Лорен Оливер - Пандемониум

• Название: Пандемониум
• Автор: Лорен Оливер
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56879-6

"Пандемониум" - продолжение трилогии об апокалипсисе нашего времени, начатой романом "Делириум", который стал подлинной литературной сенсацией за рубежом и обрел целую армию поклонниц и поклонников в России!

Героиня книги, Лина, потерявшая свою любовь в постапокалиптическом мире, где простые человеческие чувства находятся под запретом, наконец-то выбирается на свободу. С прошлым порвано, будущее неясно. В Дикой местности, куда она попадает, нет запрета на чувства, но там царят свои жестокие законы. Чтобы выжить, надо найти друзей, готовых ради нее на большее, чем забота о пропитании. И не следует забывать о том, насколько зыбка эта свобода, пока люди делятся на чистых и зараженных.

Любовь - это болезнь. Хочешь излечиться навсегда?

---

Когда я спрашиваю Рейвэн, почему по мере продвижения на юг расстояние между стоянками становится все короче, она продолжает заниматься своей работой и, даже не удостоив меня взглядом, коротко отвечает:

— Увидишь.

Волосы у нее заплетены в дюжины косичек (работа Блу), а к кончикам прикреплены сухие желтые листья и гроздья волчьей ягоды.

— Разве не лучше каждый день проходить как можно больше? — не отстаю я.

Третья стоянка в ста милях от конечного пункта нашего маршрута, а по пути нам будут встречаться другие хоумстиды, где с нами поделятся едой и кровом.

Рейвэн вздыхает.

— К тому времени мы ослабеем. — Она наконец отрывается от своего занятия и смотрит мне в глаза,— Холод. Голод. Наверняка выпадет снег. Дикая местность высасывает из человека жизнь, ты уж мне поверь. Это не сравнишь с твоими детскими пробежками на рассвете. Я видела, как...— Рейвэн замолкает и трясет головой, будто сбрасывает с себя плохие воспоминания, и заканчивает: — Мы должны все предусмотреть.

От обиды я целую минуту не могу произнести ни слова. Рейвэн назвала мои пробежки детскими, как будто это для меня какое-то развлечение. А я оставила там частички себя — куски кожи, кровь, пот и рвоту. Во время этих пробежек с меня отшелушивались и исчезали в темном лесу кусочки Лины Хэлоуэй.

Рейвэн чувствует, что ее слова задели меня, и просит:

— Помоги-ка мне с этим.

Она комплектует для каждого хоумстидера небольшие мешочки вроде аптечек. В центр вырезанных из старых простыней квадратных кусков ткани она складывает адвил, бактерицидный пластырь и антисептические салфетки, потом собирает уголки и обвязывает их проволокой.

— Пальцы такие толстые, ничего не получается.

Это неправда. Рейвэн худая, и пальцы у нее тонкие, просто она хочет, чтобы я расслабилась. И я соглашаюсь:

— Да, конечно.

Рейвэн редко просит о помощи, и, если уж попросила, надо помогать.

Эта предварительная экспедиция отберет у разведчиков все силы. Да, у них с собой будет провизия, но ее надо будет закопать на стоянках, а для себя у них будет минимум. Последний разведчик тот, который пройдет все сто восемьдесят миль, должен быть самым сильным. Никаких обсуждений не требуется, все знают, этим разведчиком будет Тэк.

Как-то вечером я решаю набраться смелости и подойти к Тэку. Днем Брэм принес из капканов в лесу трех зайцев, и мы все наелись досыта. У Тэка хорошее настроение, так что этим надо воспользоваться.

После ужина он сидит у огня и сворачивает сигарету. Когда я к нему подхожу, он, не поднимая головы, как всегда резко, но без злости спрашивает:

— Что?

Я набираю полную грудь воздуха и выпаливаю:

— Я хочу пойти с разведчиками.

Всю неделю я мучительно обдумывала, как сказать об этом Тэку, я даже целую речь мысленно написала, но в последний момент могу произнести только эти четыре слова.

— Нет,— коротко отвечает Тэк.

Ну вот, все мои волнения и планы превращаются в ничто.

Досада и злость разрывают меня на части.

— Я быстрая,— говорю я,— и сильная.

— Недостаточно сильная.

— Я хочу помочь.

Я не сдаюсь, но при этом сознаю, что начинаю скулить, как Блу во время своих нечастых капризов.

Тэк проводит языком вдоль сигареты и на пробу вращает ее между пальцами, потом поднимает глаза, и в этот момент я понимаю, что он никогда на меня толком и не смотрел. У него пронзительный оценивающий взгляд, но разгадать, что он означает, я не в состоянии.

— В другой раз.— С этими словами Тэк встает и проходит мимо меня к лестнице.

Сейчас

Утро в день митинга не по сезону теплое. Снег, что остался лежать на земле и крышах домов, тает, превращается в ручейки и стекает в водостоки, капает с фонарей и с деревьев. Лужи на улицах сияют, как отполированные листы металла.

Рейвэн и Тэк идут вместе со мной, но они заранее предупредили, что во время митинга не будут держаться возле меня. Моя задача — подобраться ближе к сцене. Я должна наблюдать за Джулианом, пока его не увезут в госпиталь «Коламбия мемориал», где пройдет процедура его исцеления.

— Что бы ни случилось, не спускай с него глаз,— так меня проинструктировала Рейвэн,— Что бы ни случилось, поняла?

— Почему? — спрашиваю я, хотя прекрасно понимаю — вопрос останется без ответа.

Несмотря на то что я официально считаюсь членом Сопротивления, на самом деле я почти ничего не знаю о том, как оно организовано и что мы должны делать.

— Потому что я так сказала.

Я одними губами в унисон с Рейвэн беззвучно повторяю последние слова, благо стою спиной, и она этого не видит.

На автобусных остановках выстроились непривычно длинные очереди. Два регулятора распределяют номера между ожидающими пассажирами, мы с Рейвэн и Тэком сядем в пятый, когда бы он ни пришел. Сегодня автобусов и машин в городе раза в четыре больше, чем в обычные дни. На митинге ожидается двадцать пять тысяч человек: пять тысяч членов АБД, остальные зрители и просто зеваки.

Будут и группы, которые настроены против АБД и ранних процедур исцеления. По большей части они состоят из представителей научного сообщества. Эти люди утверждают, что процедура все еще опасна для несовершеннолетних и может привести к социальной катастрофе — мы превратимся в нацию идиотов и фриков. АБД заявляет, что их противники — перестраховщики. Польза от процедуры, утверждают они, перевешивает все риски.

А если понадобится, мы увеличим площади наших тюрем и поместим туда всех дефективных подальше от глаз.

— Вперед, не задерживаемся,— подгоняет нас регулятор.

Медленно, как послушное стадо, мы продвигаемся в начало очереди, показываем свои идентификационные карточки и снова прячем их, забравшись в автобус.

Рейвэн и Тэк не разговаривают, наверное, опять поругались. Я чувствую напряжение между ними, и мне это совсем не помогает. Рейвэн находит пустое двухместное сиденье, но Тэк, к моему удивлению, садится рядом со мной.

— Ты что делаешь? — требовательно спрашивает Рейвэн, немного подавшись вперед.

Ей приходится сдерживаться, голос повышать нельзя, исцеленные ведь никогда не ссорятся. Это одно из преимуществ, которые дарит им процедура.

— Хочу убедиться, что Лина в порядке,— тихо бормочет в ответ Тэк.

Он быстро берет меня за руку и щупает пульс. Женщина, которая сидит через проход, бросает на нас любопытный взгляд.

— Как себя чувствуешь?

— Замечательно,— отвечаю я сдавленным голосом.

С утра я была спокойна, это Тэк с Рейвэн заставляют меня дергаться. Они явно из-за чего-то нервничают, и, кажется, я знаю из-за чего. Очевидно, они думают, что слухи о том, что стервятники собираются устроить беспорядки и каким-то образом сорвать митинг,— правда.

Даже переезд через Бруклинский мост не умиротворяет меня, как это обычно бывает. Впервые весь мост забит транспортом, люди на частных машинах и на автобусах направляются на митинг.

По мере приближения к Таймс-сквер, я начинаю нервничать. В жизни не видела столько народа. Из-за пробок мы вынуждены сойти на Тридцать четвертой улице. Все запружено людьми — сплошные потоки смазанных лиц разных оттенков. И конечно, регуляторы, состоящие на госслужбе, и волонтеры в безупречно чистой униформе.

Они, как игрушечные солдатики на плацу, стоят рядами вдоль тротуара и, не мигая, смотрят прямо перед собой. Только они настоящие и вооружены большущими автоматическими винтовками.

Как только я оказываюсь в толпе, меня начинают толкать и пихать со всех сторон. Рейвэн и Тэк держатся у меня за спиной, но все равно я несколько раз теряю их из виду. Теперь понятно, почему они решили проинструктировать меня заранее. Здесь запросто потеряться.

Шум стоит такой, что можно оглохнуть. Регуляторы, управляя людскими потоками, свистят в свистки, где-то вдалеке стучат барабаны и люди скандируют лозунги. Официально митинг начнется не раньше чем через два часа, но мне кажется, что я уже сейчас слышу популярный лозунг АБД: «Безопасность в количестве, мы никогда...»

Мы медленно движемся на север в бесконечно длинной и глубокой расселине между небоскребами. Жители домов вышли на балконы и глазеют на толпу внизу. Я вижу сотни белых флагов АБД и совсем немного зеленых в поддержку оппозиции.

— Лина!

Я оборачиваюсь. Тэк проталкивается ко мне сквозь толпу и сует мне в руки зонт.

— После обеда дождь обещали.

Небо у нас над головой бледно-голубое с жиденькими, похожими на белые завитки волос облачками.

— Не похоже...— пытаюсь возразить я.

Но Тэк не дает мне договорить:

— Просто возьми зонт. Так надо.

Тэк закусывает губу, я видела, он так делал в нашей квартире, когда не мог собрать пазл. Наверное, хочет что-то мне сказать или посоветовать... Но в результате просто говорит:

— Мне надо догнать Ребекку,— На официальном имени Рейвэн Тэк немного запинается.