Святослав Минков - Алхимия любви

• Название: Алхимия любви
• Автор: Святослав Минков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Прежде всего предсвадебная суматоха началась с заказа стеганых одеял, цвет которых дал повод к оживленным спорам между матерью и дочерью - спорам, которые грозили привести к скандалу, если бы продавец не взял на себя роль посредника и не заявил открыто, что фиолетовый цвет менее устойчив, чем апельсинный. Таким образом, упорство Бебы было сломлено, и одеяла были заказаны апельсинного цвета - притом не из чешского, а из болгарского сатина, потому что, по словам матери, назначение того и другого одинаково, а кроме того, покупая болгарский, выполняешь патриотический долг, поддерживая отечественное производство. После того как вопрос с одеялами хотя и не совсем миролюбиво, но был улажен, предстояло решить сложную задачу о подарках снохи родственникам Буби. Но тут уж Беба настояла на своем, несмотря на ловкие маневры своего отца, назвавшего ее легкомысленной ветреницей, и в каком-то маленьком ателье на окраине города с молниеносной быстротой начали шить шелковые пижамы, шелковые ночные сорочки, шелковые комбинации, и как минорное завершение этого шелкового свадебного каприччио - была заказана поплиновая мужская рубашка с двумя воротничками и парой запасных манжет. Когда подарки были готовы и родственники Бебы отправились их посмотреть и пощупать своими руками да поахать от восторга, а за спиной сказать, что они не представляют ничего, особенного, пришел, наконец, тот неизбежный и трагический день, когда полковник запаса вынужден был услышать горькую истину, что всякий отец должен купить к свадьбе своей дочери спальню со всякими там гардеробами, ночными тумбочками, трельяжами и тому подобным.

Сначала отец делал отчаянные усилия преодолеть этот отживший предрассудок и впадал в страшное уныние. Он становился вдруг язвительным, ожесточенно ругал грубый материализм, вздыхал и сожалел, что не стало больше идеальной любви и что ныне люди женятся только из корыстных интересов. Но так как Беба настаивала на своем и так обливалась слезами, что, казалось, они били ключом из каждой поры ее тела, полковник запаса также изменил тактику, съежился до неузнаваемости, словно кто-то положил его под микроскоп, и приглушенным голосом просил дочь смилостивиться над ним и не разорять его, потому что он, бедный, может очутиться на улице с протянутой рукой, как нищий, моля о корке хлеба. При этом хитрец внезапно задыхался и всхлипывал: "Ах, ах! Сердце!" - и хватался за грудь, но Беба опережала его и очень естественно падала в обморок, сохраняя все-таки столько сознания, чтобы крикнуть:

- Господи, что за отец! Двести тысяч левов у него в банке, и он жалуется, что останется на улице! Скряга!

После этого неожиданного изобличения отец потерял последнюю возможность выйти победителем из игры, и поэтому, когда Беба пришла в себя после обморока, он был уже совсем другим. Весь растворенный в какойто коварной нежности к дочери, он объяснял, что все, что у него есть, в один прекрасный день также будет принадлежать ей, но пусть она свыкнется с мыслью, что обладает малым, чтобы потом не шлепнуться с облаков на землю, а самое главное - пусть не считает родителей миллионерами. Наконец, если она хочет спальню, он купит ей и спальню - только бы в семье был мир.

- Я видела в одном мебельном магазине очень красивые спальни орехового дерева! - кротко сказала Беба с прояснившимся лицом.

- Устроим это дело! - как-то неопределенно и загадочно ответил полковник, и в эдисоновском его мозгу начал созревать вероломный план.

Вечером, когда трое членов семьи собрались к ужину на кухне, а прислуга, как тягостный символ социального неравенства, стояла выпрямившись около умывальника, отец с подчеркнутым разочарованием заявил Бебе:

- Смотрел я сегодня те спальни, о которых ты мне рассказывала. Это просто никудышные вещи, Софочка! Материал на них из рук вон плохой, и работа никуда не годная. Покрыли их там какой-то блестящей фанерой только для обмана людских глаз. Неужели ты думаешь, что я куплю тебе такую спальню? Кровати рассохнутся и потрескаются к утру, дверцы гардеробов обвиснут, покорежатся и оборвутся, тебе стыдно будет показать их кому-нибудь!

Смутно предугадывая дальнейшее намерение отца, Беба оцепеневает с застрявшим куском в горле.

- Нет! - испуганно возражает она. - Пойдем в другое место, поищем в другом магазине! Все-таки найдем где-нибудь что-нибудь получше!

- Я обошел весь базар, всюду продают одну и ту же дрянь. Это ужас, сколько мошенников развелось! Эти краснодеревщики, какого ни возьми, - жулики, вешай подряд - не ошибешься!

- Так, значит, мне без спальни оставаться? - тихо опрашивает Беба, и в глазах ее блестят первые предупредительные слезы. - А разве другие люди не покупают мебели?

- Слушай, слушай, что я тебе говорю, оставь ты этих других в покое! - мягко и успокоительно говорит отец. - Я нашел тебе спальню, какой ты и во сне не видала! Успокойся только и не серди меня!

И он обстоятельно рассказывает, как обошел все магазины, как зашел случайно в контору к одному своему приятелю-комиссионеру выпить чашку кофе и посоветоваться, что делать. А комиссионер, бывший к тому же превосходным человеком, похлопал его по плечу и воскликнул: "Мы встретились с тобой как нельзя более кстати, бай Герчо! Ты чуть-чуть было не упустил великолепную оказию!"

- А-а-а! - вскрикнула, будто смертельно раненная, дочь, и лицо ее стало белым как полотно. - Не желаю оказий! Не желаю мебели на слом!..

- Погоди же, девочка! - прерывает ее нервно отец. - Ты еще не выслушала, что я хочу тебе сказать, а уже злишься и вопишь: не хочу того, не хочу этого! Это только так говорится оказия, а сама по себе мебель эта что-то необыкновенное, роскошь! У нее есть и какой-то стиль, но какой именно - я не запомнил. Осмотрел я ее, взглянешь - глаз не оторвать! Блестит, как новенькая. Она принадлежала какому-то англичанину, секретарю посольства, который, уезжая в Лондон, продал ее, так как там он намеревался купить другую.

- На голой земле буду спать, а этой "оказии" не приму! упорствует Беба, не слушая подробностей относительно благородного происхождения сомнительной мебели, которую хотят ей всучить.

Но тут вмешалась мать. Нежно положив руки на голову взволнованной и расстроенной дочери, она советует ей с ангельской кротостью:

- Ах, Софочка, какая ты, право! Не говори таких вещей, не расстраивай своего отца! Неужели ты думаешь, что он хочет купить для тебя какую-нибудь дрянь. "Оказион" - это французское слово, которое имеет совсем другое значение, чем в него обычно вкладывают. Еще в молодости, когда я обучалась в пансионе, сестра Жозефина любила говорить: "Dans chaque maison une belle occasion", что означает: "Во всяком доме своя прекрасная оказия!"

- Оставь ее, что ты ее упрашиваешь! - вскипел вдруг полковник запаса, ободренный благоприятным для него вмешательством жены и еще больше - благоприятным истолкованием опошленного французского слова. - Если она не желает оказии, то пускай себе остается ни с чем на доброе здоровье! Тоже, дочь называется! Вскормили, воспитали ее своей плотью и кровью, как говорится, а она еще позволяет себе так высокомерно и неприлично разговаривать со своими родителями! И что это за невоспитанное поколение, а-а-а!

И чтобы быть последовательным во все возрастающей степени своего возмущения, отец в разгар ужина вытер рот дрожащими руками, бросил салфетку, затем быстро встал из-за стола, хлопнул дверью кухни и, довольно подмигнув самому себе в темном коридоре, заперся в одной из комнат, неприступный, как средневековый феодал.

Несколько дней кряду после этого он входил и выходил из дому, не обмолвившись ни словом со своей дочерью, и Беба волей-неволей проглатывала свой горький кусок и примирялась с "оказией" своей судьбы. При посредничестве матери она даже узнала, что отец ее готов отдать английскую мебель какому-то мастеру, который может покрыть ее таким чудодейственным лаком, после которого хоть в море ее бросай, хоть на огне жги - ничего с ней не станется. И так как полковник запаса великодушно заявил, что о выборе цвета лака он вопроса не ставит и настаивать не желает, бедная Беба подпрыгнула, оживленная этой маленькой радостью свободы проявления своего вкуса, и мечтательно сказала:

- Ах, есть такой лак, который прекрасно имитирует цвет слоновой кости!

* * *

Правда, мы увлеклись рассказом о разных подробностях относительно одеял и спальни будущей семьи и совсем забыли нашего героя, однако надо быть человеком, лишенным всякого сердца, чтобы ограничиться двумя-тремя словами по поводу мучительного приобретения так называемого движимого имущества, без которого немыслимо какое бы то ни было замужество и женитьба.

Мы знаем, что есть всякие читатели и что кое-кто может возразить:

- Ну, уважаемый автор, все ли такие уж скряги, как ты рисуешь? Что за люди те твои герои, которые каждую крошку делят? Почему же ты, наконец, не представишь нам человека с широкой душой, с более щедрой рукой - ведь есть же и такие, которые широко раскошеливаются и дарят молодоженам что-нибудь, не отравляя при этом их существования?