Дмитрий Липскеров - Всякий капитан - примадонна

• Название: Всякий капитан - примадонна
• Автор: Дмитрий Липскеров
• Жанр: Современная проза

Дмитрий Липскеров. Всякий капитан – примадонна.

---

– Ох! – выдохнул Птичик и уже не на шутку испугался. Сейчас ему станет плохо, замутит, и его повезут в больницу, где будут делать промывание желудка, а еще хуже – разрежут, чтобы вытащить металлы. Приготовился кричать «на помощь!».

Он напряженно сидел на ковре, поджав ноги и ожидая приступа дурноты, но тело чувствовало себя удивительно прекрасно, не выдавая ни малейшего признака присутствия инородных тел.

«От ведь как, – подумал Птичик, немного успокоившись. – Вот ведь какая интересная дыра… И сколько же в нее всего поместиться может?»

Жажда ребенка экспериментировать неутолима.

Птичик хмыкнул.

У него была огромная коробка с отжившими свое игрушками и другим хламом. Первой в дело пошла маленькая пожарная машина без двух задних колес. Она протиснулась в дыру и нырнула в неизвестность. Птичик подождал несколько секунд, все еще надеясь на реакцию организма, а когда ее вновь не последовало, принялся действовать решительнее. Куски «Лего» растянули дыру до нужных размеров и провалились в нее бесследно. С десяток сломанных карандашей и фломастеров попадали в темноту запросто.

Порывшись в коробке, Птичик обнаружил баночку с чернилами. Недолго сомневаясь, он открыл ее, улегся набок и вылил все содержимое в дыру.

Никакой реакции.

«Клево, – подумал. –Теперь я могу быть вместо мусорного ведра, которое не надо выносить!»

Побросал в дыру еще всякой мелочи, давно ненужной…

Решил спать, так как фантазия по применению дыры иссякла.

Когда закрывал глаза, последнее, что он увидел, был Веркин бейби-бон, забытый возле ножки письменного стола. Сон тотчас был отложен, Птичик хмыкнул, как маленький негодяй, спрыгнул с кровати, вмиг оказавшись наедине с добычей.

Бейби-бон был в десять раз больше тех предметов, которые он уже засовывал в дыру. Но предвкушение радости от представленной картины, когда Верка обнаружит любимую собственность исчезнувшей, ее пунцовой физиономии многократно пересилило всякие опасения.

Он засовывал бейби-бона медленно и осторожно. Дыра, казалось, могла растягиваться до бесконечности. В джинсовом костюмчике, в носочках и туфельках, бейби-бон неохотно протискивался в никуда, пока дырка не чмокнула, сомкнувшись краями, проглотив пластикового младенца безвозвратно, как удав кролика.

– Вот так вот бывает, – проговорил Птичик вслух. – Так бывает, когда не слушаешься старшего брата!

Теперь он поудобнее улегся в кровать, натянул одеяло до подбородка и, закрыв глаза, сладко зевнул.

Он быстро засыпал, а приснился ему сон, как Верка засовывает его самого в огромную холодную дыру. Он кричит, упирается, но сестра на диво сильна, как силач со штангой в цирке. Она проталкивает его до конца, и он летит в неизведанную бесконечность, теряя свой крик.

Следующим утром он чувствовал себя невыспавшимся, а тут еще Верка с приставаниями:

– Где мой бейби-бон?!. Ты его взял! Я знаю!!!

– Отстань, – злился Птичик. – Нужен мне твой карлик!

– Где, спрашиваю?!!

– Отвали!

– Не разговаривай так с сестрой! – прореагировала мать, увлеченная выдавливанием прыщика на подбородке…

Драки не случилось. Все опаздывали, а мать успокоила Верку, что ее сыночек бейбибоша обязательно вечером отыщется.

В школе Птичик получил на математике «пару» за невнимательность. Жутко разозлился и, сам не зная как, на перемене слямзил из учительской сумочки перламутровую пудреницу. Он не долго ждал, засунул руку под свитер и втиснул пудреницу в дыру. Дыра привычно чмокнула, проглотив добычу.

В эту самую секунду Крыса Ивановна, так за глаза звали школьники математичку Анну Ивановну, вошла в класс, застав Анцифера одного перед ее открытой сумкой.

– Та-ак! – с пониманием проговорила учительница.

Она засеменила к сумочке, на ходу поправляя пучок седых волос. Быстро проверила содержимое сумки, захлюпала остреньким розовым носиком, обнаружив пропажу, и, разведя худенькими ручками, вопросила:

– Где?

– Что?

– Ну зачем ты, Сафронов!

– Я вошел, – соврал Птичик, – я вошел, а сумка так и стояла открытой! Сам думаю: чего стоит?

– А если поискать?

– Пожалуйста.

Шестидесятилетняя Крыса Ивановна, дочь ветерана войны, приказала: «Руки в стороны!» – и привычно обыскала Птичика с головы до ног.

– Пусто, – подытожила. – Где спрятал? В классе?.. Есть помощники?..

Птичик все отрицал, но пропажа была налицо.

– Это все, конец Сафронову! – подписала Крыса Ивановна приговор, а позже на уроке поведала классу, что не в дороговизне пропажи дело, а в ее личностной ценности. Эту пудреницу ей подарил отец на ее выпускной вечер, и это была единственная памятная вещь, которая после него осталась. Он рано ушел из жизни, преждевременно погибнув от ран, полученных на войне.

Эмоциональный Птичик живо представил себе смерть старика-орденоносца, и на глаза навернулись слезы. Ведь и его папа погиб, оставив после себя холодильник. Ведь, если бы кто-нибудь украл папин холодильник, Птичик бы очень переживал…

Анцифер сочувствовал Крысе Ивановне всей душой, но для пудреницы обратного пути не было. Еще ничто не возвращалось из таинственной дыры… Он хотел признаться в своем проступке, но не увидел в этом смысла. Ведь пришлось бы открыться и поведать всем о черной дыре, имеющейся у него под мышкой. А тогда последствия были бы непредсказуемы…

Так или иначе, Крыса Ивановна связалась с матерью Птичика и настучала ей о своих подозрениях. Она очень просила, чтобы, если вещь найдется, вернуть ее, так как дорога память, не в цене дело!

– Сами понимаете!

Мать заверяла и обещала, прикладывая руки к груди, которую накануне досыта намял сын ада неутомимый Хабиб:

– Все выясню!

– Я на вас надеюсь!

– И не сомневайтесь, Крыса Ивановна.

– Как?..

И здесь началась сто шестьдесят вторая серия фильма «Мальчик в руках женщины Франкенштейна»!

Заперев Птичика в ванной, мать и Верка разошлись по своим комнатам, чтобы провести обыск, ревизию и опись своей собственности.

Верка уже через секунду завопила, что бейби-бона нигде нет! Что несчастный бейбибошечка страдает от голода и холода!.. А потом она завизжала еще громче, оповещая мир о пропаже заколки с божьей коровкой! Это ее любимая заколка, и что теперь без нее жизнь – черно-белое кино!

– Ты потеряла свою заколку еще летом! – заорал Птичик в ответ. – Мама, она врет!!!

– А где бейби-бо-о-он?!!

– Не знаю, где твой уродец!

Птичик попробовал на вкус материнскую зубную пасту. Отметил, что получше будет, чем у него! Порылся в косметичке, найдя коробочку со странным названием по-английски: «Condoms». Они этого слова еще не проходили в школе, а потому он вскрыл коробочку, а там что-то похожее на жвачку. Открыл одну упаковку и выудил на свет красную резинку с пупырышками.

«А-а! – догадался. – Презики!» – и крикнул:

– Ма-ам!.. А зачем тебе презики?

– Не ройся в моих вещах! – услышал ответ.

Птичик развернул condom, открыл кран в раковине и принялся наполнять резиновое изделие водой. Старшие ребята в школе рассказывали, что в одну такую резинку помещается целое ведро воды…

Ведро, конечно, не поместилось. Condom, растянувшись до пола ванной, лопнул, залив кафельную плитку водой.

– Конец Сафронову, – решил Птичик, а здесь еще и мать подтвердила его вывод.

– Где мое кольцо с бриллиантом?! – распахнула дверь, тотчас оказавшись по щиколотку в воде. – Где, я спрашиваю?! – В тапочках захлюпало. – Что здесь произошло?!!

Ничего не отвечая, опустив голову, Птичик покинул материнскую ванную и, пройдя в свою комнату, спустил штаны, оголяя задницу. Затем он лег животом на кровать, отдаваясь в руки судьбы. Была надежда, что сдавшегося помилуют, но…

Мать прошла следом и, обнаружив сына готовым к пыткам, спросила:

– Ты что, куришь траву?

Это была спасительная мысль, объясняющая все. Конечно, нужно соврать, что он курит траву, что обменял все на папиросы для забивки. Тогда не нужно будет открывать тайну черной дыры.

– Да, я курю, – проговорил Птичик чуть слышно. – Пару раз пробовал, пацаны уговорили!

– Так ты папино кольцо?.. – мать запнулась.

– Да…

– На шмаль и папиросы?

– Да.

– И бейби-бона на папиросы? – изумилась Верка.

– Да.

– И заколку с божьей коровкой?

Здесь Птичик не выдержал. Хотел было вскочить, но, крепко прижатый материнским коленом к кровати, лишь прошипел из-за сдавленной грудной клетки:

– Не было заколки! Она ее потеряла за городом! Врет, зараза!!!

– Еще и ругается, мам!

Выпороли Птичика не по-детски. Уж как он ни орал, прося пощады, как ни извивался под материнским коленом, взывая к милости и прощению, но инквизиция на то и инквизиция, чтобы не верить еретикам…

– Ты у меня покуришь травку! – приговаривала мать, неутомимо работая ремнем.