Джонатан Свифт - Сказка бочки. Путешествия Гулливера

• Название: Сказка бочки. Путешествия Гулливера
• Автор: Джонатан Свифт
• Жанр: Современная проза
• Год: 1976

Книга содержит два самых значительных произведения великого английского сатирика: полную версию «Путешествий Гулливера» и «Сказку бочки», первый значительный опыт писателя.

«Сказка бочки» — книга непочтительная и дерзкая, внесенная Ватиканом в список запрещенных. Свифт высмеял то, что считал устаревшим, изжившим себя или вредным в литературе, науке и религии. В сознании поколений читателей Свифт прежде всего автор «Путешествий Гулливера». Жанр этого бессмертного произведения мировой литературы определить очень сложно. Это книга путешествий по странам, только страны эти вымышленные. Это фантастическая книга, и одновременно политический памфлет, и философская повесть.

---

Льщу себя надеждой, что после перевода этого трактата на иностранные языки[227] (без тщеславия могу утверждать, что он вполне заслуживает этой чести вследствие трудов, положенных мной на собирание материала, точности повествования и великой общественной назидательности предмета) достойные члены разных европейских академий, особенно французской и итальянской, благосклонно примут мою скромную лепту для развития человеческого знания. Оповещаю также преподобных отцов восточных миссионеров,[228] что исключительно в их интересах я употреблял такие слова и обороты, которые легче поддаются переводу на восточные языки, особенно на китайский. Итак, продолжаю рассказ, удовлетворенный мыслью о неисчислимых выгодах, которые пожнут от моих трудов все обитатели земного шара.

Первым предприятием господина Петра была покупка обширного материка, по слухам недавно открытого в terra australis incognita[229][230]. Этот кусок земли он приобрел за бесценок у открывших его людей (хотя есть скептики, сомневающиеся, что те когда-нибудь были там) и затем по частям перепродал разным предпринимателям, которые отправились туда вместе с колонистами, но все погибли в пути от кораблекрушения. После этого господин Петр снова продал упомянутый материк другим покупателям, потом снова, и снова, и снова, все с такой же выгодой.

Вторым его изобретением, заслуживающим упоминания, было радикальное средство от глистов[231], особенно тех, что водятся в селезенке[232]. Пациенту воспрещалось в течение трех ночей принимать какую-либо пищу после ужина; в постели он должен был непременно лежать на одном боку, а когда устанет, — перевернуться на другой; он должен был также смотреть обоими глазами на один и тот же предмет и ни в каком случае, без настоятельной нужды, не пускать ветров сверху и снизу одновременно. При тщательном соблюдении этих предписаний глисты незаметно выйдут при помощи испарины, поднявшись через мозг.

Третьим изобретением было учреждение шептальни [233] для блага всех, и особенно людей, подверженных ипохондрии или страдающих коликами, подобно, например, соглядатаям, врачам, повивальным бабкам, мелким политикам, рассорившимся друзьям, поэтам, декламирующим собственные стихи, счастливым или отчаявшимся любовникам, сводням, членам тайного совета, пажам, тунеядцам и шутам, — словом, всем подверженным опасности лопнуть от изобилия ветров. В этой шептальне так ловко помещалась ослиная голова, что больной легко мог приблизить свой рот к любому ее уху; если он держал его в таком положении некоторое время, то благодаря особой силе, свойственной ослиным ушам, получал немедленно облегчение посредством отрыжки, испарины или рвоты.

Другим весьма благодетельным проектом господина Петра было страхование трубок, мучениц современной страсти к курению; сборников стихов, теней….. и рек, чтобы охранить их от повреждений со стороны огня[234]. Отсюда ясно, что наши дружеские общества[235] есть лишь копии с этого оригинала; впрочем, и те и другие были весьма выгодны как для предпринимателей, так равно и для публики.

Господин Петр считался также изобретателем марионеток и диковинок[236], великая польза которых настолько общепризнана, что мне нет надобности вдаваться в подробности.

Но особенно он прославился открытием знаменитого универсального рассола[237]. Заметив, что наш обыкновенный рассол[238], употребляемый домашними хозяйками, годится только для сохранения мяса битых животных и некоторых овощей, Петр, не щадя трудов и затрат, изобрел рассол, годный для домов, садов, городов, мужчин, женщин, детей и скота; все это он мог сохранять в нем в такой же неприкосновенности, как насекомых в янтаре. На вкус, на запах и на вид рассол этот казался совершенно таким же, как и тот, в котором мы обычно храним мясо, масло и селедки, и часто с большим успехом применялся для этой цели, но благодаря многим своим превосходным качествам в корне отличался от обыкновенного рассола, Петр клал в него щепотку особого порошка пимперлимпимп[239], после чего успех его действия был обеспечен. Операция производилась при помощи окропления в определенные фазы луны. Если рассолом окроплялся дом, то окропление вполне охраняло его от пауков, крыс и хорьков; если окроплялась собака, это оберегало ее от коросты, бешенства и голода. Рассол Петра был также верным средством против лишаев, вшей и паршей у детей и никогда не мешал исполнению окропляемым его обязанностей ни в постели, ни за столом.

Но из всех своих диковинок больше всего дорожил Петр одной породой быков[240][241], в силу счастливой случайности оказавшихся прямыми потомками тех, что охраняли когда-то золотое руно. Впрочем, некоторые знатоки, внимательно их осматривавшие, сомневались в совершенной чистокровности породы, потому что быки утратили некоторые из качеств своих предков и приобрели совершенно необыкновенные новые, чуждого происхождения. Предание говорит, что у колхидских быков были медные ноги, но от дурных ли пастбищ, от прелюбодеяния ли и примеси чужой крови, от слабости ли предков, ухудшившей качество семени, или же от естественного за столь продолжительный период времени упадка, благодаря которому вообще вся природа выродилась за последние грешные столетия, — словом, от той или иной причины быки господина Петра, несомненно, сильно сдали, и ржавчина времени превратила благородный металл их ног в обыкновенный свинец. Зато они в неприкосновенности сохранили свойственный их предкам страшный рев, а также способность извергать из ноздрей пламя; впрочем, некоторые клеветники уверяли, что это простой фокус и совсем не так страшно, как кажется; все объясняется пищей этих быков, которых обыкновенно кормят петардами и хлопушками[242]. Однако были у них две особенности, которые резко их отличали от быков Ясона и которых я не встречал в таком сочетании ни в одном описании других чудовищ, кроме как у Горация:

Varias inducere plumas,

и

Atrum desinit in piscem[243][244].

Действительно, у них были рыбьи хвосты, но при случае они могли летать быстрее любой птицы. Петр пользовался этими быками для самых различных целей. Иногда заставлял их реветь, чтобы напугать расшалившихся детей[245] и утихомирить их. Иногда посылал их с важными поручениями. И удивительнее всего — трезвый читатель, пожалуй, даже не поверит — то, что через все поколения перешел к ним от благородных предков, хранителей золотого руна, некий appetitus sensibilis[246][247]— быки обнаруживали такую алчность к золоту, что, когда Петр посылал их куда-нибудь, хотя бы только с простым приветствием, они принимались реветь, плевать, рыгать, мочиться, пердеть, пускать огонь и не переставали шуметь, пока им не бросали кусочек золота; зато потом, pulveris exigui jactu[248][249], становились спокойными и смирными, как ягнята. Словом, вследствие ли тайного потакания и поощрения их хозяина или от собственной жадности к золоту, а может быть, от обеих этих причин разом быки Петра стали какими-то навязчивыми и наглыми попрошайками, и где им отказывали в милостыне, начинали такую музыку, что женщины преждевременно выкидывали, а у детей делался родимчик и они до сих пор обыкновенно называют привидения и домовых буками[250]. Наконец, быки так всем опостылели кругом, что некоторые господа с северо-запада[251] спустили на них свору добрых английских бульдогов, и те здорово искусали попрошаек — наверное, и до сих пор бока у них болят.

Нужно упомянуть еще об одном весьма необычайном проекте господина Петра, показывающем, насколько это был искусный и находчивый человек. Как только какого-нибудь мошенника из Ньюгета[252] приговаривали к повешению, Петр предлагал выхлопотать ему, за определенную сумму, помилование, и когда бедняге удавалось наскрести денег и послать Петру, он получал в ответ от его сиятельства бумагу[253][254][255][256] следующего содержания:

Всем мэрам, шерифам, тюремщикам, полицейским приставам, палачам и т. д. Получив известие, что имярек, приговоренный к смерти, находится в настоящее время в вашей власти или во власти подчиненных вам, желаем и приказываем вам по получении сего освободить упомянутого заключенного, за какое бы преступление он ни был осужден: убийство, содомию, изнасилование, святотатство, кровосмешение, предательство, богохульство и т. д. Эта бумага будет служить вам достаточным полномочием. И если вы ослушаетесь, да проклянет бог вас и род ваш во веки веков. Шлем вам наилучшие пожелания.