Борис Стругацкий - Полдень, XXI век, 2009 № 01

• Название: Полдень, XXI век, 2009 № 01
• Автор: Борис Стругацкий
• Издательство: Издательство «ВОКРУГ СВЕТА»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: ISSN 977-172784200-6

Самуил Лурье. Колонка дежурного по номеру

Светлана Бондаренко. Хроники «Обитаемого острова» (отрывок из работы)

Сергей Синякин. Младенцы Медника (начало повести)

Тим Скоренко. Реванш

Эльдар Сафин. Цветы мёртвого города

Константин Крапивко. Царевна

Андрей Вахлаев-Высоцкий. Количество свободы

Владимир Покровский. Лохнесс на Конке

Виктор Точинов. Нагота патриарха

Павел Полуян. «Как ликвидировать НЛО?» (интервью В. Павлову)

---

— А с кем?

— С Гнатюком Андреем Георгиевичем, он вроде правой руки у Медника в нашем институте был. Интереснейшие работы проводил по исследованию фантома ДНК. Кстати, он на днях странную фразу обронил, мол, говорил он Илье Николаевичу не ввязываться в одну историю. Там, где религия, говорит, там всегда фанатики, а от них всего можно ожидать. Но Гнатюк с вами разговаривать не будет, очень он смерть Ильи Николаевича переживает. Понятное дело, такая связка нарушилась — Медник больше теоретик, а у Гнатюка руки золотые. То, что у Медника на кончике пера возникало, Гнатюк всегда в зримые формы мог воплотить.

— А что это за фантом ДНК? — поинтересовался Примус.

— Боюсь, мои объяснения покажутся вам слишком сложными, — с сожалением на лице сказал Ровный. — Если в упрощенной форме, то дело выглядит так: если провести измерения ДНК лазерным лучом, а потом ДНК уничтожить, то в последующем замере пустого места, где находилась уничтоженная ДНК, луч лазера рассеивается. Спектр получается таким, словно в пустом пространстве по-прежнему находится целая и невредимая ДНК. Впрочем, это вотчина Гнатюка и Медника. Медника вам спросить не удастся, а вот Гнатюка попробуйте разговорить. У меня вообще впечатление такое, что он кое-что знает о несчастье, которое постигло Илью Николаевича.

Надо же так деликатно выразиться об убийстве!

Беседовать с людьми было интересно, но ничего особого в понимание сути дела они добавить не могли. Так, разговоры вокруг да около.

— Гнилое дело, — жаловался следователь, к которому Примус заезжал каждый день. — Допрашиваю каждый день, но не дурак ведь, чувствую, что пустую работу делаю!

У Примуса было точно такое же чувство.

Трупорез Николай Семенович Краишев, правда, немного обнадежил:

— Слышь, Примус, — сказал он, разливая по стопкам водку. — Я из-под ногтей этого Медника немного чужого эпидермиса надергал, может сгодиться, когда у вас подозреваемый появится. Одно могу пока сказать: нулевая группа у этого типа, и явно не негр, хотя количество меланина увеличено. Могу предположить, что убийца был южанин — или кавказец, или выходец из Средней Азии. Ты мне его найди, тезка, тогда я тебе точно пальцем ткну.

— Пошукаем, — сказал Примус, отправляя в рот холодную обжигающую водку.

Посидел немного, пережидая удар по желудку, лениво пожевал соленую капустку.

— Что, никаких концов? — сочувственно спросил Краишев.

Примус кивнул.

— Бывает, — сказал патологоанатом, вновь наполняя стопки. — Ну, зависнет «глухарем», не убьют же тебя за это!

— Тут дело принципа, — возразил оперуполномоченный. — Понимаешь, это как партия в шахматы. Когда проигрываешь, всегда думаешь — неужели я такой дурак?

— Умный в уголовный розыск работать не идет, — сказал Краишев, поднимая наполненную стопку. — Умный идет работать в ОБЭП. Там денег больше. Ну, вздрогнем, пока вызовов нет?

(Окончание следует)

Тим Скоренко Реванш Рассказ

1.

Я верчу в руке красный шар с цифрой на боку. Он увесистый и гладкий, так и хочется метнуть его в розовую лысину официанта, идущего между столиков в дальний конец помещения.

Я размахиваюсь и бросаю. Попадаю. Официант спотыкается и падает, с грохотом разбиваются о булыжный пол кувшины и тарелки, в кого-то летят ошмётки еды. Я смотрю на него. Он тяжело поднимается, оглядывается на меня с укоризной. Я показываю ему язык. Он потирает голову. По бритому затылку стекает струйка крови.

— Сука, — ехидно усмехается Лосось.

Я беру кий. Мой удар: Лосось, как всегда, ошибся на пустом месте.

— Хорошо, что ты не в бейсбол играешь, — он любит меня поддеть.

Я молча загоняю свой шар в лузу. Я играю уверенно, без остановок.

Раздаётся вопль.

— Риггер!

Это Босс. Наверняка из-за официанта. Будет ругаться. Да пошёл он на хрен, сам захочет — сам явится. Продолжаю игру.

На столе один мой шар до чёрного. Кладу его с чётким выходом на центральную лузу. Показываю пальцем:

— Сюда.

Лосось хмурится. Я кладу чёрный.

— Когда отдашь? — интересуюсь.

— Завтра.

Сейчас я его ударю. Он это понимает и лезет в карман.

— Вот десять. Остальные завтра, больше совсем ничего нет.

— Ладно.

Крик Босса повторяется. Урод, как он меня достал.

Медленно иду в дальний конец зала. У стола по дороге сидит Бельва. Её бюст, как всегда, не держится в рамках корсажа. Щипаю её за грудь. Она взвизгивает и отшатывается. Нагибаюсь к её лицу и закусываю зубами её верхнюю губу. Она просовывает язык мне в рот, мы целуемся.

— Риггер, — спокойный голос позади меня. — Подойди к шефу. Может, легко ещё отделаешься.

Отрываюсь от Бельвы.

— Тебе делать нечего? — спрашиваю у Носорога.

Носорог хмурится, пожимает плечами, исчезает.

Иду дальше. Вот и кабинка Босса. Она отделена от всего помещения. Из-за занавесей пахнет рыбой. Любитель падали, блин.

Отодвигаю занавесь, захожу.

Жирный сидит на своём диванчике, весь перемазанный каким-то дерьмом, в руке у него рыбий оглодыш. Справа очередная тёлка, абсолютно голая, костлявая, даже какая-то синеватая. Груди нет совсем. Где он берёт этих уродищ?

За диваном — быки, не помню их имён. Одинаковые и тупые.

Жирный улыбается. Как же он мерзок.

— Риггер, куда шёл официант? — спрашивает с ехидцей.

— К тебе, — отвечаю я.

— Правильно. Если ты это знал, зачем бросил шарик?

Он поигрывает кастетом с шипами. Каждый шип — сантиметра два, острый, твёрдый.

Я молчу. Смотрю на Жирного нагло, потому что иначе не умею.

— А, Риггер? Я жду ответа.

— Да мне похрен, что ты ждёшь, — я отворачиваюсь и выхожу из кабинки.

— Стоять! — рык следом.

Быки выскакивают. Я чую их даже спиной. Я оборачиваюсь и вламываю первому с разворота. Его нос хрустит и размазывается по лицу. Он падает на спину. Второй притормаживает и достаёт мачете. Я демонстративно раскрываюсь и иду на него. Он замахивается и бьёт. Я подныриваю под удар, перехватываю меч за рукоять, вырываю из руки. Следующим движением я перерубаю ему ногу ниже колена. Он падает, стонет. С окровавленным мачете в руке я захожу обратно к Жирному.

— Риггер, тебе не кажется, что слишком обнаглел?

Я вонзаю мачете в стол перед ним. Костлявая шлюха отпрыгивает с визгом.

— А что ты мне сделаешь? — спрашиваю.

Он улыбается даже немного по-доброму.

— Думаешь, я не найду на тебя управы? Всегда находил и теперь найду, — говорит он.

Меня сжимают тиски. Это первый бык очухался и схватил меня сзади. Жирный встаёт, отталкивает стол в сторону.

— Ублюдок грёбаный, — говорит он спокойно и замахивается.

Кастет въезжает мне в щёку. Это больно. Я чувствую, как рвётся кожа.

Я акробатическим движением извлекаю из правого рукава нож и чиркаю им по руке быка. Тот отдёргивает руку. Кровь бьёт фонтаном. Я изгибаюсь и даю ему ногой в пах. Он сгибается и отпускает меня.

Жирный уже бьёт снова. Его рука с кастетом встречается с моим ножом. Он вскрикивает и отдёргивает кисть. Указательный палец болтается на лоскуте кожи.

Я всаживаю нож Жирному в глаз.

Он садится на диван и затихает. Голова опускается на грудь. Кровь стекает по цветастому кафтану. Девица визжит. Я делаю шаг вперёд и беру её за горло. Какая страшная — даже отыметь не хочется. Всаживаю нож в стол, второй рукой сворачиваю ей шею. Забираю нож. Выхожу из кабинки.

Бык без ноги лежит, прислонившись к ножке стола, чуть поодаль. В его руке арбалет, нацеленный на меня. Он усмехается. За его спиной хмурый Лосось, Носорог, Бельва, лысый официант, две девахи из быдла, Болт.

Бык нажимает на спуск. Я пытаюсь поймать стрелу. Если бы лук — поймал бы. Арбалет — нет. В животе тепло, но боли нет. Ноги слабеют, я спотыкаюсь, опускаюсь на ближайший стул. Бык выпускает вторую стрелу. Мимо.

По моим ногам стекает кровь. Арбалет четырёхзарядный, точно знаю. Третья стрела пробивает грудь. Мир мутнеет. Я сползаю со стула.

2.

Открываю глаза. Всё равно темно. Руки болят. Пытаюсь пошевелиться. Не получается.

Постепенно осознаю своё положение. Я привязан за руки и за ноги к стене, распят, растянут. Вокруг кромешный мрак. Рук не чувствую. Наверное, отекли.

Дёргаюсь. Ни черта не выходит. Да, Босс меня отымеет, причём жёстко. Впрочем, есть за что. Поэтому я не в обиде.

Ору:

— Эй, суки… вы где…?

Слышу шорох.

Открывается дверь, заходит Лосось с факелом.

— Ну здорово, — усмехаюсь.

— Хреново тебе придётся, — констатирует он.

— Зато душу отвёл.

— Да, — в его голосе несбыточная мечта. Он сам никогда на такое не решится.

Я молчу, он тоже. Факел коптит, чёрный едкий дым щиплет мне глаза.