Маргарет Джордж - Дневники Клеопатры. Восхождение царицы

• Название: Дневники Клеопатры. Восхождение царицы
• Автор: Маргарет Джордж
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978–5-699–24920–6

Жизнь ярчайшей из женщин в земной истории, царицы Египетской Клеопатры, предстает перед нами во всех подробностях — трагических и счастливых. Детство, потеря матери, заговор властолюбивых сестер, любовь к Цезарю, рождение сына, Александрийская война и трагическая смерть Цезаря от руки убийцы.

Роман Маргарет Джордж, как на волшебном ковре-самолете, переносит нас в удивительный мир прошлого — далекий и одновременно близкий. Потому что меняются боги и ритуалы, оружие и одежды, правительства и государственные законы, человек же остается все тем же, со всеми его страхами и пороками, безумием, ненавистью, любовью.

---

— Власть делает привлекательными даже уродов, — гнул свое Олимпий.

— Женщины ложились с ним в постель задолго до того, как он обрел власть, — настаивала я.

— Он старый!

— Ему пятьдесят два.

— Разве мало?

— Он способен проплыть милю в полном вооружении. Это, по-твоему, старость? Много ты знаешь молодых людей, способных на такое? Сам-то ты сможешь?

— Нет, — нехотя признал он. — Значит, ты твердо решила сделать это?

— Я готова сделать это, если будет необходимо. Улавливаешь разницу?

Он сидел, надувшись, как ревнивый любовник.

— Так вот, мне нужен твой совет. Желания зачать бастарда у меня нет. И я слышала, что существуют травы… снадобья…

— Да, — пробормотал он. — Есть одно растение из Кирены — сильфион. Его сок используют как раз для этого. А на крайний случай — мята болотная, действует безотказно и растет повсюду. Ты, как я понимаю, хочешь, чтобы я дал тебе снадобье?

— Да, и не только это. Мне нужно кое-что еще. У нас тут армейский лагерь, а где армия, там и проститутки. Я хочу поговорить с самой искушенной из них. В общем, с царицей блудниц.

— Одна царица с другой? — решился пошутить он.

— Да. Мне необходимо кое-что узнать.

— Ну что ж, — сказал он, поразмыслив. — Думаю, я знаю, кто сумеет тебе помочь.

— Похоже, Олимпий, — заметила я, — ты знаешь ее так хорошо, что дашь личную рекомендацию!

— Я пришлю ее к тебе сегодня ночью, — хмуро буркнул мой врач.

— За что Цезарь будет тебе бесконечно признателен, — беззаботно обронила я.

Олимпий фыркнул. В тот момент он был опасно близок к тому, чтобы утратить чувство юмора.

Я уже потеряла надежду дождаться обещанной гостьи, переоделась в ночное платье и в тусклом свете чадящих масляных ламп читала «Комментарии» Цезаря, пытаясь понять, что он за человек. К сожалению, они написаны в нарочито обезличенном стиле, и автор даже не называл себя по имени, как сторонний наблюдатель. Неужели он настолько замкнут? Для моей затеи это не сулило ничего хорошего.

Но тут у входа в шатер что-то зашевелилось, а потом Ирас просунула голову и сказала:

— Там какая-то женщина, она назвалась Иехошебой. Говорит, что явилась по вызову к царице.

— Впусти ее, — распорядилась я, мигом сообразив, кто такая эта Иехошеба.

Я решила не переодеваться и едва успела набросить легкое покрывало, как передо мной предстала эта особа, воистину достойная титула царицы блудниц.

Прежде всего, она была красива как богиня изобилия: по сравнению с обычной женщиной она обладала всеми атрибутами красоты в избытке. Казалось, что волосы у нее вдвое гуще, цвет их вдвое более насыщенный и глубокий, локоны завиты вдвое плотнее. Черты лица поражали изысканной утонченностью, изумительно ровные зубы блестели, как жемчужины. Ее тело скрывала одежда, но по одним лишь очертаниям, равно как по великолепной коже и идеальной форме рук, я могла догадаться, что и оно безукоризненно.

— Благодарю тебя за то, что пришла, — сказала я. — Всегда приятно увидеть прекрасное произведение природы.

Она и впрямь казалась таковой.

— И мне хотелось увидеть тебя вблизи, — отозвалась она с подкупающей простотой.

«Да, подкупающая простота», — отметила я. Надо запомнить.

— Мне нужна твоя помощь, — напрямик заявила я. — У тебя немалый опыт в том, в чем я совершенно несведуща. — Я помолчала и продолжила: — Речь идет об искусстве заниматься любовью с мужчинами.

— Рада слышать, что ты признаешь это искусством, — отозвалась она. — Ведь многие полагают, что если любовью занимаются все подряд, то это и доступно любому в равной мере, и учиться тут нечему. Ничего подобного! Ходить тоже умеют все, но не на каждого приятно смотреть.

— Расскажи мне, — потребовала я. — Расскажи обо всем.

Я не могу пересказать все ее слова. Большинство их основано на здравом смысле. Не раздеваться в холодном помещении. Не допускать прерывания акта. Не заговаривать о посторонних делах. Не заводить речь о других женщинах. И никогда, никогда не спрашивать: «Ты любишь меня?» Второй наихудший вопрос: «Ты придешь ко мне снова?» Такие вопросы задают только дуры.

— У каждого мужчины есть представление об идеальной женщине, и ты должна заставить его увидеть в тебе свою мечту, — учила она. — Сложность состоит в том, что идеальный образ для конкретного мужчины найти не так-то просто. Зачастую мужчина и сам не различает его, лишь неосознанно тянется к своей мечте. Чтобы разгадать загадку, мало ума, нужна особого рода одаренность. Великие куртизанки были гениально одарены именно в этой области. Они видят нечто, сокрытое в глубине души другого человека, извлекают тайное на свет, придают ему форму. Такова магия любви. Не думай, будто секрет обольщения в мастиках, благовониях или каком-нибудь любовном зелье. Истинное волшебство — умение выманить тайное желание на поверхность и вдохнуть в него жизнь. Но помни: оживляя сокровенное, творя это чудо, ты преображаешь не только мужчину, но и себя. Значит, не исключено, что ты тоже полюбишь. Ибо и мужчина способен пробудить твою сокровенную мечту. Такая возможность есть всегда.

— А случалось ли это когда-нибудь с тобой? — спросила я вдохновенную проповедницу любви.

— Нет, — честно призналась она. — Но ведь всегда веришь, что будет в следующий раз!

Куртизанка откинула голову и рассмеялась манящим, обманчивым, чарующим смехом, а потом указала на мои сундуки:

— Дай мне взглянуть на твои наряды. Помни: это твои инструменты!

После ее ухода я почувствовала еще большую растерянность. Раньше я полагала, что проблема лишь в моем неведении, что я овладею искусством обольщения, когда мне расскажут о нем. Теперь же поняла: любовная наука не в пример сложнее обычных ремесел и для успеха в ней необходим особый талант. Может быть, нужные задатки во мне имеются, но до встречи с Цезарем я никак не успею их развить. Я ощущала себя жертвой, обреченной на заклание.

Глава 12

Я знала толк в изысканном убранстве и к выбору ковра отнеслась с особым вниманием — Цезарь должен был оценить мой дар. Я озаботилась сравнением достоинств пурпурной нити Каппадокии с золотой нитью Аравии и прочими, столь же весомыми вопросами. Я выбирала ковер целый день, а все потому, что в глубине души старалась подальше отодвинуть неизбежное — встречу с Цезарем. Но затягивать дело до бесконечности было невозможно.

Теперь ковер, упрятанный в чехол, лежал у моих ног, я сидела с понурым видом в рыбацкой лодке, а Аполлодор, стараясь держаться на безопасном расстоянии от берега, налегал на весла и направлял суденышко на запад. К Александрии.

Я видела огни вражеских костров и поднимавшийся над ними дым. Вскоре мы миновали неприятельский лагерь, и берег превратился сначала в линию безлюдных песков, а потом стал покрываться зеленью. Мы приближались.

Моряки, подплывающие к Александрии, в первую очередь замечают маяк. Однако я этой картины не увидела: задолго до появления маяка я забралась в ковер, и Аполлодор надежно обвязал его.

Я оказалась заключенной в темный шерстяной кокон, пахнущий сладковатой пылью. Я ничего не видела, но ощущала, как приподнимается и опадает на волнах лодка. Когда качка усилилась, я догадалась, что мы уже на входе в гавань: даже в хорошую погоду волнение там сильнее, чем в открытом море, поскольку волны разбиваются об основание маяка.

Из-за того, что нас подбрасывало на волнах, меня стало подташнивать. Я не могла сдержать слабой улыбки: целый день выбирала ковер, а теперь рискую в один миг его испортить.

— Какое впечатление это произведет на Цезаря! — сказала я себе. — Очаровательный подарочек, ничего не скажешь.

Оставалось лишь закусить губу и заставить себя забыть о качке. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но тут мы вошли в спокойные воды. Лодка перестала дергаться и подскакивать, а до моего слуха донеслись приглушенные ковром голоса. Тем же путем плыли и другие лодки.

Разумеется, иначе и быть не могло: дворец нельзя отрезать от мира, он нуждается в постоянном подвозе провизии и топлива. И уж конечно, стража не обратит внимания на одну небольшую и ничем не примечательную лодку.

Я услышала, как Аполлодор добродушно переговаривается с лодочниками, в то время как наша посудина легко скользит по неподвижной воде. Потом дерево стукнулось о дерево, и лодку снова сильно качнуло, когда Аполлодор выбрался из нее на берег. Теперь он не греб, а тянул ее на веревке вдоль канала — скорее всего, главного. Он пересекал город с юга на север, соединяя озеро с дворцом.

Который сейчас час? Судя по оживленному движению на воде, еще день; но мне хотелось, чтобы время клонилось к закату. Чем позднее я доберусь до покоев Цезаря, тем вероятнее, что он будет один.