Мария Семенова - Вкус крови

• Название: Вкус крови
• Автор: Мария Семенова
• Жанр: Детектив

Городские вокзалы живут своей тайной, незаметной для посторонних жизнью. Наркотики, бандитизм, проституция… Но даже постоянные обитатели вокзалов встревожены серией чудовищных убийств в ночных электричках.

---

Почему-то вспомнилось детство. Дача, качели, дедушка в соломенной шляпе. Вдруг на ум пришел противный соседский мальчишка, который подкарауливал девчонок за углом высокого забора, когда они шли с озера, и снимал штаны. Девчонки никому об этом не рассказывали – было стыдно, хотя стыдиться должен был бы он, а не они.

Романтический настрой, едва возникнув, испарился.

Марина сделала шаг назад – полюбовались и хватит. Мужчина внезапно сделался неприятным. Она повернулась, но Виталий решительно взял ее под локоть.

– Пойдемте же, – настойчиво сказал он. Слишком настойчиво.

Марина пожалела, что согласилась на эту дурацкую эскападу. Она вырвала локоть из рук Виталия и сделала шаг к тамбуру. Виталий крепко схватил ее за плечи и прежде, чем Марина смогла понять, что происходит, втолкнул ее в узкую темную кабину и с силой захлопнул дверь.

– Отпустите меня. Что вам от меня надо? – холодно и жестко сказала она.

– Мы же хотели полюбоваться огоньками, – ответил Виталий, и голос его прозвучал хрипло, как будто горло сдавил спазм. – Ну что же, девочка моя, тебе нравится?

– Что за тон! Немедленно пропустите меня! – громко сказала Марина и взялась за ручку двери.

Виталий молниеносным движением отбросил ее в сторону и, вынув из кармана железнодорожный ключ, запер дверь.

– Что это? Что вы делаете? – С ужасом она поняла, что теряет хладнокровие.

– Это? – Смех резанул ухо. – Это ключ. Железнодорожный ключ. Чудеса надо уметь подготовить.

– Я требую! Немедленно выпустите меня.

Виталий не снизошел до ответа. Он бросился на женщину, схватив ее руками за плечи. Марина пыталась ударить его коленом в пах, но он ловко увернулся и схватил ее рукой за горло. Лицо исказилось злобой, очки съехали в сторону.

Девушка хотела крикнуть, но ей удалось издать лишь сдавленный хрип. Она еще могла дышать, но каждый вдох давался с трудом. Воздух раздирал сдавленное горло раскаленным железом.

Оказалось, что умирать вовсе не хочется. Хотелось жить, все равно как, только жить.

Внезапно в кабине стало светлее – электричка въехала на станцию. Марина рванулась к окну в надежде, что ее кто-нибудь увидит, но платформа была пуста.

Виталий дернул ее, и она, потеряв равновесие, упала на под, В тот же миг почувствовала на себе тяжесть его напряженного тела: падая, он не отпустил захвата.

Теперь его лицо было вплотную прижато к ее лицу. Она в отчаянии посмотрела насильнику в глаза. И поняла, что все кончено. Перед ней был не насильник, а нечто гораздо худшее. Этот человек сейчас будет убивать. Ибо то, что она увидела в его глазах, не оставляло ей никаких шансов. Это был не человек.

Бешеное существо, в глазах которого не было ничего человеческого, только безумие, жажда убийства и буйная животная радость.

Марина еще раз дернулась, пытаясь вырваться. Все напрасно. Внезапно убийца чуть ослабил хватку, но в тот же миг железные пальцы сменились чем-то другим – твердым, горячим и мокрым. «Зубы», – поняла Марина угасающим сознанием. Горло пронзила резкая удушающая боль. Глаза перестали видеть. Она успела почувствовать еще одну боль – внизу живота, но та казалась далекой, как будто кромсали и не ее тело…

Марине повезло. Она умерла почти сразу.

Огней за окном становилось все больше. Электричка приближалась к Петербургу.

Глава I КАК НА ЛАДОЖСКОМ ВОКЗАЛЕ

Среда, 22 октября

Поездка в поезде располагает к откровенности. Чего только не рассказывают друг другу случайные попутчики. Завязываются мимолетные знакомства и дружбы на всю жизнь, встречаются будущие супруги и случайные любовники, тут влюбляются на всю жизнь и на ближайшую пару часов. С развитием капитализма в России здесь стали завязываться и деловые отношения.

Бизнес лучше всего творить в уюте мягкого вагона. Пассажир СВ чувствует себя избранным, а потому с уважением относится к своему попутчику, такому же избранному, как и он сам.

Поэтому, когда Николай Шакутин, войдя в купе мягкого вагона, увидел там молодого человека в рубашке и галстуке, он подумал нечто вроде: «Молодой, а уже…»

– Добрый вечер, – приветливо сказал Кол, снимая пальто.

– Добрый вечер, – любезно отозвался попутчик, внимательно следя за тем, как Кол укладывает под скамью дорогой черный кейс.

– Ну и погодка, – начал Кол, потирая руки в предвкушении крепкого горячего чая.

А ведь не кто иной, как Кол, протестовал, когда его жена Катя настояла на том, что он должен ехать в Петербург в мягком вагоне.

– Пойми, – говорила она, – по одежке не только встречают. Ты сам держишься перед другими в соответствии с одежкой. Ты приходишь к людям с товаром, и если ночь ты проведешь на верхней боковой полке в плацкартном вагоне, то к тебе будут относиться совершенно иначе, чем если ты проведешь эту ночь в СВ.

Вот почему в Петербург Кол, вернее, Николай Георгиевич Шакутин, полномочный представитель фирмы «Олеся», ехал с таким шиком.

Войдя в купе, он сразу понял, как права была Катя. Все-таки он не кто-то, он везет не только накладные на поставки фруктов, но и еще кое-что.

Некоторое время попутчики молчали. Скоро появился проводник в безукоризненно белой рубашке под форменным темно-синим пиджаком и предложил пассажирам на выбор кофе, чай, пиво и прохладительные напитки.

– А коньяка, что, нету? – глупо пошутил Кол.

– Почему нет? – поднял брови проводник. – «Белый аист», «Юбилейный», «Метакса». Отступать было некуда.

– Ну тогда, пожалуй… «Юбилейный», – сказал Кол. В голове как будто прозвенел звоночек. «Катюша бы этого не одобрила». Но надо держать марку.

Почему-то он считал, что, путешествуя в мягком вагоне, нужно непременно пить коньяк.

Когда проводник появился с бутылкой и стаканом, Кол искоса взглянул на соседа, поглощенного чтением журнала «Медведь», и, поддавшись порыву, сказал:

– Еще один стакан, пожалуйста. Молодой человек поднял голову и, улыбнувшись, заметил:

– У меня есть шоколад.

Через полчаса Кол уже называл соседа Василием и рассказывал ему историю своей жизни: упомянул, что его жена – известный рекламщик. И что сам он едет в Петербург как представитель знаменитой «Олеси». Кто не видел рекламы грунтовых помидоров с Канар, марокканских апельсинов, манго, авокадо, киви…

– Понимаешь, – говорил Кол, – это фирма очень широкого профиля. Мы покупаем крупным оптом фрукты, нектарины там разные, бананы, а затем распродаем средним и мелким оптом в магазины, палатки. Это раз. – Он загнул мизинец на левой руке. – Мы занимаемся цветами, транспортными перевозками открыли салон красоты в Митине и «секонд-хэнд» в Бутове. Вот недавно с чехами насчет ювелирных изделий договорились…

Пальцев на одной руке не хватило. Василий был поражен:

– Да, вы неплохо раскручиваетесь. А в Питер ты зачем? Филиал открывать?

– Да нет. Самое главное – фрукты в Барбалетте получить. – Колу очень нравилось звучное название одного из питерских портов. В детстве ему грезились крюйсели, брамсели, вода в подветренных шпигатах, но то были мечты. Теперь же, имея в кейсе карго-план и коносамент на фрукты, он считал себя настоящим морским волком.

– Большой груз? – полюбопытствовал Василий.

– Сорок восемь палет, – с важным видом отвечал Николай, – как раз на две машины; в основном из Португалии – груши, виноград. Но штука в том, что весь товар на нижнем твиндеке, а во Флиссингене десять палет французских яблок добавили. На них дополнительный коносамент вчера только факсом пришел.

Кораблик-то – будь здоров, пятитысячник. Если погода плохая, целую неделю разгружать будут, пока до моих груш доберутся. А яблоки надо сразу забирать, их последними грузили, так что прямо в горловине трюма застропленные стоят; люк открыл – и дергай. – Николай помолчал. – Вот и получается ни то ни се: на полмашины всего. Придется яблоки в порту на складе держать, пока остальное вытащат.

– Надо же… – Василий стал проявлять соучастливую заинтересованность. – И почем твои фрукты?

– Грубо говоря, штука за палет.

– Это, выходит, все вместе, считай, пятьдесят тысяч баксов! Здорово! Твой корабль когда приходит? Завтра?

– Нет, в воскресенье только. Пока мне надо поискать покупателей на чешский товар; вот образцы везу, – кивнул Кол, указывая под лавку.

– Да, правильная у вас политика. Знаю по собственному опыту. – Василий снова улыбнулся, отломил кусок от шоколадки и поставил на стол пустой стакан.

«Юбилейный» кончился. Это был знак того, что пора закругляться. Но спать почему-то не хотелось. Василий смотрел на Кола с таким искренним восхищением и с такой готовностью слушал рассказы о перспективах деятельности «Олеси»…

– Да, хорошо бы еще. – Кол поднялся и отправился в купе проводников, откуда вскоре вернулся с бутылкой на этот раз «Белого аиста».

– Надо было брать «Юбилейный», – прокомментировал его появление Василий, – «Белый аист» часто бывает паленым.