенциально опасных диких животных. Мое поведение, не представлявшее опасности для меня, могло дать пример другим людям поступать так же, а это могло обернуться для них трагедией. Не один фотограф нашел смерть, пытаясь слишком близко подойти к слонам в других национальных парках. Именно поэтому настоятельно предупреждаю тех, кто едет в Африку: никогда не разгуливайте пешком вблизи диких слонов. Не хочется преувеличивать опасность, но считаю своим долгом предупредить: случаи нападения вызваны нормальной враждебной реакцией слонов на своего смертельного врага.

Следует понимать, что, несмотря на стремление человека защищать животных в парке, он остается их самым страшным врагом. Это вызвано в основном ростом населения и борьбой за жизненное пространство, ведущими к постоянному сокращению владений слонов. Если у них не окажется достаточной территории, то слонам, по-видимому, не удастся выжить. А им еще более тесно оттого, что они стремятся избежать человека. Такое их поведение обусловлено генетическим и социальным наследием. Кроме того, они понятливы, а потому стекаются в безопасные зоны, другими словами, в национальные парки, где оказываются под защитой.

Все более растущее давление человека на слонов — лишь одна из граней проблемы, которая решалась в Маньяре; в июне 1970 года я готовился к семинару в лагере Ндалы, где должен был представить результаты работы по изучению слонов. Нужна ли программа разумного уничтожения слонов для уменьшения плотности популяции? Вопрос был поставлен, более тянуть с ответом не представлялось возможным.

Глава XVIII. Ключи к выживанию

Летом 1970 года истекали четыре с половиной года моего пребывания в Маньяре. Близился семинар, а до отъезда оставалось всего два месяца.

Каким далеким казался день, когда я, радуясь своему открытию, впервые поднялся до акации у водопада, уселся на обломок скалы и, восхищенный окружающей красотой, решил разбить здесь лагерь. Тогда здесь был дикий уголок, почти не тронутый человеком. Затем приехала Ория и разделила его со мной. Предстоящее расставание с этими местами терялось где-то в туманном будущем. В Маньяре мы обрели ту безмятежность, чувство единства и гармонию с природой, которых другие ищут в горах или в море. Нас увлекли проблемы и радости жизни среди диких животных. Мы не тревожили их, а оставались мирными свидетелями их повседневного существования. И некоторые животные, к примеру Вирго, даже допустили нас в свой мир.

Я сильно изменился за этот период. Начинал в одиночку, преследуя чисто научные цели, но после появления Ории оценил значение личных и семейных связей и стал по-другому смотреть на жизнь. Быть может, я осознал эту перемену в результате происшествия, случившегося в одну из последних недель.

Однажды, оказавшись без оборудования и имея всего один шприц в ружье, я решил сиять радиоошейник с молодого самца из семейной группы Сары. Трудностей не предвиделось, но защитный круг слонов не давал возможности приблизиться к поверженному; мать пыталась поднять его, а скрещенные бивни Сары держали нас на расстоянии. Через некоторое время стало ясно, что без противоядия слон погибнет.

Пришлось подогнать машину к слонам, и они разбежались, за исключением Сары, бывшей, вероятно, бабушкой слоненка. Она защищала его всей своей массой, поставив переднюю ногу на неподвижное тело. Оставалось пойти на риск; мне удалось подъехать на машине вплотную к животному и сделать укол, но бивни Сары немедленно проткнули радиатор. Вначале слониха, как бы испытывая прочность металла, нанесла несильный удар, но затем, обретя уверенность, вонзила бивни во всю длину и толкнула машину. Я отпустил тормоз, и автомобиль покатился, словно детская коляска в руках няньки. Мходжа выстрелил в воздух. Мы ударились о дерево, и бивни Сары скользнули по капоту, метя в оператора, сидевшего слева от меня и снимавшего происходящее. Когда она направила их в мою сторону, я выскочил из машины, чтобы оказаться вне пределов досягаемости. Сара с силой ударила бивнями по рулю и удалилась.

Слоны нападали па мою машину в третий раз, и это мне перестало нравиться. Страха перед обычно мягкой и безобидной Сарой я не испытывал, но мысль о том, что мы привели ее в ярость, вызывала неприятное чувство. Вначале обездвиживание слонов увлекало меня новизной и возможностью наблюдать за чертами их характера. Но вскоре я охладел к этому методу исследования, поскольку слонов, боровшихся за спасение собрата, это явно угнетало. Не хотелось думать, что они могут счесть меня убийцей, несмотря на то что ни один усыпленный слон ни разу не напал на нас после пробуждения. Доброжелательность ко мне этих животных казалась невероятной.

Согласованность защиты была одним из факторов, который сотни тысяч лет помогал слонам выжить в борьбе с хищниками, но сейчас, в изменившихся условиях, она устарела. Человеку, вооруженному огнестрельным оружием, ничего не стоит истребить их. Отныне дело выживания слона перешло в наши руки.

В июне все участники семинара собрались в лагере Ндалы. Ория рассказала об этом в главе «Рождение в саванне». Для нас семинар оказался тяжким испытанием: у Ории начались предродовые схватки, а в это время десяток специалистов под ее окнами со страстью обсуждали проблему поедания слонами семян акации тортилис и возможности последующего распространения акаций. Мне тоже пришлось нелегко: я с трудом излагал свои соображения о выживании слонов и с нетерпением ждал минуты, когда поднимусь в воздух и смогу наконец доставить Орию в больницу Найроби.

Основной темой, занимавшей нас в тот день, была проблема жизненного пространства. Из-за демографического взрыва парки и резерваты стали единственным прибежищем слонов. Владения их сократились до крохотных островков дикой природы среди бушующего человеческого океана. Толстокожим некуда податься, а их количество в местах, где они скрываются от преследований человека, резко возросло. Результат — массовое уничтожение деревьев в саванне. Печальное свидетельство тому — акации тортилис Маньяры. Что же должны предпринять национальные парки?

Есть два диаметрально противоположных мнения на этот счет. Мы вкратце изложили их во время маньярского семинара, но привести аргументы обеих сторон тогда не хватило времени. Изложу их сейчас.

Одни исходят из того, что, раз человек виновен в возникновении проблемы, ему ее и решать путем уничтожения того количества слонов, которое уравновесит их приток. Они стремятся восстановить равновесие между слоном и средой его обитания, надеясь, что начнут действовать естественные регуляторы. Эта научная школа утверждает, что уничтожение разреженного леса носит необратимый характер из-за пожаров в саванне, которые обращают в пепел молодые деревья, и если не принять энергичных мер, то слоны, не имея ни тени, ни пищи, погибнут в местах, предназначенных для их защиты. Такой точки зрения придерживались Ричард Лоуз и Иэн Паркер. Они утверждали, что им претит убивать слонов, но подобные действия продиктованы необходимостью, иначе тысячи слонов погибнут.

Однако помимо истребления животных возможны и другие меры, например находить для животных водопои, поджигать саванну в подходящее время, сажать молодые деревья.

Вторая научная школа утверждает, что любое вмешательство человека еще больше нарушает равновесие и что уничтожение животных в пределах национального парка есть нарушение самого принципа сохранения фауны. Оставьте слонов в покое, говорят сторонники этой школы, и они сами найдут равновесие с окружающей средой. Такая концепция основана на уверенности, что исчезновение разреженного леса — вовсе не необратимый процесс, а часть долгосрочного природного цикла, в котором слоны всегда играли важную роль. Теория природных циклов вкратце сводится к следующему. Слоны съедают деревья и кустарник, создавая саванну, потом их число уменьшается или они мигрируют туда, где есть деревья. Саванна с ее пастбищами горит каждый год, препятствуя росту молодых деревьев. Создаются благоприятные условия для развития популяций травоядных животных; они размножаются настолько, что уничтожают траву. Появляются проплешины голой земли, где огню делать нечего. На этих островках вырастают деревья и кустарник. В отсутствие животных, пожирающих ростки, молодые акации быстро набирают силу, и это место снова превращается в идеальную среду обитания слонов. Лет через сто цикл возвращается к исходной точке, и слоны снова принимаются за свою разрушительную работу.