Артур Янов - Первичный крик

• Название: Первичный крик
• Автор: Артур Янов
• Жанр: Программы

---

Нереальные системы трансформируют реальные потребности в потребности болезненные. Человек может неумеренно пичкать себя едой для того, чтобы избавиться от чувства пустоты. Еда символизирует для него любовь. Таким образом, переедание является символическим действием.

Как только реальные потребности, извращаясь, становятся болезненными, они не могут быть удовлетворены. Это означает, что как только в сознании личности происходит расщепление во время большой первичной сцены, в личности создаются два «я», находящиеся между собой в состоянии постоянного диалектического противоборства. Нереальное «я» препятствует осознанию реальных потребностей, а значит и их исполнению. Вот почему, например, любовь и хорошее отношение к ребенку со стороны учителя второго класса могут быть лишь паллиативными, то есть, временными, хотя ребенок, конечно, не будет чувствовать боли, когда его хвалит или гладит по голове учитель. Но такое поведение учителя не может устранить расщепление, которое возникает каждодневным неверным отношением всемогущих родителей в течение первого, решающего года жизни ребенка. Если расщепление произошло, то ласка учителя может спровоцировать боль, вызванную тем чувством, какого ребенок никогда не испытывает в своей обыденной жизни.

Первичная боль отделена от сознания, так как осознание представляет собой невыносимую боль. Первичная боль — это ощущение испытываемое ребенком, когда он не может быть самим собой. Когда боль отделена от сознания, нарастает напряжение. Это последнее определяется диффузной, разлитой болью. Это давление отвергнутых, изолированных чувств, стремящихся вырваться в сознание. Напряжение направляет деятельность активного бизнесмена, наркомана, гомосексуалис

та, каждого, кто страдает на собственный манер, но вырабатывает тот стиль жизни, ту «личность», которая позволяет уменьшить и со временем притупить это страдание. Наркоманы часто более честны, нежели другие перечисленные категории. Обычно они понимают, что страдают от первичной боли.

Первичная боль — это неразрешенная первичная потребность. Напряжение — это отражение потребности, отделенной от сознания. Напряжение вызывает в сознании ощущение бессвязности мышления, растерянности, снижения памяти; оно становится причиной мышечного напряжения и нарушений работы внутренних органов. Напряжение — отличительный признак невроза. Оно толкает личность на разрешение внутреннего конфликта. Но разрешение не может произойти до тех пор, пока человек не ощутит первичную боль — то есть, не переместит ее в сознание.

Невротик находится в состоянии постоянной, непрекращающейся и бесконечной борьбы, потому что эти ранние потребности остаются нереализованными. Борьба эта является нескончаемой попыткой удержать организм от осознания потребности. Но одновременно эта же борьба бережет нас от сильной боли реальной потребности, а только это может способствовать разрешению невроза. Человек может нежиться в объятиях многочисленных любовниц, но так и не удовлетворить потребность в родительском тепле. Человек может читать лекции сотням студентов и испытывать мучительную, неудовлетворенную потребность быть услышанным и понятым собственными родителями — именно неосознанная потребность и нарастающее напряжение заставляют его читать все больше и больше лекций. Борьба такого рода бесплодна, так как это символическая, а не реальная борьба.

Любая реальная потребность или подавленное чувство, которые возникают из проблем ранних взаимоотношений ребенка с родителями, выражается символически до тех пор, пока пациент не осознает их и не займется их непосредственным разрешением. Цель первичной психотерапии заключается в том, чтобы заставить пациента заглянуть под символическую активность и увидеть свои реальные чувства. Это, кроме того, означает возможность помочь личности захотеть осуществить

свои потребности. Нормально развивающийся ребенок хочет того, в чем он испытывает потребность именно потому, что чувствует эти потребности. Как только ребенок заболевает неврозом, его желания и потребности расщепляются, то есть, отделяются друг от друга (так как ребенок не может получить то, чего он хочет), и поэтому он начинает желать того, в чем он не нуждается. У взрослого эта подмена может проявиться неудержимой тягой к алкоголю, наркотикам, одежде, деньгам. Этими вещами надеются облегчить напряжение неосознанных реальных потребностей. Но для того, чтобы заполнить эту пустоту никогда не хватит ни алкоголя, ни наркотиков, ни тряпок, ни денег.

Боль

То, как мы реагируем на боль, очень важно для понимания первичной теории и первичной психотерапии. Я приведу— вкратце —результаты научных исследований, оказавшихся полезными для формулирования теории. Э. Г. Гесс, изучая сужение и расширение зрачка в ответ на определенные стимулы[3], нашел, что зрачок расширяется, когда стимул приятен испытуемому, и сужается, когда стимул ему неприятен. Когда испытуемым предъявляли сцены пыток, зрачок сужался; когда же людей просили припомнить эти сцены, наблюдалась автоматическая непроизвольная реакция сужения зрачка. Я думаю, что тоже самое случается, но более обобщенно, когда ребенок сталкивается с неприятными сценами. То есть, избавление от боли представляет собой тотальный организменный ответ, вовлекающий чувствительные органы, процессы в головном мозге, мышечную систему и т. д. — также как и при проведении опытов Гесса.

Я твердо убежден в том, что отдаление от сильной боли — это рефлекторная, свойственная человеку деятельность, диапазон которой простирается от отдергивания пальца от горячей печки до отвода глаз в сторону, чтобы не видеть отвратительных сцен фильма ужасов, чтобы уберечь свое «я» от болезненных мыслей и чувств. Думаю, что это принцип ухода от боли лежит в самой основе возникновения и развития невроза.

Следовательно, при переживании первичной сцены организм ребенка отключается от полного понимания происходящего и становится бессознательным по отношению к боли согласно тому же принципу, по которому даже самые стойкие из нас теряют сознание при достаточно сильной физической боли. Первичная боль — это непереживаемое страдание, и с этой точки зрения невроз можно рассматривать, как рефлекс — как мгновенный ответ целостного организма на боль.

Т. К. Барбер проводил физиологические опыты с людьми, находившимися в гипнотическом трансе[4]. Испытуемых вводили в состояние гипноза и внушали, что они не будут чувствовать боли. После выхода из гипнотического состояния, они получали болевую стимуляцию. Все испытуемые сообщали, что не чувствуют боли, хотя физиологические реакции свидетельствовали, что организм отвечает на боль всеми положенными физиологическими реакциями. В другой серии экспериментов было обнаружено, что у пациентов в состоянии гипноза на электроэнцефалограмме (кривой электрической активности головного мозга) выявляются изменения в ответ на боль, хотя сами пациенты никакой боли не чувствовали.

В том, что касается первичной теории, данные этих экспериментов показывают, что тело и головной мозг неизменно отвечают на боль даже в том случае, когда человек не осознает, что его организму наносится вред. Физиологические исследования указывают также на то, что организм продолжает реагировать на болезненные стимулы даже после введения болеутоляющих лекарств. Таким образом, физиологическая реакция на боль, и ее осознание являются разными, четко отличающимися друг от друга феноменами.

Если организм отключается от переживания невыносимой боли, то это требует какого‑то механизма, позволяющего скрывать и подавлять первичную боль. Функцию такого механизхма и выполняет невроз. Он отвлекает пациента от боли и внушает ему надежду — то есть, показывает ему, что он может сделать,

чтобы удовлетворить свои потребности. Поскольку у невротика есть такие настоятельные, но не удовлетворенные потребности, постольку его восприятие и понимание должны быть отчуждены от реальности.

Концепция блокады боли очень важна для моей гипотезы, так как я считаю, что чувствование это единый, тотальный процесс, вовлекающий весь организм в целом, и когда мы блокируем такое критически важное чувство, как ощущение, как первичная боль, мы вообще лишаем себя способности чувствовать что бы то ни было.

Первичныеу так сказать, первородные чувства, это резервуар, откуда мы черпаем, а невроз — это крышка резервуара. Невроз подавляет почти все чувства— как удовольствие, так и боль. Именно поэтому все пациенты, прошедшие лечение на сеансах первичной терапии, говорят: «Я снова стал чувствовать». Они рассказывают, что впервые за все время, прошедшее с детства ощутили чувство радости и удовольствия.

Упоминание о резервуаре боли в организме невротика — это не просто метафора для более наглядного представления; очень часто пациенты сами описывают свое состояние, прибегая именно к ней в той или иной форме (они говорят, что носят в себе ядовитый бак со страданием). Например, каждый раз, когда папа бьет ребенка, у последнего возникает следующее чувство: «Папа, пожалуйста, будь со мной ласковым! Пожалуйста, не пугай меня так сильно!» Но ребенок не говорит этого по целому ряду причин. Обычно он так поглощен своей борьбой, что и не осознает своих чувств, но если бы даже и осознавал, то такая честность и искренность («Ты пугаешь меня, папа!») могла бы показаться родителю такой угрозой, что он удвоил бы наказания. Поэтому ребенок выражает то, что он не может сказать, своим поведением — приобретая опыт, он становится более примирительным, менее назойливым и более вежливым.