Андрей Фролов - Твое здоровье, мистер Гретшом

• Название: Твое здоровье, мистер Гретшом
• Автор: Андрей Фролов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Автор и его персонажи. Творец и его творения. Подчас дети бывают мужественнее и сильнее своих отцов. И бесконечно страшнее…

---

Остальные смолчали, и Федя знал причину. Точнее сказать, придумал ее, но в фантастическим мире его полусна это не имело значения. Причина состояла в том, что остальные его персонажи опасались Собирателя. А кое-кто и откровенно боялся. С тревогой наблюдая за своим автором, откровенно симпатизировавшем убийце.

«„Жизнь на лезвиях ножей“ завернули. Без объяснения причин, как обычно. Отказ. Извини, Собиратель», — Федор уставился на носки своих тяжелых ботинок. В этом мире он всегда носил высокие тяжелые ботинки, громоздкие, но удобные.

«Ожидаемо», — высокий человек в черной шляпе вынул из внутреннего кармана серебряный портсигар.

Открыл, ногтями подцепил сигарету. Убрал портсигар обратно. Где-то там, в отутюженном фраке, совсем рядом с сигаретами, лежала наваха — ужасного вида испанский раскладной нож. Шестнадцать дюймов великолепной отточенной стали. Так же удобно, совсем под рукой. Хладнокровный гаденыш.

«Я сожалею, но в этой ситуации ничего поделать не могу…», — один из коммандос вынул из-под банданы пачку сигарет, протянув Федору. Автор закурил, бросил пачку обратно. — «Теперь вся надежда на наших инквизиторов, другие произведения уже свои попытки исчерпали»…

Стоящие чуть в сторонке четыре близнеца в черных сутанах переглянулись между собой. Впрочем, без особого оптимизма.

«Либо», — продолжал размышлять Федор, — «это будет рукопись, о которой вы знаете».

Круг вздохнул в едином порыве. Конечно, они знали. И вместе со своим создателем искренне надеялись, что новеньким может повести больше. Ведь у тех впереди вычитка, и далеко не в одном издательстве. Шанс. В то время, как их будущее…

«Я почти закончил новый…», — продолжил Федор, но Собиратель перебил, как обычно резко и грубо.

«Есть еще „Бритвы его жизней“».

На скале воцарилась тишина, во время которой Федор почувствовал, что засыпает. Образы окружавших его персонажей стали тускнеть.

«Ты думаешь, — столь же резко парировал он, оборачиваясь к стервятнику в черном фраке, — что если роман о твоих похождениях не смог заинтересовать издателя, история твоего юношества сможет сделать большее»?

«Возможно», — туманно ответствовал Собиратель.

Уже засыпая и распуская круг своих созданий, Федор увидел, как за плечом убийцы появляется его копия. Только лицо не такое сухое, а в движениях больше гибкости. Размышляя о «Бритвах его жизней», он уснул.

— Ух, Паха, передай огурчики… М-м-м… Спасибо. Хорошо, пошла, да…

Комната наполнилась стуком опускаемых на стол стопок.

Водка не помогала, а перед глазами стоял образ Насти. Хотя нет, ложь. Помогала, хоть на время. Мысли стали вальяжными, словно павлины, сердце уже не щемило. Кто она такая, в конце концов? Подумаешь, расписались несколько лет назад. Давно это было, а кто старое помянет… Пусть живет своей жизнью, у него она своя. Живая мертвечина, не сумевшая найти радости жизни. Дура.

Парни, сидящие за столом, увлеченно закусывали бутербродами с мясной нарезкой и вареными сосисками. Оливье кончился еще полчаса назад.

— Ну что, Федисюк, когда порадуешь новой книгой?

Паша, как обычно, умело прикидывался идиотом. Ведь прекрасно знал, что Федя не любит разговоров на тему своих творений. Как никогда и не обсуждает с друзьями всех перипетий общения с издательствами. И все равно спросил, как будто ни разу ответов на этот вопрос не получал.

— Иди в жопу, Паша, — беззлобно ответил Федор, дожевывая огурец. — Ты отлично знаешь, что этот вопрос решаю не я. Если издатель вдруг решит, что какое-то из моих произведений ему интересно, ты узнаешь об этом первым.

Парни, все четверо, заржали. Кто-то вновь принялся разливать по стопкам прозрачную карамель водки. Серега поднялся, вынимая сигарету.

— Слышь, чуваки, давайте на кухне курить, а то уже не продохнуть…

— Да ладно тебе.

— Ой, ну это же из-за стола вставать нужно.

— Не сломаетесь, — Сергей бросил сигарету в рот. — Пошли, Данилов, покурим, что ли?

Федор поднялся на ноги, забирая со шкафа свои сигареты. В голове шумело, как в наполняющемся унитазном бачке. Взгляд напоминал прожектор на наблюдательной вышке — так же бесцельно и хаотично метался по комнате, разглядывая лица друзей. Хорошо сидим, да. А ведь еще «ноль-семь» в морозилке ждет.

Вышли на кухню, прикрыли за собой дверь. Серега пошире распахнул форточку, впуская в квартиру холодный февральский ветерок. Федор неожиданно вспомнил о скале, на которой встречался со своими героями.

— Ну, рассказывай, — предложил Сергей, щелкая зажигалкой. Выругался, на просвет убедившись, что газ кончился. Взял с холодильника другую.

— Что тебе рассказывать?

— Блин, Федя, не притворяйся дураком, это только Пашке идет. Рассказывай. Приехала твоя ненаглядная?

Прикуривающий Данилов мигом погрустнел. Конечно, ждал дружеских расспросов, но от того легче не становилось.

— Приехала, — словно приговор, огласил он. — Позавчера.

— Ну и что? Слушай, не томи. Мне что, из тебя все клещами вытягивать?

— А мне тебя что, как Паху — в жопу послать?

— Завязывай, Данилов, — Сергей выпустил в форточку струю дыма. — Знаю же, что хочешь поделиться. Не первый день знакомы. Давай, писатель, выкладывай.

— Короче, я в полном недоумении…

— Ты витиевато будешь книги писать, мне проще рассказывай, я ведь технарь.

— Блин, Серега, — Федор поморщился, но продолжил, — если проще, то полный абзац.

— Не дает?

— Я тебя умоляю… Казалось бы, душа в душу, понимаем друг друга с полуслова, а тут… Как кукла стеклянная. Красивая, но неживая. И ведь, засранка, не пожила еще ничего, а строит из себя умудренную годами даму. Мол, секс ее больше не устраивает вообще, и не во мне дело… Мол, себя в жизни не может найти. А то, что у нее одна из основных функций, инстинктов человеческих отключается, ее не колышет. Ей комфортно. А мне будет некомфортно вместе с ней, а значит, не стоит и пробовать…

Серега молча курил, не перебивая. Закончил, затушил окурок в пепельнице. Взглянул на Данилова, облизнул губы.

— Значит, не дает.

— Бляха муха, Серега, ты ни фига не понял…

— Все я понял. Отшила тебя куколка твоя хрустальная. Подловила на твоих собственных условиях. А ты, лопух, брать просто не умеешь. А может, и не нужно. Ну скажи, братан, зачем тебе этот геморрой? Эта вешалка с ушами? Чтобы опять сердце на кусочки исполосовать? Это же не женщина — это тамагочи натуральный! Ты его гуляешь, кормишь, поишь и лелеешь, а что в ответ? Ни фига, потому что симпатичный электронный тамагочи ничем тебя отблагодарить не может. Забей, короче. Пусть своим ухажерам-импотентам мозг сверлит. Пошли, накатим?

Но уже возвращаясь в комнату, наполненную смехом друзей, Федор понял, что больше не хочет пить. Он хотел лечь спать, причем не здесь, в Серегиной квартире, на матрасе и в спальном мешке, а дома, пусть и на диване. Только чтобы в соседней комнате спала она…

Друзья долго не хотели его отпускать. Отговаривали и шутили, прекрасно осознавая бесплодность своих попыток. Он все же вызвал такси и уехал домой.

Вошел, с самого первого мгновения окруженный ее запахами. Как когда-то, в те времена, пока они жили вместе. Нетвердой рукой закрыл дверь, включил свет. Некоторое время рассматривал ее сапоги, стоящие у порога. Deja vu, господа и дамы…

Разделся, пошатавшись по своей небольшой квартире. Дверь в спальню была прикрыта неплотно. Словно бы и не закрывала она ее, сама закрылась. Хочешь — входи. Но ты сам знаешь, что можно, а что нельзя…

А может, он и правда не умеет брать? Войти туда сейчас, и взять ее едва ли не силой? Показать, что все ее нелепые бредни про отсутствие интереса в сексе — пустой треп? Но его живое воображение тут же нарисовало картину: он сверху, обнимает и ласкает, а она смотрит мимо в потолок, покуривая тонкую женскую сигарету. С трудом удержав позыв рвоты, Федор зашел в свою комнату и плотно закрыл дверь.

На скалу, скорее на скалу, где собрались свои, знающие самые сокровенные мысли. Выдуманные и такие живые. Ждущие вестей о новых письмах из издательств. Наспех скинув одежду, Федор рухнул в постель. В следующую секунду теплый ветер песчаных скал ударил в его лицо, растрепал путаные волосы.

На этот раз пришли не все, так тоже бывало. Явились только те, кто ждал своей участи — героев опубликованных рукописей сегодня было не видно. А вот Собиратель явился в числе первых, и Федор сразу понял, что тому есть, что сказать.

«Я отправил „Бритвы“», — вместо приветствия начал Федор, на этот раз принимая сигарету из рук раскосого парня с внешностью героя аниме.

Данилов уже понимал, что скоро заснет, но хотел хоть немного пообщаться со своими творениями. А особенно — с Собирателем.

«Хорошо», — словно прочитав мысли автора, отреагировал тот.

А еще через секунду на площадке ни осталось никого, кроме них двоих. И ветра, поднимающего в воздух искрящиеся клубы серо-желтой пыли.