Кирилл Казанцев - Судный день для губернатора

• Название: Судный день для губернатора
• Автор: Кирилл Казанцев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56010-3

Руководство одной из российских областей поражено страшным пороком – растлением детей. Губернатор Ладутько и его окружение чувствуют себя безнаказанными – ведь их надежно прикрывает начальник областного УВД полковник Евсеев. Агенту «Антикора» Андрею Ларину никогда прежде не приходилось сталкиваться со столь мерзкими типами. Его новое задание – изобличить подонков, предать их преступления широкой огласке и, разумеется, жестоко наказать их. Выполнить это задание даже такому опытному бойцу, как Ларин, крайне непросто: все структуры области повязаны между собой, образуя порочный круг. Чтобы сохранить свою грязную тайну, оборотни во власти готовы пойти на все…

---

Рядом с Лебедько, попыхивая электронной сигаретой, сидел майор Шмаков в солнцезащитных очках. Лишенный табачного запаха сценический дым лип к лобовухе, вязко растекаясь тонкими струйками по стеклу. Внешне Шмаков сохранял спокойствие, хотя был напряжен не меньше своего товарища.

– Чего он там делает? – не выдержал майор, дыхнув дымом в затылок капитана. – С моего места не видно.

– К торговцу DVD подошел. Диск выбирает. Кошелек из папки достает. Деньги отсчитывает. Расплачивается, – в деталях докладывал Лебедько. – Отошел в сторону. Стоит, думает. Все, пошел. Заходит в Главпочтамт. Папка при нем.

– Это я уже и сам вижу. Отлично. Скоро все закончится, – суеверный Шмаков, дабы не сглазить, три раза постучал по стилизованной под мореный дуб панели приборов.

– Это же не настоящее дерево, а обыкновенная пластмасса, товарищ майор, – заметил Лебедько.

– И она ненастоящая, – раздраженно пробормотал Шмаков, положил электронную сигарету перед собой. – Так что, капитан, и не жить теперь?

Странноватый на вид очкарик пробыл в здании Главпочтамта недолго и вышел из него уже без папки под мышкой. Удивительно, но за этот короткий промежуток времени, что он провел в стенах почты, с ним произошла странная метаморфоза. Излишнее волнение и растерянность, присутствовавшие в его поведении, взгляде и выражении лица до этого, странным образом куда-то исчезли-испарились. Теперь он выглядел расслабленным и смотрел на окружающий мир глазами если не закоренелого пофигиста, то оптимиста уж точно. Словно ему удалось наконец-таки сбросить с плеч тяжкий груз, избавиться от непосильной ноши, которая так не давала ему покоя.

– Остановил такси, – доложил Лебедько очевидное и вопросительно посмотрел на Шмакова.

– Садись на хвост, – распорядился майор.

Полицейский «Форд» буквально полз в потоке машин. Лебедько приходилось то и дело подрезать зазевавшихся в пробке водителей, лишь бы не упустить из виду юркое такси.

Наконец машина с шашечками на фонаре свернула с центральной улицы и покатила узким проездом без тротуаров. За окнами потянулись потемневшие от времени длинные двухэтажные кирпичные дома, замкнутые в кварталы – местами с разбитыми окнами и просевшими крышами, тесные дворики, развешенное на провисших веревках тряпье, редкие и угрюмые прохожие – преимущественно старики и старухи. Этот рабочий квартал, построенный еще при Сталине, планировалось в скором времени снести и возвести на его месте многофункциональный жилой комплекс со всеми современными прибамбасами. Поэтому многих жильцов отсюда уже выселили, но некоторые старики все еще продолжали обитать в уже не принадлежавшем им жилье.

Таксист высадил очкарика в одном из таких тесных двориков. Развернулся, проехал мимо затаившегося за мусорными контейнерами полицейского «Форда» и, моргнув поворотником, отправился на очередной вызов. Мужчина в старомодном костюме со скрипом открыл изъеденную ржавчиной дверь подъезда, заглянул в почтовый ящик и, убедившись, что там по-прежнему пусто, зашагал по лестнице. Вскоре на втором этаже приоткрылась форточка – и в вымерший двор, по которому бродили ободранные коты, полилась симфоническая музыка.

– Интеллигент, мать его, – ухмыльнулся Шмаков.

– Недолго музыка играла, недолго… – напел себе под нос Лебедько.

– Ну что, капитан, пошли, – погладив кобуру, в которой дожидался своего часа «табель», произнес майор. – Только помни, все должно выглядеть натурально, как самоубийство. Типа мы пришли, а он уже повесился.

– А как же, не впервой, – хохотнул оборотень в погонах, доставая из-под сиденья скрученную змейкой бельевую веревку и прозрачный пакетик с какими-то таблетками.

Подъезд встретил полицейских резким запахом кошачьей мочи, который, казалось, впитался даже в изрисованные всякими непристойностями стены. Прикрывая носы рукавами курток, они медленно поднялись на лестничную площадку второго этажа. Шмаков не терял времени даром. Он тут же подошел к двери и несколько раз надавил большим пальцем на пуговку звонка. Но тот промолчал. Майор беззвучно сплюнул и несколько раз постучал. В ответ тишина. Лишь умиротворенная классическая мелодия, которая уже успела изрядно поднадоесть полицейским, доносилась из-за двери.

И тут у них над головами что-то хрустнуло. А через несколько секунд полицейские отчетливо услышали, как по крыше проскользил, скатился вниз и звонко ударился об асфальт обломок шифера. Лебедько и Шмаков переглянулись, а затем, словно считав мысли друг друга, одновременно запрокинули головы. Вверху виднелся небольшой люк. Заметить его было сложно: ни ведущей к нему лесенки, ни каких-либо задвижек, да и сам люк был выкрашен в ту же желтую краску, потемневшую от времени и пыли, что и сам потолок.

– Смотри, – указал пальцем на волнистый фрагмент подошвы, отпечатавшийся на перилах, капитан Лебедько…

Очкарик уже не осторожничал, понимая, что выдал себя. Он буквально несся по аварийной крыше, над которой кружили всполошенные голуби. Погнутые телевизионные антенны, облепленные птичьим пометом и перьями, так и норовили задержать беглеца своими проволочными растяжками и торчащими во все стороны прутьями. Словно корявые когти уродливого монстра, они рвали на нем одежду, царапали тело. Но мужчина не ощущал ни боли, ни страха – в его крови уже бурлил, закипая, адреналин. В такие экстремальные мгновения человек готов свернуть горы, сделать то, на что никогда не решился бы, пребывая в своем привычном состоянии.

– Стоять, сука! – раздалось где-то далеко за спиной, и прозвучал выстрел, правда, пока только предупредительный – в небо.

Беглец даже не обернулся – наоборот, ускорил бег и, едва коснувшись носком правого ботинка края крыши, прыгнул. В одночасье ход времени замедлился, став вязким и тягучим, а целостная картина окружающего мира рассыпалась на множество кадров. Будто в замедленной киносъемке перед глазами очкарика покадрово промелькнул раскинувшийся внизу внутренний дворик: провисшие бельевые веревки, развешенные на них простыни и наволочки, пустой пластмассовый тазик, толстая баба в махровом халате с вылупленными от удивления зенками, ведро с мусором…

Приземлившись на крышу соседнего дома, мужчина несколько раз перекатился через голову, содрав в кровь ладони и колени, и буквально впечатался лицом в кирпичную трубу дымохода. Хрустнула переносица, треснувшие линзы высыпались из роговой оправы мелкими пазлами, собрать которые было уже нереально. Перед глазами поплыл, сгущаясь, туман. Без очков беглец словно ослеп, потерял визуальную связь с внешним миром.

– Не рыпаться, гнида! Иначе буду стрелять! – донеслось угрожающе до его слуха.

Казалось, это конец, и единственным правильным решением будет повиноваться требованию преследователей. Тем более в густом тумане уже читались два размытых силуэта, а значит, они уже совсем близко, держат его на мушке и ни в коем случае не промахнутся. Беглец чувствовал себя загнанным зверем, которого вот-вот пристрелят охотники. Но становиться легкой добычей он не собирался – слишком далеко зашел, чтобы вот так просто сдаваться. Собравшись с последними силами, беглец неожиданно вскочил на ноги и побежал – наугад, вслепую, куда понесет.

Прозвучал выстрел, а точнее, хлопок, будто лопнул проткнутый иголкой воздушный шарик. Левая нога подвернулась, вошедшая в нее пуля свела мышцы судорогой, и подстреленный мужчина, не удержав равновесия, рухнул на лист шифера. Непрочный и хрупкий, тот тут же пошел трещинами от сильного удара. Отколовшийся кусок заскользил вниз, потянув с собой и беглеца. Шансов выжить у бедолаги уже не было…

…Смеркалось, заброшенный двор по-прежнему полнился мелодичной классической музыкой; словно подпевая ей, мяукали и урчали помойные коты. На них, вонючих и ободранных, копошащихся в мусорных контейнерах, поглядывали с карниза крыши голуби.

Майор Шмаков и капитан Лебедько молча стояли над телом мужчины, распластавшегося на асфальте. В луже крови плавали два голубиных перышка. Стеклянные глаза отрешенно смотрели высоко в небо. А на губах покойника играла легкая издевательская ухмылка. Казалось, что погибший прихватил с собой на тот свет известную только ему одному тайну, о которой его преследователи так никогда и не узнают.

Стоявшая поодаль бабенция в махровом халате поглядывала то на полицейских, то на тело, все еще не веря, что ее соседа по дому уже нет в живых.

– Гражданочка, можно вас?.. – прервал затянувшееся молчание Шмаков.

Майор с капитаном «обработали» единственную свидетельницу произошедшего по полной программе. Сначала они убедили ее, что погибший был мелким наркоторговцем. Мол, они пытались арестовать его, но он, вместо того чтобы повиноваться блюстителям порядка, рванул на крышу. Сначала они, как и положено, дали предупредительный выстрел. Но тот его проигнорировал. Следующий выстрел был уже в ногу, чтобы обездвижить беглеца. Но, к сожалению, произошел несчастный случай: бедняга сорвался с крыши и разбился насмерть.