Сергей Шкенев - Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле

• Название: Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле
• Автор: Сергей Шкенев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57210-6

Его накрыло немецким снарядом в окопах Великой Отечественной - и забросило взрывной волной в тело Павла Первого, в ту самую мартовскую ночь 1801 года, когда император должен быть убит заговорщиками. Но советский гвардеец - это вам не «бедный Павел», проглядевший дворцовый переворот и позволивший удавить себя в собственной спальне! Члена ВКП(б) с 17-летним стажем голыми руками не возьмешь! У бывшего капитана НКВД, разжалованного по приказу иуды Тухачевского, личный счет к доморощенным «бонапартам» и врагам народа. Он устроит изменникам Большой Террор и «павловские репрессии»! Цареубийц поднимут на штыки верные присяге гренадеры дежурного офицера Бенкендорфа. Мятежные полки будут расстреляны егерями генерала Багратиона. А из выживших бунтовщиков сформируют первый в истории штрафбат под командованием Великого Князя Александра Павловича, разжалованного в армейские прапорщики за причастность к заговору против отца. Штрафникам Его Величества предстоит «смыть вину кровью» в боях против эскадры адмирала Нельсона и английского десанта под Петербургом. Ни шагу назад!

---

- Не любите сочинителей?

- Ну почему же? И самого порой на вирши тянет, не без греха, однако. Но не его ли трудами, грязным пасквилем, оплаченным из известно чьего кошелька, оказались смущены многие юные умы, в сей колонне пребывающие? Верно говорю - накипь уходит.

- Вы жестоки, Александр Андреевич.

- Рационален, Ваше Высочество, не более того. Нас ждут впереди сражения, и я не хотел бы иметь за спиною подобных… подобных… Да, подобных! Умереть не боюсь, но от руки подлеца было бы обидно. Но слава Господу, - Тучков перекрестился, и Александр последовал его примеру. - Слава Господу, государь побеспокоился об этом. И ещё, эти вот шнурки… Согласитесь, что господам вольтерьянцам и вольнодумцам трудно будет объявить самоубийц павшими с борьбе с ненавистной им тиранией. Нет, Ваше Высочество, план императора настолько безупречен, что поневоле склоняешь голову перед его величием.

Бывший полковник замолчал, предавшись ожесточённому почёсыванию, и командир невольно поддался подобной заразительной слабости - всё же ночёвки в деревнях и на мызах не могли пройти бесследно.

- Ничего, - успокоил Тучков, заметив движения прапорщика. - Придёт и в сии места цивилизованность. А в Ревеле бани есть?

- Должны быть.

- Потерпим ещё два перехода, Ваше Высочество?

- Потерпим, Александр Андреевич, pourquoi бы не чаво?

- Простите?

- Чаво, говорю…

И оба рассмеялись удачной шутке.

Глава 6

- И позвольте поинтересоваться, граф, каким образом предполагается удовлетворять потребность армии при этакой скорострельности? Ведь ежели судить по представленным образцам, обыкновенный солдат сможет сделать в минуту не менее десяти выстрелов!

- Больше, особливо если это обученный солдат.

- Вот именно!

Господи, как же мне не хватает Бенкендорфа, отосланного с особым заданием, о котором вслух лучше и не говорить. Нет, не предательства боюсь - засмеют. Эти вот спорят, а Александр Христофорович чуть не каждое слово почитал божьим откровением, но, как ни странно, твёрдо настаивал, если видел явную ошибку. Незаменимый человек, к тому же не делающий вопросительное лицо при незнакомых выражениях. Эти же… ах да, повторяюсь.

Что ещё сказать? В неделю, ему отведённую, Кулибин разумеется не уложился. Их три прошло, прежде чем получилось нечто, что можно предъявить пред государевы очи. Зато вместо присущего всем без исключения изобретателям самодовольства, чувствует себя смущенным из-за нарушения высочайшего приказа. Ругать и выражать недовольство не стал, наоборот, одобрил и вознаградил, возведя в графское достоинство. А что, ужели не заслужил? Получил же литератор граф Толстой орден из рук самого товарища Калинина, а от этого толку, почитай, много больше будет. С бородой, впрочем, Иван Петрович расставаться категорически отказался, чем вызвал определённую зависть в обществе и десяток доносов на августейшее имя. Забыли люди про первый кнут? Напомню ужо…

В данный момент механик походил более всего на укротителя диких зверей, втолковывающего что-то учёным обезьянам - именно такое впечатление производили его собеседники. Я ни при чём, хоть и не ахти какой красавец, но всё же… А вот Аракчеев, он тоже граф, оказывается, напоминал поднявшуюся на дыбы гориллу, неизвестно почто обряженную в военный мундир. Фёдор Васильевич Ростопчин - тот с мартышкой схож, только крупнее. И оба при параде, орденах и лентах, едва прикрытых прусским плащом на рыбьем меху. Морозоустойчивые у меня генералы, однако. Ничего, поморозят сопли на сыром ветру, живо поменяют форму одежды на более приличествующую климату. Специально до обеда здесь продержу!

Здесь, это на небольшом стрельбище, устроенном прямо на льду безымянной речушки близ Санкт-Петербурга. Вернее, название есть, но не царское это дело - каждый ручей знать в лицо. Высокий противоположный берег служил неплохим уловителем пуль, а местность на несколько вёрст была оцеплена гвардейцами, в нарушение моих же уставов одетыми в тёплые полушубки, подшитые кожей валенки, да папахи наподобие казацких. Они и не противились новой форме - пар костей не ломит, а хоть и апрель начался, но погоды вполне зимние стоят.

Семёновцы с любопытством косились издалека на странное оружие в руках Кулибина, и видно было, как шевелятся губы, сопровождая подсчёт количества выстрелов. И удивлялись. Да и я бы удивился, если бы не видел в своём будущем ружей с гораздо большей скорострельностью. До пулемёта изделие Ивана Петровича, конечно, не дотягивало, но с трехлинейной винтовкой при определённом допущении сравнимо. Вот если бы ещё сделать так, чтоб не приходилось закладывать заряды поодиночке… недостижимая мечта, притом для бумажного патрона. Ну не колокола же по примеру прадеда переливать? Он на пушки, я на гильзы…

- Так вы не ответили на вопрос, граф, - продолжал настаивать Аракчеев, тайком сморкаясь в широкий рукав. - Какое количество ружей нового образца способны поставить наши заводы? И заряды… потребность в них возрастёт многократно, не так ли? Каким образом всё это будет производиться?

- Если на то будет Высочайшее соизволение, - Кулибин делает паузу, и взгляды трёх пар глаз скрещиваются на моей августейшей персоне. Слово-то какое гадкое, прости Господи!

А чего опять я? Ужели свет клином сошёлся?

- Дай-ка сюда! - делаю вид, будто без самоличного испытания не то, что ответов не будет, а и сам мир рухнет, провалившись в тартарары.

Ухватистая штука, особенно если взявшись за ствол хорошенько треснуть супротивника по башке прикладом. Штыка, по счастию, нет. А как стреляет? Отодвигаю руку Ростопчина, почтительно подающего патрон, и надеваю сумку с зарядами - если испытывать, то испытывать настоящим образом! Затвор тугой - он, как пояснял изобретатель, сжимает пружину ударной иголки и одновременно взводит курок. Ага, а куда тут совать? О, вроде разобрался… приступим?

Мишени, представляющие собой обряженные в английские мундиры соломенные мешки на шестах, ровно в полутысяче шагов. Попаду? Пуля, во всяком случае, долетит. Забавно… рассказывая вчера о её устройстве, граф Иван Петрович вдруг засмущался, понизил голос до шёпота, а само название вообще произнёс на ухо. Посмеялись, и утвердили новое наименование боеприпаса - "грибная шляпка". Солдаты потом всё равно переиначат на старый лад, ну и пусть, зато в заграницах головы изрядно поломают, гадая, как сей частью организма можно выстрелить из ружья.

Ложусь прямо в снег, вызвав удивлённые взгляды. Ну да, они же тут привыкли стоя стрелять… нет уж, на фиг надо. Прицел непривычный - мушка неизвестно для чего заключена в кольцо, а сам целик сделан вообще в виде короткой трубочки. Непривычно, но очень удобно. Навожу мишени в грудь… бля, а у спускового крючка совсем нет свободного хода… выстрел! Нормальная отдача, чего жаловались? Только дымище… представляю что будет при пальбе плутонгами. Хотя чего представлять - видел сам неоднократно. Ага, через подзорную трубу, когда мамаша наконец-то отпустила погеройствовать на войну со шведами. На безопасном расстоянии погеройствовать. Следующий патрон… выстрел… ещё… Мешки в английских мундирах явственно вздрагивают при попадании, одному красномундирнику оторвало соломенную голову.

- Потрясающе, Ваше Императорское Величество! - по лицу Аракчеева видно, что не врёт и искренне выказывает восхищение. - Три хороших стрелка смогут противостоять роте! Да куда там роте - десяток солдат пострашнее артиллерийской батареи будут.

- Ты уж, Алексей Андреевич, пушки-то в утиль не списывай, рано ещё перековывать мечи на орала. А вот графу Ивану Петровичу укор, - Кулибин смотрит непонимающе, и пока я поднимаюсь, настораживается всем видом. - Почему порох без дыма не сделал, а?

- Но как же, Ваше Императорское Величество?

- Мне почём знать? Матушке моей бездымные фейерверки сотворил? Вот изволь и здесь потрудиться. Хочешь титул княжеский?

- А-а-а… - механик от удивления чуть не подавился бородой. - А там не было пороха.

- Как так?

- Оптические иллюзии с кривыми зеркалами, линзами, разноцветными стёклами.

- Хреново, - заключил я, после чего последовало тягостное молчание, нарушенное всё тем же Аракчеевым.

- А ежели нам стрелков редким строем поставить? Тогда и дым не помеха.

- А ещё лучше - закопать!

- Живьём? - ахнули все трое?

- Конечно! Где вы видели умеющих стрелять покойников?

- Простите, Ваше Императорское Величество, - осторожно кашлянул Ростопчин. - Мы, наверное, неправильно поняли Вашу мысль…

Чего они так смотрят, будто я чудище обло, озорно, огромно и стозевно? Ах вот что…

- Живодёром-то не считайте, ироды! Закопать - сиречь посадить солдат в окопы, тем самым дав возможность стрелять лёжа или с упором на бруствер, что увеличит точность огня и уменьшит потери от ответных выстрелов.