Иммануэль Валлерстайн - После либерализма

• Название: После либерализма
• Автор: Иммануэль Валлерстайн
• Издательство: Едиториал УРСС
• Жанр: Политика
• Год: 2003
• ISBN: 5-354-00509-4

Книга выдающегося американского социолога Иммануэля Валлерстайна «После либерализма» является итогом многолетней работы автора над историей капиталистической миросистемы и одновременно политическим прогнозом, основанным на анализе глобальных экономических и политических процессов 1990-х годов. Вопреки идеологам либеральной глобализации, Валлерстайн убежден, что буржуазная миросистема находится в глубочайшем кризисе, на пороге перемен, которые могут привести к возникновению совершенно нового миропорядка.

Рекомендуется политологам, социологам, историкам, философам, экономистам, а также всем интересующимся проблемами политико-экономических процессов в мире.

http://fb2.traumlibrary.net

---

В ходе этого процесса большое число индивидуальных предприятий снижают активность, либо реструктурируются, либо объявляют банкротства, и в большинстве случаев больше не возрождаются. Отдельные группы рабочих и предпринимателей, таким образом, исчезают навсегда. Хоть от этого процесса страдают все государства, но распределяются эти страдания далеко не пропорционально. В конце этого процесса некоторые государства вновь обретут былую силу, другие в равной степени утратят свой экономический потенциал.

В такие периоды великие державы часто разбивает военный паралич в силу сочетания факторов внутриполитической нестабильности, финансовых трудностей (и нежелания, в силу этого, нести военные расходы) и концентрации внимания на непосредственных экономических проблемах (что ведет к их изоляции от народа). Типичным примером такого паралича явился ответ мира на военные действия, вспыхнувшие после крушения Югославии. И такое положение вещей, повторяю, является «нормальным», иначе говоря, оно вполне укладывается в предсказуемые парадигмы действий капиталистической мироэкономики.

Потом, как правило, наступает период восстановления. После того, как балласт сброшен (сокращено потребление предметов роскоши и усилено внимание к экологическим проблемам) и покончено с тем, что мешало эффективной работе (будь то система блата, протекционизма и искусственное раздувание штатов или бюрократические препоны), в условиях воздержанности и умеренности должен наступить новый динамичный подъем новых ведущих монополизированных отраслей промышленности и заново сложиться новый контингент мировых потребителей, за счет которых увеличится платежеспособный спрос, короче говоря, — обновленное развитие мироэкономики должно будет ее повести к новой эпохе «процветания».

Тремя центрами такого развития, как уже отмечалось и как принято считать, станут Соединенные Штаты, Западная Европа и Япония. На протяжении первых лет десяти фазы «А» следующего цикла по Кондратьеву, очевидно, будет проходить острая конкурентная борьба трех этих центров за продвижение на рынки своих разновидностей новых товаров. Как показал в своих работах Брайан Артур, вопрос о том, какие именно из этих разновидностей окажутся на высоте, никак или почти никак не связан с технической эффективностью, но связан с вопросами, имеющими отношение к власти[14]. К власти можно было бы добавить убедительность, хотя в данной ситуации убедительность в основном является функцией власти.

Власть, о которой мы говорим, представляет собой, прежде всего, власть экономическую, хотя она опирается на власть государственную. Конечно, этот процесс образует замкнутый цикл: небольшая власть ведет к небольшой убедительности, которая в свою очередь порождает еще дополнительную власть, и т. д. Важную роль здесь играет вопрос о том, насколько страна сама стремится к лидерству и борется за него. В какой-то момент порог бывает перейден. Видеокассеты стандарта «Betamax» устареют, и появятся монополии, производящие кассеты стандарта «VHS». Мой довод крайне прост: я готов поспорить, что у Японии будет больше видеокассет стандарта «VHS», чем у ЕС, и американские предприниматели будут заключать сделки с японскими предпринимателями в надежде получить свой кусок пирога.

Вполне понятно, что от такой сделки получат предприниматели США, полностью соблюдающие условия такого соглашения, скажем, в период между 2000 и 2010 гг., — их целиком не вытеснят с рынка. Столь же очевидно и то, что получит от него Япония, а именно, три преимущества: (1) Если соединенные Штаты — партнер, значит, они уже не конкурент; (2) Соединенные Штаты в любом случае будут оставаться самой сильной военной державой, а Япония по целому ряду причин (история недавнего времени и ее воздействие на внутреннюю политику и региональную дипломатию, а также экономические преимущества от низких военных расходов) будет еще в течение некоторого времени предпочитать полагаться на военную защиту США; (3) Соединенные Штаты все еще располагают лучшей в мире научно-исследовательской структурой в мироэкономике, даже если предположить, что со временем их преимущества в этой области тоже исчезнут. Благодаря такой структуре отношений японские предприятия снизят собственные затраты.

Поставленные перед фактом столь мощного экономического союза члены ЕС отложат в сторону все свои второстепенные разногласия, если они уже давно этого не сделали. ЕС включит в свой состав страны ЕАСТ[15], но не будет принимать страны Центральной и Восточной Европы (разве что, за исключением ограниченных зон свободной торговли, отношения с которыми схожи с отношениями между Мексикой и Соединенными Штатами в рамках НАФТА[16].

Европа (точнее говоря, ЕС) создаст второй экономический блок, который будет серьезным конкурентом союзу Японии и Соединенных Штатов. Остальные страны мира будут связаны с двумя ведущими зонами этого биполярного мира самыми разными способами. С точки зрения экономических центров власти, при определении степени важности остальных государств необходимо принимать во внимание три ключевых фактора: значение их промышленности для операций в ключевых производственных направлениях; значение отдельных стран для поддержания соответствующего платежеспособного спроса на товары наиболее прибыльных отраслей производства; важность отдельных стран в плане стратегических параметров (военное положение и/или власть в мире, основные источники сырья и т. д.).

Двумя государствами, которые еще незначительно или недостаточно вовлечены в две создаваемые системы, но вовлечение их является чрезвычайно важным в силу всех трех приведенных выше причин, являются Китай для союза Японии и Соединенных Штатов, и Россия для ЕС. Для того, чтобы эти две страны были должным образом интегрированы, им нужно будет поддерживать (или в случае России впервые достичь) определенного уровня внутренней стабильности и законности. Смогут ли они решить эту задачу — возможно, с помощью заинтересованных сторон, — на сегодня вопрос открытый, но мне представляется, определенная вероятность такого исхода существует.

Представим себе, что нарисованная мною картина верна: возникает биполярная мировая экономическая система с Китаем, составляющим часть японско-американского полюса, и Россией, входящей в сферу притяжения европейского полюса. Представим себе также, что с 2000 по 2025 гг. происходит новое, чрезвычайно широкое развитие мировой экономической системы на основе новых монополизированных ведущих отраслей промышленности. Чего мы сможем от этого ждать? Повторится ли на деле период 1945–1967/1973 гг., trente gforieuses[17] всемирного процветания, относительного мира и — главное — неистощимого оптимизма при взгляде в будущее? Я так не думаю.

Этот период будет характеризоваться несколькими явными отличиями. Первое и наиболее для меня очевидное будет состоять в том, что миросистема будет скорее биполярной, чем однополярной. Характеристика миросистемы в период с 1945 по 1990 гг. как однополярной — подход не очень широко распространенный. Он идет вразрез с общепринятой точкой зрения о том, что в период холодной войны мир был разделен между двумя сверхдержавами. Но поскольку холодная война основывалась на достигнутой двумя согласившимися на нее противостоящими силами договоренности о том, что геополитический баланс будет оставаться неизменным, и поскольку (несмотря на все публичные заявления о конфликте) это геополитическое соглашение никогда существенно не нарушалась ни одной из противостоящих сил, я предпочитаю рассматривать ее как организованный (а потому чрезвычайно ограниченный) конфликт. На самом деле, решения принимали США, командуя парадом, а их советские коллеги время от времени должны были ощущать на себе груз реального положения вещей.

В отличие от этого, в период 2000–2025 гг., как мне представляется, мы не сможем предсказать, кто именно будет «командовать парадом» — японцы в союзе с американцами или ЕС. Слишком сбалансированным будет их реальное экономическое и геополитическое могущество. Даже в таком простом и мало значительном деле, как голосование в международных организациях, не будет ни автоматического, ни легко достижимого большинства. В этой конкурентной борьбе, наверняка, будет совсем немного идеологических элементов. Основой ее будут почти исключительно соображения материальной выгоды. Это вовсе не означает, что конфликт станет менее острым; просто будет гораздо сложнее прикрыть его чистыми символами. Может случиться и так, что форма выражения этого конфликта будет все в меньшей мере политической и все в большей степени мафиозной.

Второе существенное различие будет определяться тем обстоятельством, что в 2000–2025 гг. в Китай и Россию может быть направлен основной поток мировых инвестиций, объемы которых могут быть сопоставимы с капиталовложениями, поступавшими в Западную Европу и Японию в период 1945–1967/1973 гг. Но это будет означать, что объем средств, предназначенных для всего остального мира, в 2000–2025 гг. должен будет отличаться от тех ресурсов, которые были ему предоставлены в указанный период. В 1945–1967/1973 гг. практически единственным «старым» центром, в который направлялись инвестиции, были Соединенные Штаты. В 2000–2025 гг. постоянные капиталовложения должны будут направляться в Соединенные Штаты, Западную Европу и Японию (а также в некоторые другие страны, такие как Корея и Канада). Вопрос в этой связи формулируется таким образом: сколько останется средств (пусть даже небольших) для остального мира, после того, как будут осуществлены инвестиции в «старые» и «новые» регионы? Ответ на этот вопрос: очевидно, их будет существенно меньше, чем в период 1945–1967/1973 гг.