Владимир Гриньков - Король и Злой Горбун

• Название: Король и Злой Горбун
• Автор: Владимир Гриньков
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 966-03-0909-0

В. Гриньков – автор ошеломляющей серии книг о подлинных телевизионных королях и о скрытой за голубым экраном мафиозной клановой борьбе за право безраздельной власти над сердцами и душами людей «Король и Злой Горбун» – роман из этой серии.

Ни для кого не секрет, что сегодня все чаще убивают – ведущих телепрограмм, журналистов, продюсеров. Это раньше, в эпоху октябрьского переворота, брали банк, телефон, телеграф. Сейчас другое время. Информация и возможность ею распоряжаться – самое главное богатство. У кого в руках власть над телевидением – у того реальная власть в стране. И те, кто совершают громкие убийства, знают за что они борются. Они будут убивать, пока окончательно не поделят между собой эфир, влияние и денежные потоки.

---

– Привет, талантище! – провозгласил он. – Как идет творческий процесс? Фонтан идей не пересох?

Он был весел и игрив, как обычно. Наверное, еще не знал о наших неприятностях.

– С идеями все в порядке, – без особого энтузиазма ответил я.

Мой тон его насторожил.

– Я оторвал тебя от дел? Лишил возможности творить?

– Нет, что ты…

– Точно, помешал! – определил проницательный Огольцов. – Но тут такое дело, звезда ты наша. Мне бы с тобой покалякать, творческие планы твои разузнать.

– Когда?

– А прямо сейчас. Я тебя, если честно, третий день разыскиваю.

– У меня была съемка.

– Я так и понял. Так когда?

– Сейчас? – вопросительно произнес я.

– Почему бы и нет?

– Через пять минут буду у тебя.

Я положил трубку. Демин с безучастным видом рассматривал пейзаж за окном, известный ему, наверное, до мельчайших подробностей.

– Огольцов? – спросил он не оборачиваясь.

– Да.

– Ты разговаривал с ним о новых программах?

– Пока только в общем. Сказал ему, что мы хотели бы это делать.

– А он?

– Обещал подумать.

– Наверное, уже подумал, раз зовет к себе.

Огольцов был в кабинете один. За две последние недели кабинет изменился – в очередной раз. Нет, мебель осталась прежняя и цвет стен тоже, но зато теперь эти самые стены были сплошь увешаны какими-то футуристическими картинами. На картинах пестрели красные шары и зеленые пятна, похожие на сильно размазанные по небосводу облака. Это могло обозначать что угодно – и дивные пейзажи неведомых планет, и самый заурядный бильярдный стол, увиденный художником в минуты жесточайшего похмелья. Я всегда предполагал, что подобная абстракция вполне во вкусе Гены Огольцова. Он был настоящий денди, продвинутый товарищ, как говорили о таких, эстет и сибарит, а такой человек, как вы понимаете, ни за какие коврижки не станет умиляться при виде банальных левитановских пейзажей.

– Привет, талантище! – воскликнул Огольцов.

– Повторяешься, – попенял я ему.

– Творцу надо напоминать, что он талант, – ухмыльнулся Огольцов. – А иначе закиснет. Слушай, последняя твоя программа была ничего.

– Это про оркестр, что ли?

– Про оркестр. Но учти, мне уже звонили из Министерства обороны, расспрашивали, из какой воинской части эти трубачи.

– А ты?

– А что я? Я не знаю. Так им и сказал.

Сюжет про военный оркестр был снят просто и без затей. Демин разыскал этих ребят в одной подмосковной воинской части, привез их в Москву, мы поставили этих ребят в переходе метро, где они – в форме, при «аксельбантах, все как положено – играли военные марши, а перед ними, прямо у ног майора-дирижера, стоял распахнутый футляр от контрабаса, на дне которого была рассыпана мелочь. Если бы не эти деньги в футляре, люди, возможно, и не обращали бы на происходящее никакого внимания, мало ли кто сейчас играет в метро, но медяки существенно смещали акценты. Сидящая без зарплаты армия вышла на заработки. Пока еще не с автоматами, а с флейтами и тромбонами, но первый звонок уже прозвучал и был услышан. Мы снимали не столько играющий оркестр, сколько прохожих, их реакцию. В их взглядах не было злорадства. И даже любопытство прочитывалось лишь на лицах немногих. А вот растерянность я отмечал почти у всех. Потому что одно дело – знать о том, что зарплату не платят многим, в том числе и военным, и совсем другое – увидеть побирающихся лейтенантов собственными глазами.

– Ты все-таки любишь обобщать! – шутливо погрозил пальцем Огольцов.

– Ну что ты! – вяло запротестовал я.

– Любишь, любишь! Ты бы полегче. Есть все же священные коровы, которых трогать нельзя. Та же армия, например.

– Корову надо подкармливать. Хотя бы изредка. Иначе сдохнет.

Огольцов с шумом втянул воздух, хотел что-то сказать, но, подумав, только пожал плечами.

– Ты хотел со мной поговорить, – напомнил я.

– Да.

– О чем?

– О твоей программе. И о новых проектах тоже.

– С чего начнем?

– С новых проектов. Ты решил заняться ими всерьез?

– Да. Ты же знаешь, у нас фирма, которая владеет правами на программу «Вот так история!». Теперь в рамках этой фирмы мы готовы запустить еще две программы: одну для женщин, ее будет готовить Светлана, а другая – что-то вроде телесериала, в которой актеры, разыгрывая какие-то сценки, будут обучать телезрителей поведению в разных непростых ситуациях.

– Пилотные выпуски готовы?

– Почти. Нам потребуется еще неделя на то, чтобы довести их до ума.

– Выпуски должны быть еженедельные. Иначе весь проект теряет смысл.

– Почему?

– Мы должны поддерживать ритм, Женя. Если твои программы будут выходить реже чем раз в неделю, телезрители от одного выпуска до другого будут забывать, кто ты такой и о чем вообще речь. Поэтому один выпуск в неделю – обязательное условие. Ты к этому готов?

– Первоначально мы предполагали делать по две программы в месяц.

– Мало.

– Хорошо, я подумаю.

– Думать уже некогда. Мы как раз компонуем новую эфирную сетку. Не попадешь в нее сейчас – не попадешь никогда.

Никогда – это сказано для красного словца. Но на год воплощение наших планов отодвинется – это точно.

– Наверное, ты не раскрутишь это быстро, – предположил Огольцов.

В чем-то он прав. У нас не хватит ни денег, ни людей.

– Тебе надо с кем-то объединиться, – подсказал Огольцов, будто прочитав мои мысли. – Объединив усилия, вы быстро доведете программу до ума и сможете снимать по выпуску в неделю.

– Я поговорю с ребятами.

– Поговори, – кивнул Огольцов. – Возьмите в партнеры какую-нибудь солидную телекомпанию. Хотя бы ту же «Стар ТВ». – Дружить надо не с тем, кто тебе симпатичен, – наставительно сказал он, – а с тем, кто может быть полезен.

– В тебе сейчас заговорил чиновник.

– Во мне заговорил человек, который знает, как все это делается.

– Что – «это»?

Вместо ответа Огольцов обвел рукой пространство вокруг себя, показывая, что имеет в виду телевизионную кухню.

– Не хотелось бы мне с ними связываться.

– Дело твое, – пожал плечами Огольцов.

Он не настаивал. Это мы предложили телеканалу наши новые программы. Телеканал в лице своего генерального продюсера не против, но, если мы не управимся в срок и не попадем в эфирную сетку, это будет наша, и только наша, вина. С Огольцова взятки гладки. Нашу основную программу «Вот так история!», хорошо раскрученную, Огольцов закупает с удовольствием. А новые программы – еще надо посмотреть, как они покажутся телезрителям, – их успешная раскрутка целиком зависит от нас.

– У «Стар ТВ» хорошее время в эфире, – напомнил Огольцов.

Все-таки он всегда очень неплохо к нам относился и теперь, я это чувствовал, хотел нам помочь.

– Их время не лучше нашего.

– Пока, – сказал Огольцов. – Но в новой сетке они займут прайм-тайм.

Прайм-тайм – мечта любого телевизионщика. Прайм-тайм – это лучшее время эфира. Те самые часы, в которые перед телевизорами собирается максимальное количество зрителей. Вечер, все вернулись с работы, хочется отдохнуть от забот, расслабиться – и люди устремляются к экранам. Потому программа, которую ставят в прайм-тайм, заранее обречена на успех. Ее увидят все. Если не все, то большинство. Днем телевизор смотрят пять миллионов человек. В прайм-тайм – сто миллионов. Большая аудитория – большой успех. В том числе и финансовый. Одна минута рекламы в дневном эфире стоит одну тысячу долларов. В прайм-тайм – тридцать тысяч.

– Вы хотите отдать им все «золотое время»?

– Не все, конечно, но очень много. Это вопрос почти решенный.

– Кем?

Вместо ответа Огольцов сделал неопределенный жест рукой, что, по всей видимости, должно было означать – не все здесь зависит только от него.

– И в этом нет ничьего злого умысла, – заметил Огольцов. – Ребята из «Стар ТВ» сделали очень сильный ход. Они смогли договориться с другими производителями программ и в результате выступили вместе. Сформировали пакет из популярных телепередач и предложили их нашему каналу. Вопрос поставлен так: или мы берем весь пакет с предоставлением эфира в прайм-тайм, или весь пакет уходит на другой канал, к нашим конкурентам. Ты сообразительный малый, я знаю, так что попробуй догадайся, какое решение по «Стар ТВ» скорее всего будет принято?

– Вы пойдете на их условия.

– Я верил в тебя, мой мальчик! – с чувством сказал Огольцов. – Так что на твоем месте я все же с ними поговорил бы. Но в любом случае я жду от тебя пилотные выпуски.

Я кивнул. Похоже, что самое главное мы уже обсудили.

– Это все?

– Пока да, – кивнул Огольцов.

Я поднялся и вышел.

Демин все еще сидел в нашем офисе. Бессонная ночь и проведенный с безутешной Ниной Тихоновной день, как казалось, совершенно лишили его способности воспринимать мир эмоционально.

– Едем по домам, – предложил я. – Кажется, всем нам надо немного поспать.

– Что там Огольцов? – поинтересовался Демин.