Павел Флоренский - Письма с Дальнего Востока и Соловков

• Название: Письма с Дальнего Востока и Соловков
• Автор: Павел Флоренский
• Издательство: «Мысль»
• Жанр: Религия
• Год: 1994

Публ. по: Флоренский П.А., священник. Сочинения. В 4 т. Т 4. Письма с Дальнего Востока и Соловков / Сост. и общ. ред. игумена Андроника (А.С. Трубачева), П.В. Флоренского, М.С. Трубачевой.- М.:Мысль, 1998.-795 с., 1 л. портр. - (Филос. наследие)

---

1935.II.22 Соловки. Дорогая Тика, в Лаборатории, где я живу теперь, много интересных для тебя обитателей. Прежде всего кролики, их 12. Большинство их живет на чердаке и возится там с таким шумом, словно люди. Самый большой из них — темносерый, совсем как заяц и называется Зайчиком. Через каждые 10 дней его взвешивают на весах, таких как бывают в лавках. На чашке весов он сидит смирно и вообще людей, кажется, нисколько не боится. Затем тут живут морские свинки, их 8. Из них 4 мальчика, 2 девочки и 2 мальчика, недавно родившиеся. Свинок зовут: Рыжий, Чиганошка — Черный цыган, Девчонка, Черненький, Желтенький и Мамашка; у Мамашки двое детей, пока не получивших названия, обоих же вместе называют Hero- дяйчиками, т. к. они выскакивают из своих ящиков и бегают но комнате. Всех свинок взвешивают через каждые 10 дней. Кормятся они сеном, овсом, брюквой, репой. Иногда они, несмотря на смирность, учиняют между собою драки и даже мальчики ранят друг друга. Свинки разных мастей: одни черные с белыми пятнами, другие же трехцветныг. Для тебя самые интересные были бы, пожалуй, белые мышки. Их 30 штук, взрослых, подростков и совсем маленьких; эте 3 мальчика так малы, что их можно принять за маленькие комочки ваты. Мышки белые не такие юркие, как серые, и потому не противны. Припоминаю как у меня, в возрасте 3—4 лет, жили две мышки, тоже белые. Они лазили за шиворот и вылезали в рукав, и я их совсем не боялся. В общем эти зверушкж очень хорошенькие, совсем белые, без малейшего пятнышка Наконец надо упомянуть еще большущего кота. Его зовут здесь каждый по своему. Кто — Василий Иванович, кто Алихаи, а кто просто Котик. Этот Котик таскает рыбу и временами оставляет следы своего пребывания на постелях. Был тут еще голубь и немецкая овчарка Джеки, щенок, которая росла в большой дружбе с Котиком и спала с ним в одном ящике. Ho теперь ни голубя, ни Джеки нет. Все перечисленные звери доставляют немало забот. То их кормят, то укладывают спать, то укрывают сеном, то чистят им их ящики, то разнимают дракн, причем тогда они кусают разнимающих, то взвешивают, — одним словом хлопот с ними больше, чем с людьми. Морские свинки урчат, вроде голубей, но более высокими голосами, а маленькие издают звуки как воробушки; поэтому здесь их и называют воробушками. Вот, все письмо вышло звериное. Целую тебя, дорогая Тика. Пиши своему папе и не забывай его.

Дорогой Мик, скоро у нас будет в ИТР доклад о пушном промысле и о здешних зверях. Постараюсь запомнить его и сообщить тебе, т. к. ты стал интересоваться зоологией. Между прочим у берегов Соловецких водятся губки, и весьма недурные (образцы их имеются в лаборатории), морские звезды, много раковин и, главное, замечательные водоросли. Вероятно богатство морской фауны и флоры объясняется отрогами Іоль- фштрема, которые, хотя и с трудом, но попадают в горловину Белого моря. Сам я сижу в четырех стенах и потому никаких зверей не вижу. Ho вероятно летом кто‑нибудь из них и попадется мне на глаза. — Когда я жил еще в Кремле, то слушал музыку — по радио. Правда, я радио терпеть не могу и оно только портит музыку, но тем не менее я слушал московские концерты и в частности аплодисменты. Теперь лишь изредка приходится слышать что–ниб. музыкальное, т. к. тут, в лаборатории, радио нет, а в Кремле бываю редко и ненадолго. Ho слушая музыку, я думаю, как‑то вы там, дома, играете и как наверное подвигаетесь вперед, и мне делается приятно сознавать, что мой Мик будет уметь играть хорошие вещи и понимать их. Напиши, что ты проходишь по физике и все ли тебе понятно. Еще напиши, когда у вас начнут проходить химію. Разсказывают ли тебе Вася и Кира что‑нибудь? Крепко ijejyio тебя, дорогой, заботься о мамочке, старайся быть поласксвее с Тикой, Олгй, Васей, Кирой и бабушкой. Как хотелось бы me, чтобы ты хорошо знал немецкий. Еще раз целую тебя крепю.

Дорогая Оля, давно не получал писем от тебя, я уже не знаю, о чем тебе писать. Получила ли ты объяснение, почему вода расширяется при замерзании? Когда читаешь какое–лібо произведение, старайся понять, как оно построено в отношеЕии композиции, и именно каково целевое назначение той или дэу- гой подробности композиции. Особенно поучительны в этом отношении разрывы изложения, повторения, сдвиги во времени и пространстве, и более всего, противоречия. Часто стараются объяснить противоречия борьбою нескольких вариантов—эмбриональными [?] сюжетами, вторгающимися в основной. Психологически это, вероятно, и бывает нередко так, но суть дша не в том, откуда в композиции взялась известная сюжет*ая тема, а для чего она, ради чего сохранена автором, несмотря на ее противоречие с темой основной. Когда же внимательно вглядишься, то увидишь, что это противоречие служит к усилению эстетического действия произведения, что оно, противоречие, заостряет впечатление. Можно сказать, что чем величественнее произведение, тем более в нем можно найти противоречий, и это не раз давало повод глупым критикам обвинять великих творцов (начиная с Гомера, а затем Гете, Шекспира и др.) в безпомощности, невнимательности, даже недомыслии. Глубокая ошибка. Великими [?] противоречиями изобилуют даже математические и физико–математические творения и притом великие [?], напр. «Трактат об электричестве и магнетизме» Кларка Максвелла или работы Кельвина. Крепко целую тебя, моя дорогая. Пиши.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Пионерская, 19

Анне Михайловне

Флоренской

Павел Александрович Флоренский

3–я кол., основное, «Иодпром»

1935.III.3. № 10. Дорогая Аннуля, сегодня наконец получил письмо от вас, за № 3, от 14. ГГ. Меня огорчила кончина Дав. Ив., столь неожиданная. В нек. отношениях мы были близки, и потеря его для меня весьма чувствительна. В особенности же жаль, что не удалось проститься с ним, тем более, что я очень ценил его отношение к Кире и его руководство Кириной работой. Хорошо, что ты была на его похоронах. С каждым годом редеют ряды людей, которых я зжал, и даже не знаемых мною в молодости, но знакомых последних двух десятилетий. И тем более оснований переносить все внимание на детей. А второе — чувствовать себя ближе к тем, о которых дельфийский оракул когда‑то сказал «большинство», — к усопшим. Впрочем, ты напрасно думаешь, что у меня настроение унылое. Оно — всегда ровное и трудовое; работаю много, кое‑что делаю как будто с успехом, стараюсь не терять времени. Некоторое время я слегка похворал, гриппом, но это, кіжется, не меняло моего настроения. Теперь все прошло. —Отвечаю тебе на твое письмо. Во первых о посылках. Вы послали мне всего так много, что до сих пор запасы еще далеко не изсякли, хотя я пользуюсь ими ежедневно, угощаю живущих со мною и даже незванных гостей, не спрашивавших разрешения на доступ к чемодану и мешку. Повторяю, еще порядочно осталось разных разностей, а я вовсе не экономлю их. Даже папиросы еще есть, несмотря на мое курение и на постоянное угощение других. Единственное, что мне действительно нужно прислать, это общую тетрадь, лучше всего в клетку или вовсе без графления, и несколько простых тетрадок, лучше — в клетку. He забывай, что я получаю здесь «премиальные», т. е. нечто вроде зарплаты, которой мне вполне хватает на выручку выдач из ларька. А покупать здесь кроме как в ларьке нечего и негде. Я смог даже починить свой чемодан и сделать замки и застежки. Денег, посланных тобою раньше, я так и не брал из кассы, — это довольно хлопотно, а кроме того они мне и не нужны. Поэтому пожалуйста не вздумай посылать мне деньги. —Далее, ты спрашиваешь об угле, как удобрении. Угли в земле не гниют и не истлевают и могут лежать веками и тысячелетиями. Удобрением они ни в коей мере служить не могут, хотя частично м. б. и выщелачиваются из них некоторые соли. Однако уголь, в не слишком большом количестве, м. б. и полезен растениям, поскольку он делает почву более проницаемой для воздуха и для влаги. Ho тем не менее я считал бы гораздо полезнее для растений сжигать уголь нацело и лишь в таком виде, т. е. в виде золы, вводить в почву. Имей, впрочем в виду, что для плодовых деревьев главный недостаток наших почв — в фосфоре, зола же содержит фосфора мало. Нужно поэтому стараться вводить фосфор иным способом—суперфосфатом, пережженными костями (костяная мука) и т. п. фосфорными удобрениями. Очень хорошо, что ты возишься иногда в саду и что любишь растения, это мне нравится. Напиши, когда придет время, прижились ли дальневосточные растения и цвели ли сибирские пионы. Особенно занимает меня княженика, очень уж милое это растение и очень хороши его ягоды. — Раз Мик начал носить костюм взрослого, ты переделала бы ему мою черную сюртучную пару, ткань ее очень добротна. Ж ли пусть Кира носит хотя бы брюки, если только они ему впо]у.

1935.ІІІ.5. Сегодня получил письма—твое (4–е) от 22.11 и Олино от 21.11. Кажется на большую часть твоих вопрсов я ответил. Спрашиваешь о табаке. Получаю по карточке маюр- ку в ларьке и кроме того у меня все еще есть папирссы, присланные вами, несмотря на курение и на угощение друіих. О приезде ко мне брось думать: это совершенно невозможно, а если когда станет возможно, то я напишу тебе. Оплаты за лекции, о которой ты спрашиваешь, я не получил, но об эюм нудно разговаривать. Ты мне так и не сообщила, получила ли ты с БАМ’а мое белье и прочие вещи, а также посланкую оттуда доверенность. На географич. и технические вопросы отвечу Мике. Васе совершенно необходимо мыться почаце и получше, не только ради чистоты, а ради его здоровья, об этом помни; хорошо знаю, что при его сложении это очень важно. Тут все время вроде весны, то слегка подморозит, то начинает таять. Всю зиму я так и не видел зимы. Ho снега очень много, все завалено и после ветров и метелицы итти от Лаборатории, где я живу, в Кремль бывает иногда нелегко, вязнешь в снегу[2196]. — Питаюсь я теперь очень хорошо, и много и вкусно; изготовили даже сыр из творога. Вообще, условия жизни очень удобные и работы, во многих отношениях, —тоже. Много работаю, тем более, что надо только пройти через коридор, чтобы оказаться в лаборатории, где я и сижу целый день и часть ночи. —Спрашиваешь о географии Соловков. Чтобы не писать наобум и неточно, я отложу это до другого письма, когда освежу в памяти то, что знал, а сейчас под руками нет книг. Крепко целую тебя, моя дорогая. Получил письмо от А. И., вместе с вашими. Кланяюсь С. И. и маме.