Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

• Название: Танцующая в пламени.
• Автор: Александр Архиповец
• Жанр: Книги

---

Город утонул в фиолетовых сумерках. Лишь кое-где мелькали отблески факелов да слышалась солдатская брань. Внезапно тишину разорвал истошный женский вопль. Асиса словно стеганули кнутом. Ему вдруг показалось, что кричит его Лорис. Тряхнув головой, он попытался отогнать наваждение. Но крик повторился, хотя уже тише, заглушаемый торжествующим гоготом, извергаемым пьяными глотками.

Где-то недалеко, нарушая указ Фергюста, "шалили" солдаты.

Путь к дому Бареля оказался неблизким. Пришлось шагать через весь город на противоположную окраину. Стоял он особняком, удобно пристроившись на вершине небольшого холма. Чтобы к нему пройти, нужно было преодолеть поросшую кустарником ложбину. Провожатый, сбежав по тропинке вниз, замедлил ход. Постоянно ожидавший подвоха

Асис был на стороже - предусмотрительно вытянул из-за пояса кинжал. "Немого" ввела в заблуждение неказистая фигура купца, он явно недооценил его возможности. Лузга собирался прирезать Юрги-са, как жирного борова, но просчитался и сам получил кинжалом в живот и медленно осел на землю.

Асис специально метнул кинжал так, чтобы только ранить врага. Он до сих пор не был уверен, что его ведут в нужном направлении.

Склонившись над стонущим Лузгой, купец сердито прошипел:

- Я спрошу тебя только раз… Слышишь, раз. Скажешь правду - будешь жить, солжешь - вернусь и перережу глотку. Куда ты меня завел? Где дом Бареля?

"Немой" неожиданно заговорил. Страх смерти быстро излечил его от тяжкого недуга:

- Пощадите, господин! Я все скажу! Я не хотел… Меня заставил

Лусис… Помилосердствуйте…

- Говори, мерзавец! - ударив его ногой, прервал причитания купец.

- Да, это дом Бареля, я… я…

Асис хотел прикончить проводника сразу, но, сдержавшись, дослушал до конца, и был вознагражден за терпение:

- … я караулил здесь все ночи… В нем кто-то живет… я видел… толстяк выходил… Это не Барель… Леона я узнал бы сразу… Пощадите…

- Говори! Хочешь жить, говори!

- Вчера я подобрался ближе… Когда толстяк вернулся, дверь ему открыли на условный сигнал. Делал он вот так… - и "немой" простучал ладонью по земле замысловатую дробь.

- Ты не ошибся? - переспросил купец. - Ну-ка, повтори еще разок.

- Верно, господин, - прохрипел раненый. - Точно так. Вы обещали… Я все рассказал… Даже Лусис не знает…

Не обращая больше внимания на мольбы, Асис с удовольствием наступил рябому на горло. Под ногой хрустнули хрящи было нечего.

Ведь "черным" перевал назывался не только потому, что горы по другую сторону окрасились в черные цвета, но и по названию страшной болезни, от которой умирало большинство рискнувших в погоне за богатствами его пройти. Смерть к безумцам являлась в страшном обличий. Сначала выпадали волосы и зубы, молодые люди за неделю превращались в немощных старцев. Затем у них на теле появлялись незаживающие язвы, и в ужасных муках бедняги отходили в иной мир.

Прикасаться к изгоям и то было опасно. Руки нарушивших табу краснели и месяцами гноились. Нет, не зря старейшины наложили на эти места строжайший запрет. Те немногие, кому все-таки удавалось выжить, становились проклятыми навек. На протяжении поколений за безрассудство родителей расплачивались дети. Они рождались уродами и служили предостережением всем тем, кому не давали покоя богатства урочища Саламандр.

Но не только человеку урочище за Черным перевалом приносило несчастья. Сама природа здесь была иной, чуждой остальному миру, жестокой и страшной. Скрюченные деревья-великаны напоминали приготовившихся к прыжку кровожадных чудовищ, огромные летучие кровососы гнездились в ветвях, а по земле сновали ядовитые гигантские пауки, один укус которых за минуты лишал человека жизни.

Но все же главными убийцами оставались ворки. Здесь они водились сотнями. Их вой вместе с хлопаньем крыльев летучих вампиров, раздающийся в темноте, холодил в жилах кровь даже у самых отчаянных храбрецов. Да и сами ночи могли ужаснуть кого угодно.

Желто-зеленоватое свечение придавало окружающему миру жуткий, потусторонний вид. Достаточно было провести пару дней за перевалом, и смельчака поджидала верная гибель.

Конечно же, самым удивительным местом здесь было урочище

Саламандр. - огромная каменная чаша, вознесшаяся над остальным миром. Заглянуть в нее - значило умереть. Поэтому никто толком не знал, что у нее внутри. Рискнувшие добраться сюда авантюристы быстро собирали рассыпанные возле урочища самоцветы и спешили унести ноги.

От них-то и были получены те немногие разрозненные и часто противоречивые сведения об этих гиблых местах. Смерть за Черным перевалом подстерегала везде: и на земле, и в воздухе.

Здравомыслящий человек обходил запретные тропы десятой дорогой. Но

Лавра стремилась именно сюда. А за ней, подобно зомби, следовал уже не отдающий себе отчета ни в чем Гюстав. Маркграф даже не заметил, что на последнем Рубиконе его бросила охрана. Не желавшие бездумно следовать к страшной кончине телохранители повернули обратно. Но судьба отнеслась к беглецам не особенно благосклонно. Почти сразу же они наткнулись на людей герцога.

Завязалась короткая, но кровопролитная битва. Со стороны могло показаться, что глотки друг другу режут мертвецы, настолько ужасным был вид сражающихся. Измученные и почерневшие, дрожащими от слабости руками они молча отправляли друг друга в мир теней. Не обращая внимания на раненых, Фергюст последовал дальше, за перевал. Теперь за ним шла лишь кучка уцелевших солдат. Но и они постепенно один за другим отставали. Присевший отдохнуть и на мгновение забывшийся, частенько уже не вставал, становясь добычей сползавшихся со всех сторон пауков. Фергюста же, казалось, хранила какая-то сверхъестественная сила. Тропа, по которой он теперь почти бежал, становилась шире и превратилась в абсолютно черную. С нее исчезло все живое, даже ядовитые пауки. Спустя пару часов рядом с герцогом шли всего три человека, да и те валились с ног.

Наконец впереди, обрамленная огромными валунами, показалась Чаша

Саламандр. Хотя правитель Торинии никогда раньше ее не видел, но сразу же узнал. Несомненно это оно - самое страшное и загадочное место в его владениях. При более внимательном взгляде огромные камни складывались в фигуры трех гигантских ящериц, поддерживающих головами каменную чашу. Было ли так на самом деле, или только пригрезилось, теперь неизвестно. Увидел Фергюст и беглецов. Их было всего двое. Впереди шла Лавра. Она, словно ящерица, ловко скользила меж камней, поднимаясь все выше и выше. Герцогиня с каждой секундой неотвратимо приближалась к заветной цели. Гюстав же безнадежно отстал. Что заставляло безумца следовать за миледи? Этого, наверняка, не знал и сам маркграф. Каждый шаг давался Поставу с огромным трудом. Наконец, подойдя к невидимой грани, он замер, после чего, медленно обернувшись, посмотрел в лицо приближавшемуся

Фергюсту. В его глазах зияла пустота: не было в них ни раскаяния, ни гнева, ни страха. Словно он сам испил до дна наполненную до краев

"чашу забвения". Маркграф медленно сел на большой черный камень.

Лицо его побагровело, глаза выкатились из орбит, а губы стали черными, подобно камню, на котором он сидел. Золотая цепь, олицетворявшая верховную власть в ныне несуществующем маркграфстве, превратилась в удавку (как бы порадовался, глядя на это зрелище, Асис Юргис). Именно таким видел кузена Фергюст в своем кошмаре в замке Ралина. Приговор судьбы свершился - Постав

Лотширский отошел в мир теней.

Не остановившись возле мертвеца и не испытывая какой-либо радости или чувства удовлетворенной мести, Фергюст последовал за

Лаврой. Она тем временем уже скрылась в огромной каменной чаше.

Вскоре к ней добрался и герцог. Последние метры ему пришлось карабкаться на четвереньках. Руки быстро покрылись кровоточащими ссадинами. Уцепившись изувеченными пальцами за край чаши, Фергюст заглянул вовнутрь. Вначале его поразила абсолютно гладкая, черная зеркального блеска поверхность, отражавшая дневной свет. Успел он разглядеть и лежавшую в самом центре жену. Далее последовала вспышка огня. Гигантские языки пламени взметнулись высоко вверх. Одежда

Лавры сгорела в миг, но ни крика боли, ни стона. Наоборот, огонь стал для нее живительным эликсиром. Вначале она присела на корточки, а затем, нагая и невообразимо прекрасная, поднялась во весь рост, протягивая руки к небесам. Герцогиня сама была огнем. Он ласкал и оберегал ее прекрасное тело. Волосы приобрели пламенно-рыжий оттенок, в глазах светился экстаз. Внезапно в пламени появились силуэты гигантских ящериц. Саламандры исполняли невиданный ранее смертными магический танец. Среди них Фергюст узнал и свою старую знакомую - Нико. Сейчас она была на вершине могущества и блаженства - всесильная и неуязвимая. Мифические существа в фейерверке действа время от времени сливались с пламенем воедино, чтобы, разделившись, явиться вновь, изумляя своей красотой и грацией.