Павел Флоренский - Письма с Дальнего Востока и Соловков

• Название: Письма с Дальнего Востока и Соловков
• Автор: Павел Флоренский
• Издательство: «Мысль»
• Жанр: Религия
• Год: 1994

Публ. по: Флоренский П.А., священник. Сочинения. В 4 т. Т 4. Письма с Дальнего Востока и Соловков / Сост. и общ. ред. игумена Андроника (А.С. Трубачева), П.В. Флоренского, М.С. Трубачевой.- М.:Мысль, 1998.-795 с., 1 л. портр. - (Филос. наследие)

---

Дорогой Мик, поправились ли твои глаза. Мама в одном и том же письме сообщает \не, что ты ничего не видишь и, далее, что ты поправился. He последнему я не верю, т. к. от конъюнктивита так быстро поіравиться нельзя. Хочу сообщить тебе кое что о Нью–Йорке, травда не совсем современном, а о том, каким он был 20 л тому назад. Он стоит на узком полуострове, и деловые части города располагаются гнездами. Американская практика собиріть все однородные предприятия и учреждения в одно место. Ншр. собраны вместе все портняжные мастерские, или все конторы и т. д. Поэтому в соответственных местах цены на землк очень возрастают, дома приходится строить чрезвычайно влеокие, тогда как в Нью–Йорке вообще дома невысоки, в средіем — 4–х этажные только, вопреки обычному представлению. В центральной части Нью–Йорка имеется старинное кладбище. Город постепенно скупает там землю, но кладбище закроет и уничтожит, когда скупит все могилы. Стоимость земли таѵі определяется слоями золотых монет, которыми надо покрыть площадь, а именно 9–тью слоями. Поэтому конторы, даже большого уд. веса, ютятся в небольших комнатах, где помещаются 2 стола, пишущая машина, телефон и тиккер—особый телеграфн. аппарат, непрестанно печатающий данные по бирже. На улице — черная биржа, всегда запруженная народом. Среди толпы снуют люди в странных одеждах: у кого полкостюма красная, пол — зеленая, у кого — ярко–красный пиджак, у кого огромная шляпа. Это агенты контор, а одеты они так, чтобы хозяин легко находил глазами своего агента. Хозяин же сидит на окне и все время переговаривается с агентом знаками — о ценах, о продаже и купле и т. д. Езды по этой улице нет, улица узкая. Право на вход на чистую биржу стоит очень дорого — несколько сот тысяч долларов в год. — Мне хочется дать тебе одно географическое разъяснение, о котором обычно не говорят. Это — относительно длинных ночей зимою и длинных дней летом у полярного круга. Если разуметь под длинною ночью время между закатом и восходом солнца, то ночь действительно оч. длинна. Ho при этом забывают особенность движения солнца. В странах умерен, широт, а в особенности малых путь солнца более или менее вертикален, и потому переход от света к темноте и от темноты к свету очень резок. В странах же больших широт солнце движется в плоскости весьма наклоненной к горизонту и потому долго после своего захода и перед своим восходом, хотя и не видно, но находится недалеко от горизонта и следовательно светит. Сумерки очень длительны, как вечерние, так и утренние, и они сильно затягивают день, — т. е. светлое и полусветлое время суток. Поэтому полярная ночь вовсе не так страшна, как ее обычно представляют. Особенность приполярных стран сказывается на отношении ко сну. Зимою на всех нападает сонливость, летом же, напротив, совсем не хочется спать, и несмотря на долгое бодроствование, не чувствуешь себя усталым. Сонливость зимою странная: не весь день, а в совершенно определенные часы, примерно от 2 до 4 дня. Начинает неудержимо клонить ко сну, до дурноты, и это не меня одного, а многих, как я узнал из разспросов. А потом вполне проходит. Вероятно эта сонливость связана с каким‑нибудь действием солнечных излучений, но в чем дело, никто не знает. Как идет у тебя фотография? Крепко целую своего Мика. Кланяйся бабушке, поцелуй мамочку. Кланяйся своей Кате.

Дорогая Оля, ты спрашиваешь о декоративн. садоводстве и о музыке. Относительно первого скажу, что заняться им было бы не плохо. Если ты почувствуешь вкус к собственно ботанике, то от декор, садоводства будет сравнительно нетрудно и естественно переключиться на нее, а с другой стороны возможно и переключение в область истор. искусства и в область искусства. Полагаю, в декор, садоводстве можно найти интерес разносторонний и, кроме того, возможность общения с природой. Кроме того в этой области привлекательна также необходимость знакомиться с историей вообще и ист. искусства в частности (кстати, когда будешь свободна, постарайся найти и прочесть книгу Бизе[2316], Историч. развитие чувства природы). Теперь относит, музыки. Мне было бы очень грустно, если бы ты бросила музыку. Ho я понимаю, что в наст, момент, при изобилии занятий и болезнен, состоянии тебе трудно уделять музыке достаточно сил и времени. Поэтому следует пойти средн. путем и временно заниматься музыкой понемногу, чтобы не утратить навыков и вкуса, — законсервировать занятия, напр, до лета, но не бросать их совсем — играть каждый день хотя бы совсем понемногу, но непременно тянуть нить, пусть самую тонкую. Это тебе будет и развлечение и отдых. Кроме того, я сильно опасаюсь, что в твоих решениях относит, музыки подпочва—не просто усталость, а ложная установка «Все или ничего», тогда как я всегда расчитывал * на кое‑что, ибо и кое- что в музыке большая радость, если не готовится * в профессионалы. Ставь пред собою цель: «музыка для себя», и ты тогда увидишь, что разочарования неосновательны. А м. б. получится и больше что‑нибудь, но пусть это не входит в расчеты. Крепко целую тебя, дорогая. He унывай и не пищи. Еще раз целую.

Дорогая Тика, помнишь, і раньше писал тебе о белых мышах в Биосадской лаборатории. Часть этих мышей перевезли в новую лабораторию. Ка: — то раз ночью пожарник, присматривающий за безопасностдо помещения, открыл из любопытства их клетку и потом не закрыл плотно: мыши разбежались. Часть их выловили, ю много осталось на свободе и постепенно разселились они то всему зданию. Теперь в комнате, где я живу, в проходах, в канцелярии, в лабораториях видишь пробегающих белых мншей, днем и ночью. Бегают они не так, как серые — более вял>, ползут, и повидимому мало боятся, ведь они привыкли к лодям и не знакомы с кошками, да кошек здесь и нет. Вероятю в скором времени от белых мышей житья не будет. Они заползают в мешки с провизией и чувствуют себя везде как доіѵа. — Кланяйся бабушке и Ан. Ф. Скажи мамочке: она спрашивала у меня о зачетах, и для нее я навел справку. По оффициалыым данным, по I января 1936 г. за мною числится зачетов рабошх дней всего 249. По Бамовски это было бы мало, но по Солозецки считается много, и далеко не все могут сообщить своим родным такое же число. Как живет твоя Буська? Продолжаег ли вести себя неаккуратно, или уже воспиталась? Перестала ли ты бояться ее? Теперь я никаких зверей (кроме мух и белых мышей) не вижу, а потому и не узнаю от них, что ты подельіЕаешь. Ho надеюсь, с весною (а весною уже начинает пахнуть, несмотря на морозы) дело изменится. Крепко целую свою дорогую дочку.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской губ.

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская 19 Cn. I, Осн.

1936.11.29. — III. I. Соловки. № 51. Дорогая Аннуля, получил твои письма: № б от 26.1 16 февраля, № 7 от 7.ІІ 24 февраля, № 8 от 13.11 27.11, а также 2 письма Кирилла, по его плохому обыкновению — недатированные. Безпокойно за вас, особенно в связи со свирепствующим всюду гриппом. Пожалуй, не к чему давать советы, они придут слишком поздно. На всякий случай напишу: в качестве предупредительной меры принимать по 2—3 капли йодной тинктуры, лучше в молоке, но именно йодной, а не бромферрона, в настоящее время часто выдаваемого за иод; в случае заболевания непременно вылеживаться, и не только в течение самой болезни, но и 3—4 дня после выздоровления и делать поменьше движений; остерегаться поводов к простуде. — Присылал я тебе рецепт капель от зубной боли, но забыл упомянуть, что зуб непременно д. б. просушен. —Живу в новом помещении, о чем уже писал ранее. Это Иодпром, т. е. Йодный завод. Это — большое двухэтажное здание, правая половина которого занята проектным бюро, а левая — заводом, лабораториями и комнатою общежития. Большая часть здания построена в XX в. и не представляет интереса. Ho к левой половине примыкает древняя часть, нижний этаж которой построен в XVI в., а верхний — вероятно в нач. XVIII, если не в конце XVII. Живу я во втором этаже этого старого здания, тут же часть лабораторий. Производственная же лаборатория или, точнее, цех находится в постройке XVI в., со сводчатым потолком на столпах, небольшими окнами, прорезанными в толстых массивных стенах и мрачным видом, вроде кухни ведьм или кабинета Фауста. Тут стоят опытно–производственные установки: чаны, шаровая мельница, самодельные, а потому средневекового вида шкивы и колеса, различная деревянная утварь, в частности ящики, которым ради экономии материала придали вид гробов. Урчит и клубится пар, льется и капает вода, скрипит и гремит шаровая мельница, распространяются запахи водорослей разных видов. Посреди помещения выемка — спуск, занимающая половину площади; сток для воды, сооруженный из кирпича; полы каменные, из больших квадратных плит. Рядом в сушилке 62°, а за дверью — морозятся экстракты агара. Я говорю, что не хватает только подвешенного к потолку чучела крокодила. Распорядок дня соответствует обстановке, т. е. столь же далекий от буржуазного уюта. Встаю в 8 ч. и бегу в Кремль завтракать. По дороге встретишь 30—40—50 людей, с которыми надо раскланяться, которых приветствуешь. Ведь знают друг друга более или менее все, а многие—и знакомы. От изобилия поклонов и приветствий шапки уже никто не снимает, только делают некое подобие чести, как рудимент поклона. После завтрака обход всех работ, обсуждение, консультация, записи, составление отчетов; так—до б ч., когда надо опять бежать в Кремль, обедать. Т. к. работа напряженна, а всегда чего–ниб. не хватает, то спешка, волнение, взаимное подгоняние. Часов с 7 иногда сплю, когда удастся. Ведь работа идет сменная, круглые сутки. С 8 или 9 часов опять та же беготня из верхнего этажа в нижний и обратно, но неск. тише в здании, т. е. работают не все. В это же время что–ниб. вычисляю, иногда удается немного почитать. Обычно сижу до 4—5 часов. Ho нередко, когда заснешь, приходит будить сменный рабочий с каким–ниб. недоразумением. Такая жизнь не дает делать что–ниб. творческое, но зато не дает и думать о том, что привело бы в уныние. — Мои ответы получаются тобою так поздно, что утрачивают свое значение.