Фредерик Дар - Травля (Погоня)

• Название: Травля (Погоня)
• Автор: Фредерик Дар
• Издательство: Прометей МГПИ им. В.И.Ленина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-7042-0010-9

В романе французского писателя Фредерика Дарда (р. 1921 г.) необычайно увлекательно описывается расследование, проведенное политическим детективом Сан-Антонио (псевдоним писателя) в Швейцарии. Автор (он же детектив) с риском для жизни раскрывает тайны международной организации торговцев оружием.

---

За рулем моей колымаги я еду в аэропорт, чтобы изучить трассу. Есть вероятность того, что Влефта поедет в центр города на автобусе аэропорта. Вот тогда это будет суперсюрприз!

С аэродрома я ехал не спеша. Приехав на перекресток, я сказал себе, что вот идеальное место для свершения моего задания, и остановился, чтобы детально изучить место действия… Да, это то, что мне надо!

Немного поразмышляв, я вернулся в отель, оставив на стоянке «Порш». Затем я купил себе темные очки, которые изменили мою физиономию, приобрел белый плащ и фетровую зеленоватую шляпу, украшенную пером фазана. В таком маскараде я больше не смахивал на ветряную мельницу и избавился от дурацкого вида… Скорее был похож на немецкого туриста.

Я направился в другое агентство по прокату машин и нанял большой рыдван, старый «Мерседес» с надежным шасси… Я его поставил рядом с первым. Все это составляло часть моего плана. Оставалось только закончить день как можно приятнее. Поверьте мне, убить целый день в Берне куда труднее, чем какого-то Влефту.

Я таскался по старому городу, держа нос по ветру. Прелестная маленькая столица… Самая провинциальная из всех, какие мне довелось видеть. Я следовал по странной улице, составленной из аркад, посреди которой торчали разноцветные фонтаны. Я представлял себя на картине Рембрандта, хотя художник и не был швейцарцем!

Потом я спустился к реке, которая окружает город, пересек мост и очутился на круглой площади, где находятся знаменитые в Берне медвежьи ямы. Вокруг первой из них столпились люди. Я наклонился и увидел двух стопоходящих (как говорил Бюффон), которые изображали идиотов, чтобы получить кусочки моркови из маленьких фунтиков, продававшихся тут же. Мне всегда становится очень грустно, когда я вижу диких животных в заточении. Я за общую свободу, чтобы вы знали! В конце концов, этим славным животным лучше быть в яме, чем прикроватным ковриком на полу чьей-то спальни.

Я скармливал десятый кусочек моркови, чтобы не показаться крохобором, когда заметил самую красивую девушку Берна и его округи. Она стояла на другой стороне и, облокотившись на барьер, вместо того, чтобы глазеть на медведей, строила мне глазки.

Я тотчас почувствовал короткое замыкание в спинном мозгу. Куколка была блондинкой с красивым загорелым личиком и сверкающими зубами. Одновременно она могла бы позировать для Кадорисина, Амбр Солэр и зубной супер-пасты «Колгейт»! Ее глаза, если вы действительно полагаете, что немного поэзии не помешает, были похожи на две незабудки (я сегодня в форме, не правда ли?). Я послал ей свою чарующую улыбку и снял очки, чтобы показать настоящую витрину.

Так как эти ямы идеально круглые, я медленно пошел вокруг ограды, чтобы оказаться рядом с красоткой. Настоящее божество! Она стоит такого вращения, можете мне поверить.

Красотке было лет тридцать. Какой огнеопасный задок! У нее пара округлостей, которым может позавидовать немка-кормилица, и им нужен лишь достаточно крепкий мужчина, чтобы объяснить тайну бытия.

На ней костюм серого, мышиного, цвета, сапоги вишневые, перчатки и сумка также. Прямо модная картинка! Правда, она не выдумала пенициллина, но ей это и не обязательно… Зато какая аппетитная плоть!

Смотрю на часы: шесть вечера. Именно в этот момент в кафе где-то на Елисейских полях почти столь же прекрасно сложенная дама ждет не дождется своего красавчика Сан-Антонио.

Красотка краем глаза наблюдает за моим приближением. Когда мы касаемся локтями, она смотрит на меня и, указывая на пару забавных медведей, бросает мне швейцарско-немецкую фразу, из которой я ничего не понимаю.

— Я не говорю по-немецки, — сказал я. Она смотрит на меня с удивлением. Из-за зеленоватого колпака и белого плаща она приняла меня за шваба.

— Вы из Женевы? — спросила она.

— Нет, из Парижа… Родился в Бельвилле, то есть я дважды парижанин. Отец овернец, что равнозначно быть им трижды…

Она, конечно, очарована.

— Вы живете в очень красивом городе, — замечаю я с любознательностью, составляющей один из основный элементов моего обаяния.

— Вы находите?

— Да. Оч-чень романтичный… Я не провел бы здесь всю жизнь, но на час я нахожу его вполне подходящим…

— Берн очень скучен для иностранца. Здесь надо иметь свои привычки…

— Вот я и спрашиваю себя, не приобрету ли я их с вашей помощью!

Это ей понравилось. Она слегка порозовела под загаром. Ее лукавый взгляд раздевал и поедал меня. Тепло ее руки разливалось по моему телу. Откровенно говоря, девчонка должна цениться как «Амора» (добрая дижонская горчица). Я не мог отказать себе в удовольствии вообразить все, что бы я с ней проделал, будь у меня хоть часок.

— Вы в отпуске? — спросила она.

— Как сказать…

— Совсем один?

— Увы!

— Вы не женаты?

— Нет, а вы?

— Да, — ответила дама.

И она добавила с видом «пользуйся случаем»:

— Мой муж путешествует по Италии… Хороший человек! Хоть я с ним и не знаком, не могу удержаться от выражения симпатии к нему. В конце концов, чем еще может побаловать мужчина своих современников, если не пуститься путешествовать без жены, когда она так хороша? Я вас спрашиваю. Я вас об этом спрашиваю неумело, не ставя запятых во фразе, но я вас настойчиво спрашиваю!

— Так хорошо путешествует, что вы вынуждены глядеть на бедных животных, чтобы убить время?

— Э, да…

— Не пойти ли нам выпить чаю? Это перепутье наших отношений. Это тест. Если она согласится, можно считать, что вечер у меня занят!

— С удовольствием…

— Тогда руководите мной, так как я только что прибыл в Берн и не знаю ни одного заведения…

— Может быть, самое простое: пойти выпить чаю дома?

Умопомрачение. Вот женщина, которая не находится во власти принципов. Она знает, чего она хочет, и она надеется получить это в рекордное время. Несколько смущенный, вспомнив мою отроческую застенчивость, я протестую:

— Я не хотел бы вас затруднять.

— Вы меня не затрудните. Тем более, что я одна в доме, моя горничная в отпуске…

Чуете, сплин пресыщенной женщины! Дамочки не должны скучать, иначе это будет конец добродетели. Если у вас нет времени заняться вашей, вот вам добрый совет: купите ей полку-подставку для горшков или лучше заставьте ее перекрасить петуха Свободы, но никогда не оставляйте ее скучать в одиночестве, потому что тогда вас ждет измена. Впрочем, это кажется серьезным, если придавать этому какое-то значение. Нет ничего глупее, чем потасовка мужиков из-за того, что их слишком много на одно желанное тело. Когда есть для одного, есть и для дюжины!

— Вы далеко живете?

— У меня маленький домик, совсем близко отсюда…

— Едем на трамвае?

— О, нет, я на машине! У нее красный «Фольксваген», в цвет ее перчаток. Я усаживаюсь рядом с дамой. Вот это стремительность! Я доволен собой и шепчу о том, пощипывая себя за ухо.

Мы едем по набережной, потом сворачиваем в жилые кварталы с кокетливыми домиками в расписных ставнях. Дама останавливается у последнего по улице. Наступает тишина. Поставив самокат, она повела меня в свою крепость. Прелестная лачужка, по правде говоря. Шикарные ковры, помпезные картины, тяжелая обивка, массивная мебель… Здесь пахло деньгами и затхлостью. Сразу заметно, что горничная на Яве, потому что на всех гладких поверхностях слоями лежала пыль и можно было оставлять автограф.

— Извините за пыль, — произнесла она, — я здесь редко бываю…

Она бросила сумку на диван и сняла перчатки. Тишина и полумрак опьяняли. Царило первоклассное «побуждение к преступлению». Я обнял мою хозяйку за тонкую и гибкую талию, а свободной рукой исследовал корсаж. Он содержал все необходимое для соблазна.

— Как вас зовут, прекрасная дама?

— Гретта!

— Чудесно. Все имена на "а" загадочны, честное мужское слово!

— Вы находите?

— Да.

— А как вас зовут?

— Норбер!

Я ляпнул эту шутку, считая, что от такого имени она разомлеет… Полный порядок… Она подставила мне рот. Губы ее были холодны и тверды. Я поспешил разогреть бедняжек и стал подталкивать красотку в сторону дивана. Она сдерживала маневр.

— Нет, нет! Не так сразу! Не так!

Интересно, какого рожна ей надо? Может, взлететь на вертолете, стоя обеими ногами в суповой миске и с охотничьим рогом в руках? Я не люблю сложностей. Дайте мне добрую маленькую труженицу, которая берется за дело с охотой (скажу: несокрушимо), чтобы оплатить свой кусок и не забыть парня в своих молитвах!

Она выскользнула из моих рук.

— Я приготовлю чай…

— Ох! Вы знаете, я абсолютно не настаиваю на горячей воде…

— Тогда что же вы будете пить? Мой взгляд был красноречивым ответом. Она совершенно смутилась.

— Маленький шалунишка!

Так обычно шутят все шлюхи. Это я-то маленький шалунишка! Скажите пожалуйста! У Гретты была богатая фантазия.