Карл Абжаген - Адмирал Канарис

• Название: Адмирал Канарис
• Автор: Карл Абжаген
• Издательство: Издательство «Феникс»
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00450-3

На страницах книги оживает образ Фридриха Вильгельма Канариса — человека-загадки, руководителя абвера в 1935–1944 гг., создавшего широкую шпионскую сеть, накрывшую страны Европы, Азии, Америки, Африки. Отходя от распространенного образа Канариса-реакционера, автор показывает, как, постепенно осознав преступность нацистского режима, Канарис становится на путь поддержки заговора, составленного группой офицеров вермахта с целью устранения Гитлера.

Лучшая из книг о Канарисе впервые становится достоянием российской читательской аудитории.

---

В высших инстанциях службы СС еще имелись кое-какие расхождения во мнении о масштабах того, что нужно немедленно передать в подчинение службе безопасности. Гиммлер и Мюллер были намерены вначале не включать разведку в состав главного управления. По мнению Шелленберга, необходимо было объединить все учреждения зарубежной разведки. Наконец Кальтенбруннер решился предложить Гиммлеру текст распоряжения Гитлера, имевший, по показаниям сотрудников службы СС, следующее содержание:

1. Я приказываю учредить единую немецкую службу информации.

2. Руководство секретной службой информации я поручаю рейхсфюреру СС. Он и начальник верховного командования вермахта должны согласовать, при каких обстоятельствах военная разведка может быть переведена в секретную службу информации.

После того как Гиммлер выразил свое согласие с проектом приказа, Кальтенбруннер отправился в штаб-квартиру фюрера и после обсуждения текста с Кейтелем и Йодлем представил его на утверждение Гитлеру. Тот не возражал, только спросил Кальтенбруннера, если можно этому верить, дает ли ему этот приказ все, что он хочет. На что тот ответил, что теперь ему еще не хватает отделения информационной службы министерства иностранных дел. В этих словах вся жажда власти СС. Гитлер, похоже, никак не отреагировал на этот запрос.

Канарису ничего не оставалось делать после распоряжения Гитлера. Он был немедленно отправлен в отпуск и освобожден от должности. Переговоры между вермахтом и СС о передаче разведки в другие руки проводились под председательством начальника центрального управления вермахта генерал-лейтенанта Винтера, который был уполномочен к этому Кейтелем. Они велись в отдельности для оперативной группы зарубежья (аналогичный отдел при главном штабе вермахта остался, хотя и реорганизованный, за Гиммлером) ее начальником, контр-адмиралом Бюркнером, и для трех отделов разведки — генерал-майором фон Бентивеньи. Первый и второй отделы были объединены в единый отдел «военной разведки» и переданы в главное управление службы безопасности. Начальником отдела военной разведки стал бывший руководитель первого отдела полковник Ганзен. Для третьего отдела были приняты особые правила регулирования. Центральный отдел, которым ранее руководил Остер, был упразднен.

С горечью в сердце и с глубокой тревогой Канарис смотрел, как разрушается творение, которому он отдал все свои силы. Его не могла утешить уверенность в том, что победителям недолго осталось радоваться. Последней организации, которая была серьезным препятствием в политике тотального террора, больше не существовало. Ее отсутствие отозвалось болью, когда через несколько месяцев была предпринята отчаянная попытка по инициативе немцев устранить тирана и свергнуть систему.

То, что гестапо в борьбе с абвером, которая длилась более десяти лет, одержало победу, не может никого удивить, если вспомнить, что при том режиме, который господствовал в Третьем рейхе, в руках гестапо были все козыри. Удивляет только то, что ему (гестапо) потребовалось так много лет, чтобы добиться своей цели и объединить под своим руководством всю внутреннюю и внешнюю разведывательную службу. В том, что этим устремлениям гестапо в течение более чем девяти лет, несмотря на огромные препятствия и трудности, давался отпор, была чрезвычайная заслуга Канариса. Значение этой задачи можно оценить объективно, только если попытаться себе представить, насколько совершеннее и беспощаднее мог быть террор СС в самой Германии и в странах Европы, попавших под власть Гитлера, если бы Гиммлер, Гейдрих, Кальтенбруннер и их соучастники не чувствовали на себе постоянного наблюдения и контроля «старой лисы» с Тирпицуфер. Это было личное достижение Канариса, его искусства обхождения с людьми, дипломатического таланта, находчивости и искусства преображения, и не в последнюю очередь — его самоотверженности и гражданского мужества.

Восемнадцатая глава Его голгофа

Отпуск Канариса длился недолго. Он получил новый пост и стал начальником штаба особого назначения, ответственного за ведение торговой и экономической войны. Штаб размещался в Эйхе под Потсдамом. Это была служба, не дающая больших возможностей для практической деятельности. Несмотря на это на первый взгляд кажется странным, что Канарис, попавший в немилость Гитлеру, не был окончательно отправлен в отставку, а получил новое назначение. Это произошло не из любви к нему, а, главным образом, чтобы ослабить впечатление, сложившееся в Германии и за рубежом, будто изменения, происшедшие в немецкой разведывательной службе, являются симптомом тяжелых внутренних потрясений или напряженности. Потому что, естественно, нельзя было скрыть от мира изменения в организации с такой разветвленной системой.

Служба в новом ведомстве отнимала у Канариса не слишком много времени. Как и прежде, он был связан с заговором против Гитлера. Правда, на своем новом посту он не мог уже оказывать большую практическую помощь; к тому же он находился под жестким надзором гестапо, так как больше не оставалось сомнений в его враждебном отношении к системе. Мы уже знаем, что Канарис не доверял новому направлению в группе заговорщиков при всей его высокой оценке личных качеств Штауффенберга. В особенности его настораживало то, что офицеры из окружения Штауффенберга большое внимание уделяли будущей внутренней политике, еще не зная, будет ли удачным переворот, и опасался, как потом выяснилось, с полным основанием, что из-за этого может пострадать техническая сторона его подготовки, на которую в кругу Остера было потрачено так много кропотливого труда. В соответствии со своей установкой он также с сомнением смотрел на поиск связей с нелегальным коммунистическим движением, которые заговорщики пытались установить за несколько месяцев до попытки переворота. Канарис устал и был настроен пессимистически. Он считал, что уже слишком поздно; что свержение Гитлера уже не спасет чести немецкого народа.

Да, Канарис устал. После многолетнего чрезмерного физического и психического напряжения, переутомления, постоянной спешки — внезапная вынужденная бездеятельность: ведь в сравнении с тем, что было прежде, его новая должность была бездеятельностью; все это не могло не вызвать острую реакцию. Человек, который в течение многих лет ни разу не брал отпуск, который ни разу не отдохнул в воскресенье, вдруг оказался в ситуации, когда для него не находилось никакого важного дела. Дома на Шлахтензее было одиноко и тихо, потому что в связи с участившимися бомбардировками он эвакуировал свою семью в Баварию. Теперь он сидел, если не был в Эйхе, в своем саду и читал или занимался с одним знакомым балтийцем, бароном Каульбарсом, русским языком; или «дядя May», который по-прежнему работал в третьем отделе разведки, теперь уже находившейся под эгидой СС, приходил и сообщал об отдельных этапах перевода старой «лавочки» в главное управление службы безопасности. Но, кроме всего прочего, он вел с этим другом и соседом многочасовые беседы о всевозможных проблемах жизни и смерти.

В течение июня сообщения о новой попытке устранить Гитлера и свернуть режим, доходившие до Канариса, приходили все чаще. Тот факт, что весь план был построен на успешном осуществлении покушения на Гитлера и что мысли участников заговора почти всецело были сконцентрированы на начальной фазе восстания, опять вызвал сомнения у Канариса, который в глубине души никогда не смог преодолеть своего неприятия насилия.

Днем 20 июля Канарис сидел в своем доме на Бетацейле в Шлахтензее с «дядей May», когда зазвонил телефон. Звонил Штауффенберг. Он сообщил, что фюрер мертв, его убило взрывом бомбы. Реакция Канариса была типичной для него. Он ответил: «Мертв? Ради бога, кто это сделал? Русские?» Конечно, он хорошо знал, что Штауффенберг сам отвечал за проведение этой акции; но старый начальник разведки также знал, что его телефон прослушивается и о каждом его разговоре становится известно. (Действительно, во время допроса Гельмута Маурера, который вел штандартенфюрер СС Гуппенкотен, выяснилось, что перед ним лежал текст телефонного разговора между Канарисом и Штауффенбергом.) Даже если Гитлер мертв, а сомневаться в этом после четкого сообщения Штауффенберга вначале не было никакого повода, СС и гестапо еще не были уничтожены. Нужно было сначала выждать и посмотреть, позаботился ли новый состав заговорщиков, который пришел на место Остера и его сотрудников, также о ликвидации учреждения на Принц-Альбрехтштрассе, в котором находилось паучье гнездо террора и слежки. Впрочем, Штауффенберг говорил только о Гитлере, а что стало с Гиммлером и Герингом? Были они тоже мертвы или еще живы?

Канарис размышляет: «Ехать мне в Эйхе или на Бендлерштрассе?» — спрашивает он «дядю May». Но это чисто риторический вопрос. На Бендлерштрассе ему, собственно, нечего делать. Штауффенберг не слишком его приглашал приехать. Если все идет нормально, то на Бендлерштрассе сейчас не протолкнуться среди людей, которые захотят документально зафиксировать свой «правильный» образ мыслей. Итак, Канарис сначала ждет. Около 5 часов пополудни ему сообщают по телефону, мы не знаем кто, что покушение не удалось. Гитлер жив! Надо же! Он был все же прав, что никогда не верил в это дело. Теперь Канарис решает ехать в Эйхе. Он занят составлением текста поздравительной телеграммы своего штаба «любимому фюреру». Противно, но что поделаешь?