Стивен Джонс - Франкенштейн

• Название: Франкенштейн
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-01559-3

Во все времена человек стремился разгадать тайну жизни и смерти, почувствовать себя творцом — создать себе подобных искусственным путем, реанимировать бездыханную плоть, собрать по частям новое тело. Одно из самых знаменитых воплощений этой идеи принадлежит перу Мэри Шелли, подарившей миру уникального персонажа, чье имя давно уже стало нарицательным. История о Франкенштейне, талантливом ученом, сотворившем злую силу, с которой он сам не сумел справиться, спустя почти двести лет остается классикой научной фантастики и хоррора. Роман был многократно экранизирован и вдохновил других писателей на создание собственных оригинальных сюжетов, затрагивающих эту поистине неисчерпаемую и неустаревающую тему. В данной антологии представлены работы таких мастеров, как Роберт Блох, Рэмси Кэмпбелл, Пол Макоули, Ким Ньюмен и многих других. А открывает сборник бессмертное произведение Мэри Шелли, чтобы напомнить читателю, с чего все началось…

---

Теперь уже все трое смотрели на него: мужчина — из-под косматых бровей, женщины — неподвижно и в упор. Смотрели, точно сокол на неосторожного кролика.

Джереми неловко поерзал на сиденье, опустил взгляд и со смятением увидел, как непристойно натянулись брюки в паху. Все трое смотрели туда же, все прекрасно понимали, что с ним происходит.

— Совокупление — самая сильная страсть из присущих человечеству, — заговорил мужчина сильным низким голосом, как будто читал студентам лекцию по биологии. — Сильнее даже, чем инстинкт выживания. Сильнее, чем смерть. И я это недвусмысленно доказал!

С такой гордостью и самодовольством мог бы говорить великий Дарвин.

Женщины разом кивнули, напомнив Джереми марионеток из ярмарочного представления про Панча и Джуди, неодушевленных кукол, которые безоговорочно подчинены своему хозяину. Губы их раздвинулись в улыбке, которая больше напоминала хищную усмешку. Только по глазам и было видно, что в них вспыхнула похоть. Джереми пробрал озноб, и прежний страх вернулся к нему с новой силой.

— Еще! — вырвался слитный шепот из губ, которые вдруг перестали быть красивыми. Послышался звук, который Джереми вначале принял за шум несущегося поезда. Он ошибался. Эти кошмарные существа тяжело и громко дышали.

— Возможно, джентльмен не станет возражать, — проговорил мужчина. Вытянув шею, он разглядывал Джереми так, словно тот был подопытным животным в его лаборатории. — Судя по крепкому сложению, он вынослив, здоров и явно вырос на свежем воздухе. Достойный объект для испытания трудов всей моей жизни, ошибок, проб и разочарований. Дорогие мои, вот вам окончательное испытание.

— Пожалуйста! — снова хором произнесли женщины, подавшись вперед на своих сиденьях. Предвкушение отразилось на их лицах, они даже не дрожали — тряслись всем телом, так им не терпелось услышать разрешение. Джереми различил едва слышное постукивание, хотя этот звук, возможно, производили колеса поезда.

— Что ж, ладно. — Незнакомец развернулся, обращаясь уже непосредственно к Джереми. — Быть может, сэр, вы не откажетесь получить немножко удовольствия, дабы удовлетворить моих… спутниц. Две по цене одной… понимаете намек? — Он хохотнул.

— Я не… понимаете, у меня нет денег, — пробормотал Джереми, вжавшись в сиденье. Ему было страшно, но бугор в паху под натянувшимися брюками выдавал его с головой. Эти женщины влекли его неудержимо, то были не просто шлюхи, торгующие своим телом в темных проулках. Да, они наводили ужас, но вместе с тем воплощали все его мечты.

— Пожалуйста! — прозвучало снова, будто игла патефона прошлась по старой заезженной пластинке. Женщины приподнялись с сидений, пригнувшись, словно готовы были прыгнуть по команде хозяина.

— Отлично. Джентльмену нынче повезло. Взять его!

И поезд, раскачиваясь на ходу, загудел, точно подал сигнал к началу нечестивого соития.

Джереми съежился, потрясенно уставясь на женщин. Они сбросили одежду, и красота их теперь обрела гротескный оттенок. Безупречно сложенные тела оказались испещрены шрамами, стежками и хирургическими швами — наскоро починенные манекены, которые прятались под одеждой, а теперь явились глазу во всей своей ужасной наготе. Руки и ноги дергались, скрепленные тросами и шарнирами, — мертвая плоть, соединенная с неживой материей.

Поезд качнулся на повороте. Брюнетка пошатнулась, ударилась головой о стойку — с такой силой, что голова должна была треснуть, как спелый арбуз. Но женщина даже бровью не повела.

Две пары рук протянулись к Джереми, ледяные пальцы вцепились в его одежду. Он пронзительно закричал, отбиваясь, но в этих сильных руках он был беспомощен, как младенец. Жадные рты, припавшие к нему, источали зловоние, и их хлюпающие поцелуи заглушили его душераздирающий крик.

Незнакомец, стоявший позади, раскачивался на пятках, сгибался, вертелся то вправо, то влево, упиваясь зрелищем с восторгом, который выдавал его извращенность. Он пыхтел и стонал, вторя звериным ликующим визгам своих подопечных, словно понукал их не останавливаться.

Наконец Джереми иссяк, но его чудовищные партнерши еще не насытились. Он закричал, когда острые зубы вонзились в его шею и стали рвать ее.

— Не сметь! — Восторг незнакомца тотчас сменился яростью, он вцепился в нагие тела своих подопечных, уперся ногой в сиденье, чтобы удержать равновесие. — Не сметь, нельзя!

Одна из женщин развернулась и оттолкнула его с такой силой, что он отлетел прочь. И вновь погрузила в жертву окровавленные клыки.

В глазах у Джереми помутилось, боль, терзавшая его, была невыносима. Он извивался, пытаясь вырваться, но женщины были чересчур сильны. Хриплый гортанный смех вылетал из их искусственных легких, и набитые кусками плоти рты исторгали вопли наслаждения.

Сознание Джереми гасло. Голова его бессильно скатилась на плечо, и он мельком увидел того, кто стал вдохновителем этого бесчинства. Незнакомец скорчился на сиденье, обхватив руками голову, словно мучения жертвы передавались и ему. Он глухо стонал, зажмурившись от безысходности.

— Опять то же самое! — вдруг пронзительно выкрикнул он, заглушая гудок поезда. — Одно и то же… вечно одно и то же! Каннибализм — вот самая сильная страсть, и она разрушает то, что я создал!

Женщины, обильно залитые кровью, оторвались от своей неподвижной жертвы и повернулись друг к другу с яростью, которая отторгала все человеческие инстинкты. Они насытились — и все же остались голодны.

Хозяин их обмяк на своем сиденье, ожидая неизбежного. В час торжества он потерял власть над своими созданиями. Опыт, которому он посвятил всю жизнь, на сей раз будет стоить жизни ему самому.

ПИТЕР ТРИМЕЙН Собака Франкенштейна

Питер Тримейн — один из псевдонимов историка и знатока кельтской культуры Питера Берресфорда Эллиса, под которым он опубликовал более двадцати пяти книг в жанрах хоррор, фэнтези и детектив. В его романе "Отпущение убийством" ("Absolution by Murder") действие происходит в седьмом веке, главная героиня-сыщик — сестра Фиделъма, ирландская жрица и по совместительству "dalaigh" — адвокат ирландского суда Бреон. Фиделъма также фигурировала в полудюжине рассказов, изданных по обе стороны Атлантики.

"Собака Франкенштейна" — первая из опубликованных (издательством "Mills & Boon" в августе 1977 года) работ Тримейна, однако не первая из написанных им. Первый роман автора "Дракула нерожденный" ("Dracula Unborn"), известный также под названием "Право крови" ("Bloodright"), был напечатан в "Corgi" тремя месяцами позже. События разворачиваются в Корнуолле, любимой писателем местности, которой он обязан своим псевдонимом. Тримейн (корнийское "tre" — означает селение, "таупе/таеп" — камень) — название небольшого поселения севернее Пензанса, в котором, по словам автора, расположен лучший в Корнуолле итальянский ресторан.

В нижеследующей повести читатель переносится в вымышленное селение Босбрадо на диком северном побережье Корнуолла за бесплодными бодминскими пустошами. Сочетающий в себе черты нескольких реальных мест, Босбрадо, с его живописной таверной "Морворен" ("Русалка"), изображен Тримейном и в романах "Ее месть" ("The Vengeance of She", 1977) и "Морго воскресает!" ("The Morgow Rises!", 1982), а также в рассказе "Голодная трава" ("The Hungry Grass").

Глава первая

Человек бежал по темной равнине, бежал, спасая свою жизнь. Темные грозовые облака неслись к западу по ночному небу с бледным кругом луны. Они летели все быстрее, сгущались, и ветер хлестал верхушки деревьев. Далеко внизу восточный горизонт выплюнул молнию, и в воздухе разнеслись раскаты грома. Ливень прерывисто хлестал по земле.

Вдали человек слышал низкий унылый вой гончей, выслеживающей дичь.

На мгновение он припал к мокрому гранитному валуну, задержался, хватая ртом воздух и пережидая ужасную боль в боку.

Человек был немолод, костюм его был сшит хорошим портным, но теперь изорвался и выпачкался в грязи. Из большой ссадины на лбу текла кровь, волосы слиплись от дождя и грязи. Круглые выпученные глаза блестели на мертвенно-бледном лице, он жадно дышал открытым в испуге ртом.

Его слух вновь уловил унылый вой. На этот раз близко, очень близко.

Человек, всхлипнув, повернулся и побежал по бесприютной ночной пустоши. Он не знал, куда бежит, но должен был бежать, спасаться, надеяться.

Перед ним черным жестким силуэтом встал холм. На вершине он увидел огромный монолит — памятник былых веков и племен. Огромные гранитные менгиры хранили память о религии древних. Человек, не задумываясь, начал взбираться по склону, задыхаясь от ужаса и всхлипывая. Сердце безумно колотилось у него в груди.

Шипы терновника и утесника рвали одежду, царапали лицо и руки. Он их не замечал. Он, временами падая на четвереньки, вскарабкался к вершине и вбежал в залитый луной круг камней.