Ева Модиньяни - Наследница бриллиантов

• Название: Наследница бриллиантов
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02546-4

Красавица Соня Бренна, бывшая фотомодель, женщина яркая и незаурядная, за свою непростую, но богатую событиями жизнь хорошо научилась различать истинные ценности. И когда ее свекор, могущественный Джованни Ровести, оставил в своем завещании непонятную загадку вместо миллионного наследства, она не стала принимать участие в гонке за миллионами. С мудрой насмешкой следит она за тем, как между членами клана Ровести накаляются страсти, падают покровы с бережно охраняемых тайн, срываются маски. Но развязка непредсказуема. И бриллианты достанутся той, которой они не нужны…

---

Выигранные в казино деньги торчали у Антонио из карманов его смокинга, и Соня, чтобы он не потерял их, спрятала часть за корсаж своего шифонового платья. Они прошли по молу до самой пристани и оглянулись, чтобы полюбоваться на знаменитый венецианский отель, связанный с именем Д'Аннунцио.

— Выиграв столько денег, не грех потратить немного и на даму, — заявила Соня.

— Что хочет дама? — в тон ей шутливо спросил Антонио.

— Дама хочет кофе с молоком и парочку свежих бриошей.

Оба засмеялись и направились к отелю.

Следующей ночью Антонио проиграл все, что выиграл накануне, и еще сверх того, но впервые в жизни его не расстроила неудача за игорным столом.

С этого дня Антонио изменился. Соня с ее жизненным оптимизмом и энергией защищала его, придавала ему силы. Даже на работе он отстаивал теперь свои проекты, горячо споря с отцом, и радовался, когда ему удавалось его убедить. Он словно заново родился, почувствовал вкус к жизни.

Несколько месяцев спустя, когда осень уже оголила деревья и в холодном воздухе чувствовалось дыхание зимы, раздался телефонный звонок.

— Синьорина Бренна? — услышала Соня незнакомый мужской голос.

— Это я, — ответила Соня, — а кто со мной говорит?

— Ровести. Джованни Ровести. — Голос звучал решительно и жестко. — Антонио рассказывал мне о вас, поэтому, будучи в курсе ваших отношений…

— От великого Ровести ничего не может укрыться, — Соня перешла на шутливый тон. — Так чем могу быть вам полезна?

Ее волнение прошло, она была совершенно спокойна. Возможно, от этого разговора будет зависеть ее жизнь с Антонио, ее будущее, но унижать себя она никому не позволит, даже этому всесильному богачу, этому знаменитому издательскому магнату!

— Ничего существенного, — голос в трубке стал мягче. — Просто меня порадовало, что Антонио не побоялся рассказать мне о вас, я бы даже сказал, что он сделал это с удовольствием.

— Мне не хотелось бы в ваших глазах выступать в роли миссис Симпсон, ради которой Эдуард VIII отрекся от английского престола.

Джованни Ровести весело рассмеялся.

— А вы на ее месте как бы себя повели?

— Я бы сделала все возможное, чтобы стать королевой, — не задумываясь, ответила Соня.

Искренний и честный по своей природе, Джованни Ровести любил в людях прямоту.

— Вы всегда добиваетесь своего? — спросил он.

— Нет, не всегда, — искренне призналась Соня, — но делаю все, чтобы добиться.

Старик снова засмеялся. Давно уже никто не позволял себе так просто и свободно с ним разговаривать, как эта молодая незнакомая женщина.

— Мне кажется, нам пора познакомиться, — сказал он Соне.

— Как вам будет угодно.

— Жду вас в четверг у себя. Посмотрим какой-нибудь фильм, поболтаем.

— Что в таких случаях принято говорить в ответ?

— Скажите «да» или «нет».

— Да. В четверг я у вас буду.

Как и обещала, в четверг Соня пришла в особняк на улице Сербеллони. К этому дню она была уже не одна: вопреки приговору гинекологов, предрекавших ей бесплодие, в ней зародилась новая жизнь. Уже два месяца носила она под сердцем свою дочь Марию Карлотту.

СЕГОДНЯ

ГЛАВА 1

Прошло двадцать три года с того далекого дня, когда Соня впервые переступила порог миланского особняка Джованни Ровести, и вот Мария Карлотта, которую она уже носила тогда под сердцем, ее единственная дочь, ее бедная любимая девочка, лежит перед ней в гробу. Гроб установлен в вестибюле палаццо Маццон, а в его изголовье возвышается Римлянин — первый типографский станок знаменитого издателя, символ некогда могущественного и потерянного навсегда королевства.

Газетчики и телерепортеры не стали раздувать в сенсацию самоубийство младшей из рода Ровести; проявив редкий для их профессии такт, они ограничились информационными сообщениями. В Венецию съехались друзья и родственники. Пьетро и Анна с семьей остановились здесь, в палаццо Маццон.

Сейчас во дворце все спали, и только Соня бодрствовала у гроба Марии Карлотты. Она говорила и говорила, уверенная в том, что дочь не только слышит, но — впервые в жизни — прислушивается к ее словам. Как могло случиться, что у нее, сильной и бесстрашной, родилась такая ранимая, такая хрупкая дочь? Почему она, мать, не воспитала в ней жизненной стойкости? Словно еще надеясь что-то изменить, Соня рассказывала тихим голосом о себе — одинокой девочке, одинокой девушке и закалившейся от невзгод одинокой женщине. Замолкая на минуту, чтобы перевести дыхание, Соня слышала в ответ глубокое торжественное молчание. Это было молчание смерти.

— Зачем, зачем ты сделала это, девочка моя дорогая? — снова и снова спрашивала Соня и не получала ответа.

Она вспомнила их последний разговор здесь, в этом вестибюле, вспомнила, как наотмашь ударила Марию Карлотту, узнав о ее беременности. Неужели пощечина стала причиной ее решения? Соня не могла в такое поверить. Ей тоже отец когда-то отвесил здоровенную оплеуху, да еще и на виду у всей улицы, но разве ей пришла тогда в голову мысль покончить с собой? Вчера сюда приходил Макси Сольман, он рассказал Соне о том, что случилось в его ателье. Предательство мужчины не повод для самоубийства. В свое время она тоже застала в постели Онорио Савелли другую женщину, ну и что? Вне себя от ярости она ударила по лицу бывшего любовника и гордо ушла, хотя ее самолюбие было уязвлено. Из каждого испытания она выходила с большим запасом сил и начинала новую страницу своей жизни. Расставшись с Онорио, Соня почувствовала вкус свободы. Она наслаждалась независимостью, правда, это продолжалось недолго — у нее начался роман с Антонио Ровести, и вскоре она забеременела… Как же она была тогда счастлива! Ведь врачи уверяли ее, что она никогда не будет иметь детей. Сравнивая себя с дочерью, Соня понимала: Мария Карлотта не похожа на нее, она с детства была другой. Замкнутая, молчаливая, погруженная в себя, девочка была равнодушна ко всему и ко всем. Не жизнь, а смерть вела ее за собой и в конце концов пересилила, победила. Соня много раз пыталась поговорить с дочерью по душам, но та всегда замыкалась в себе, и разговора не получалось. Так было и в тот раз, когда она сказала Марии Карлотте, что вынуждена продать палаццо Маццон.

— Значит, я теперь бедная? — спросила ее Мария Карлотта.

— Мы обе бедные, но я не вижу в этом ничего страшного, — попыталась успокоить ее Соня.

— Как же мне теперь жить? — словно не услышав последних слов матери, спросила дочь.

— Проживем как-нибудь, а там, глядишь, и дедушкины миллиарды обнаружатся.

— В надежде на эти миллиарды ты все спустила в казино! — зло глядя на мать, воскликнула Мария Карлотта. — Это по твоей милости мы теперь должны идти с протянутой рукой!

Соня чувствовала себя задетой.

— Я не всегда проигрывала, иногда, случалось, мне везло. И потом тебя это не касается, твое наследство я не трогала, играла на свои.

— Мое наследство! — с горьким смехом сказала Мария Карлотта. — Допотопный печатный станок, который даже продать некому, да два разводных ключа в придачу! Наследство что надо, первый класс!

Она бросилась к шкафу, распахнула дверцы и вытащила черный «дипломат», подаренный ей дедом за несколько часов до смерти. Вынув из него ключи, она швырнула их в угол комнаты.

— У большинства людей нет и такого наследства, — попыталась урезонить дочь Соня. — Надо работать и зарабатывать себе на жизнь, так почти все живут.

— Мне неинтересно, как живут все, я хочу знать, как мне жить дальше, — раздраженно сказала Мария Карлотта.

— Ты можешь найти себе работу по сердцу. Я знаю, у тебя все получится, я просто уверена в этом.

Соня давно уже подумывала о том, чтобы подыскать для Марии Карлотты какое-то занятие. Она надеялась, что живое, интересное дело поможет дочери найти свое место в жизни.

— Не надо впадать в отчаяние, — терпеливо сказала Соня. — Мы бедные, но не нищие. Работа — это больше для души, чем для куска хлеба. Главное, начать, а там видно будет.

Соня подняла с пола ключи, положила в «дипломат», заперла его и снова убрала в шкаф. «Надо поговорить с Паоло Монтекки, — подумала она тогда, — и как можно скорее».

Бедная девочка! Боязнь жизненных невзгод толкнула ее в объятия смерти. Равнодушие к жизни с годами превратилось в страх — в страх перед нищетой, неустроенностью, людьми, способными предавать и забывать, перед самой собой. Ранимая и беззащитная в душе, высокомерная, подчас грубая внешне, Мария Карлотта предпочла смерть жизненным испытаниям. «Самым страшным испытанием была для нее сама жизнь», — поняла вдруг Соня и тяжело вздохнула. Прекрасное чистое лицо любимой несчастной девочки казалось восковым. Впервые за ночь Соня отвела от него взгляд и огляделась.