Дэн Симмонс - Молитвы разбитому камню

• Название: Молитвы разбитому камню
• Автор: Дэн Симмонс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55665-6

Женщина восстает из мертвых — и несет беду обожающей ее семье…

Обреченный на адские муки возвращается в мир смертных — предупредить, что ожидает грешников…

В старомодной парикмахерской вершится средневековый вампирский ритуал…

Впервые на русском блестящий сборник таинственных историй от автора прославленного «Гипериона».

---

Стейг задыхался, руки так тряслись, что зеркальце подпрыгивало. Это напоминало первое причастие… или животных, выстроившихся в очередь к кормушке.

— Луис, что случилось? — спросила Дебби.

Стейг стряхнул ее руку и бросился к гробу, проталкиваясь через толпу скорбящих. В животе пульсировал холодный комок: неужели сейчас он проходит сквозь эти белесые создания?

— Что такое? — Ли с застывшим на лице озабоченным выражением взяла его за руку.

Луис стряхнул ее и заглянул в гроб. Открыта была только верхняя половина крышки. Там, на шелковой бежевой подкладке, очень мягкой на вид, лежала его мать в своем лучшем синем платье. Из-за косметики лицо казалось почти здоровым. Пальцы опутывали старые четки. Луис посмотрел в зеркало, а потом медленно поднял левую руку и вцепился в край гроба. Он как будто стоял на палубе парохода, а вокруг бушевало море, и надо было изо всех сил держаться за ограждение, чтобы не выпасть за борт.

Гроб до самых краев наполняли сотни кишащих слизняков, которые ползали поверх тела. Они побелели и увеличились в размерах, очень сильно увеличились. Некоторые превосходили в обхвате его руку, некоторые были в фут длиной. Мясистые антенны-рожки уменьшились, на их кончиках появились желтые глазки, миножьи пасти вытянулись конусообразными хоботками.

Стейг все смотрел и смотрел. Справа к гробу приблизилось очередное чудовище, положило на край бледные пальцы — прямо рядом с рукой Луиса — и опустило вниз вытянутое рыло, словно на водопое.

И втянуло в себя четырех длинных слизней. Лицо дергалось и сокращалось, заглатывало мягкую бледную плоть почти с сексуальным наслаждением. Желтые глаза смотрели не мигая. К гробу подходили все новые и новые, чтобы тоже приобщиться. Луис повернул зеркальце — из его матери выползло еще два паразита, они с легкостью проскользнули сквозь синее платье и влились в кишащую массу. Позади Стейга с полудюжины бледных монстров терпеливо ждали, пока он отойдет. Размытые, бесполые тела, очень длинные, заостренные пальцы, голодные глаза.

Луис не закричал и не убежал. Он очень бережно спрятал зеркальце, разжал сведенные судорогой пальцы и медленно пошел прочь. Прочь от гроба. Прочь от Ли и Дебби, которые выкрикивали какие-то вопросы ему в спину. Прочь из похоронного бюро.

Остановился он только через несколько часов, возле каких-то странных темных складских и фабричных зданий. Встал в ртутном свете уличного фонаря, поднял зеркальце повыше, покрутил его во все стороны, убедился, что вокруг никого нет, а потом сжался в калачик прямо на земле около фонарного столба, обняв руками колени, покачиваясь взад-вперед и что-то напевая себе под нос.

— Думаю, это раковые вампиры, — сказал Луис психиатру.

Сквозь щели в деревянных жалюзи на окнах кабинета виднелись верхушки Флатиронских скал.

— Они откладывают слизняки-опухоли, а те потом вылупляются и растут внутри людей. Мы называем их опухолями, а на самом деле это яйца. В конце концов вампиры забирают их назад.

Психиатр кивнул, в очередной раз набил трубку и чиркнул спичкой.

— Вы не хотите рассказать мне побольше… о… подробнее описать свои видения? — Врач выпустил клуб дыма из трубки.

Луис покачал головой и замер, сраженный новым приступом жуткой боли.

— За последние несколько недель я все обдумал. К примеру, назовите мне какого-нибудь знаменитого человека, который умер от рака лет сто назад. Давайте.

Доктор затянулся. Рабочий стол стоял около занавешенного окна, и лицо психиатра оставалось в тени, его освещала только зажженная трубка.

— Прямо сейчас не смогу припомнить. Но наверняка от рака умирали многие.

— Вот именно. — Луис, сам того не желая, повысил тон. — Смотрите, сегодня мы привыкли к тому, что люди умирают от рака. Каждый шестой. Возможно, каждый четвертый. Ну, к примеру, я не знаю ни одного человека, который погиб во Вьетнаме, но каждый из нас знает кого-нибудь, обычно даже кого-нибудь из родных, кто умер от рака. А вспомните всех известных актеров и политиков. Да он повсюду. Чума двадцатого века.

Доктор кивнул и заговорил, старательно избегая снисходительных интонаций:

— Вижу, к чему вы клоните. Раньше просто не существовало современных методов диагностики, но это вовсе не значит, что в прошлые века никто не умирал от рака. К тому же, как показывают исследования, современные технологии, загрязнение окружающей среды, пищевые добавки и прочее увеличили риск возникновения канцерогенов, которые…

— Да, канцерогены, — засмеялся Луис. — Я тоже в это верил. Господи, док, вы когда-нибудь читали официальные списки канцерогенов, составленные Американской медицинской ассоциацией или Американским обществом раковых больных? Туда же входит все — все, что мы едим, чем дышим, что надеваем, чего касаемся, чем развлекаемся. То есть вообще все. С таким же успехом можно сказать, что они просто не знают. Читал я весь этот бред. Они просто-напросто не знают, от чего появляется опухоль.

Доктор скрестил пальцы рук.

— А вы считаете, что знаете, мистер Стейг?

Луис вытащил из нагрудного кармана одно из своих зеркал и повертел головой. В комнате вроде бы никого не было.

— Виноваты раковые вампиры. Не знаю, сколько они уже тут. Может, мы что-то сотворили такое в этом столетии, и они смогли проникнуть сюда через… через какие-нибудь ворота или как-то еще. Не знаю.

— Из другого измерения? — спросил доктор будничным тоном. От его трубки пахло летним сосновым лесом.

— Может быть, — пожал плечами Стейг. — Не знаю. Так или иначе, они здесь. Кормятся… и размножаются…

— А почему, как вы думаете, вы единственный, кто их видит? — почти весело поинтересовался психиатр.

— Черт возьми, — Луис потихоньку закипал, — я не знаю, единственный я или нет. Знаю только, что это началось после аварии…

— Мы ведь можем… с той же вероятностью предположить, что травма вызвала некие очень реалистичные галлюцинации? Вы же сами рассказывали, как ухудшилось ваше зрение. — Доктор вытащил изо рта погасшую трубку, нахмурился и принялся искать спички.

Луис сжал подлокотники кресла, головная боль и раздражение накатывали волнами.

— Я побывал в клинике. Они не обнаружили никаких признаков необратимых повреждений. Зрение немного пошаливает, но это только потому, что я теперь вижу больше. Ну, больше цветов, больше разных вещей. Чуть ли не радиоволны вижу.

— Хорошо, допустим, вы видите этих… раковых вампиров. — С третьей затяжки трубка у доктора наконец разгорелась, и в кабинете еще сильнее запахло нагретыми на солнце сосновыми иглами. — Значит ли это, что вы можете их контролировать?

Луис потер лоб рукой, словно пытаясь избавиться от мигрени.

— Не знаю.

— Простите, мистер Стейг. Я не расслышал…

— Не знаю! Я не пробовал до них дотрагиваться. Ну то есть не знаю, смогу ли… Боюсь, они… Пока эти твари… раковые вампиры… не обращали на меня внимания, но…

— Если вы их видите, не означает ли это, что и они видят вас?

Луис встал, подошел к окну и потянул за шнурок, открывая жалюзи. Кабинет наполнился вечерним светом.

— Думаю, они видят то, что хотят видеть, — отозвался он, глядя на далекие холмы и поигрывая зеркальцем. — Может, мы для них лишь размытые тени. Но когда приходит пора откладывать яйца, они моментально нас находят.

Врач сощурился от яркого света, вынул изо рта трубку и улыбнулся.

— Вы говорите «яйца», но то, что вы описывали, больше похоже на кормежку. Это несоответствие и тот факт, что… что видения… начались именно возле постели умирающей матери, — может, это все имеет для вас другое, более глубокое значение?

Мы все пытаемся контролировать неподвластные нам вещи — вещи, которые трудно принять. Особенно когда речь идет о родной матери.

— Слушайте, — вздохнул Луис, — бросьте вы эту фрейдистскую ерунду. Я только потому сюда пришел, что Деб уже несколько недель… — Он замер и поднял зеркальце.

Доктор оглянулся, одновременно старательно вытряхивая трубку. Рот у него был приоткрыт: белые зубы, крепкие здоровые десны, кончик языка чуть приподнят от напряжения. Из-под этого приподнятого языка показались сначала мясистые рожки-антенны, а потом и весь серо-зеленый слизняк. Всего несколько сантиметров длиной. Взобрался повыше, прополз сквозь кожу и мускулы, исчезая и вновь появляясь из щеки, словно личинка из компостной кучи. А в глубине, где-то в горле у доктора, шевелилось еще что-то, что-то большое.

— Но мы же можем об этом поговорить. В конце концов, я ведь хочу вам помочь.

Луис кивнул, убрал зеркальце в карман и, не оглядываясь, вышел из кабинета.

В продаже, оказывается, было полно всевозможных дешевых зеркал в рамах и без: в магазинах, где торговали подержанной мебелью, на барахолках, у старьевщиков, в скобяных и посудных лавках. Одно Луис нашел в куче мусора на обочине. Меньше чем через неделю он увешал зеркалами всю квартиру.