Святослав Минков - Асфальт

• Название: Асфальт
• Автор: Святослав Минков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Когда двое учителей-пенсионеров появились в громадном здании, обитатели других этажей встретили их с настоящей враждебностью. Они смотрели на них насмешливо, подтрунивали над их провинциальной внешностью, презрительно говорили об их простых пожитках. Одна пожилая дама с ехидно поджатыми губами, большим зобом и золотым крестиком на толстой шее даже проникла в еще не обставленную квартиру и прямо спросила хозяев, нет ли в их багаже клопов и тараканов, потому что эта пакость размножается с невероятной быстротой и может заполонить весь дом. С присущей им наивностью люди из городка объясняли самым чистосердечным образом, что бог миловал их от такой напасти. Зобастая дама, видимо, успокоилась, но, наконец, как-то недоверчиво вздохнула и ушла с гордо поднятой головой.

Так зажили пришельцы в большом городе, одинокие и никому не нужные, глотая обиды и стараясь привыкнуть к новой действительности. Они устроились в двух комнатах и гостиной, точно так же, как когда-то были устроены и в провинции. В спальне у них блестели две кровати с лунными пейзажами на спинках, в гостиной на прежнем месте стояло пыльное чучело сокола с ощипанными перьями. Однако это воскрешенное царство прежних интимных будней не глохло в знакомой идиллической тишияе, оно словно было перенесено на борт гигантского корабля, о чьи стены непрестанно разбивались свирепые и дико ревущие волны. Здесь супруги поставили коекакую новую мебель, которая явилась как непрошенные гости среди остальной обстановки. И в поздние ночные часы, когда на короткое время наступало безмолвие, эта мебель, купленная в шумном городе и сама склеенная из каких-то шумящих частиц, трещала и лопалась, ненавистно шипела и насмехалась так же, как люди, над молчаливой ветхой обстановкой.

Вначале супруги почти не оставались дома. Целыми днями ходили они бесцельно по шумным многолюдным улицам, робко двигались среди толпы прохожих, останавливались перед витринами или самым неожиданным образом заходили в какую-нибудь молочную покушать пирожков. Для них столица все еще представляла заманчивую загадку и скрывала в своих асфальтовых недрах какое-то тайное очарование, несмотря на холодную неприветливость, которая обдавала их на каждом шагу. Сами того не сознавая, переселенцы пытались войти в кипучую, головокружительную и незнакомую жизнь, чтобы смешаться с другими людьми и слить свое бытие с их существованием. Но ни на площадях, ни на широких улицах и бульварах, ни даже в парках, где играли толпы детей, супруги не могли найти соприкосновения между собой и окружающим миром и почувствовать хотя бы малейшую близость между ним и собой. И все такие же одинокие, подавленные и разбитые усталостью они возвращались вечером в громадный дом, поднимались по высокой каменной лестнице на пятый этаж и скрывались в своей квартире. Однако едва они переступали порог, как какой-то радиоприемник за стеной встречал их своим таинственным голосом и потом долго выл им в уши, как гиена.

* * *

Зобастая дама жила во втором этаже того же флигеля, где поселились люди из городка. После смерти мужа, отставного восьмидесятилетнего генерала, который был похоронен с музыкой и отпет архиереями, она продала какому-то богатому предпринимателю двухэтажный дом с большим садом, и этот новый владелец снес генеральский дом и построил на его месте громадное серое здание. От продажи имущества опечаленная вдова получила деньги и четыре квартиры в новом доме. Одну из них она заняла сама, другую сдавала, а третью и четвертую уступила сыну и замужней дочери. Так - худо ли, хорошо ли разделив наследство, вдова, несмотря на то, что все это произошло десять лет тому назад, продолжала жить с чувством, что она сама является собственницей и полновластной хозяйкой всего многоэтажного строения, потому что когда-то ее дом находился на том же самом месте. Одержимая этой неизлечимой манией, она терроризировала всех обитателей большого дома, считая их чуть ли не захватчиками, незаконно вторгшимися в ее владение, ругала прислугу с других этажей, подстерегала на лестнице, кто проходил и куда шел, и постоянно грозила привратнику увольнением. Генеральша жила одна с прислугой, девочкой-подростком, и почти не видалась со своим сыном и дочерью. Они жили сами по себе в разных местах столицы, сдавали свои квартиры внаем и навещали мать только по большим праздникам.

Уже с первых дней своего поселения в высоком мрачном здании двое учителей-пенсионеров почувствовали властный характер генеральской вдовы. В своем желании понравиться ей и умилостивить ее каким-нибудь образом они прибегли к маленькой хитрости. Решили пойти к ней в гости. И в один из дней, когда крупные дождевые капли стучали по стеклам окон, супруги спустились вниз и нажали кнопку звонка на втором этаже.

Прислуге, открывшей им дверь, они сказали, что желают повидать госпожу.

Девочка убежала вглубь квартиры, и вскоре на пороге появилась сама генеральша с достоинством дамы хорошего общества.

Сначала вдова подумала, что необходимо обругать их за что-нибудь, и была готова вспыхнуть немедленно, но затем, поняв, в чем дело, и увидя угодливо улыбающиеся лица двоих провинциалов, отступила в каком-то неестественном полупоклоне в темный коридорчик и пригласила гостей войти.

Люди из городка прошли по мягкому ковру прихожей и направились в просторную комнату, в которую, очевидно, была перенесена обстановка прежнего кабинета покойного генерала. Сейчас эта комната служила гостиной. Здесь было несколько диванов, накрытых белыми чехлами, тяжелая люстра со стеклянными висюльками, которые позвякивали, как колокольчики, ударяясь друг о друга, был еще темнокоричневый письменный стол со свисающими ручками на выдвижных ящиках, чахлый лимонный куст в выкрашенном зеленой краской бочонке, у лимонного куста стоял высокий столик о гипсовым бюстом Наполеона, а посреди комнаты была разостлана медвежья шкура, настолько истертая от долгого употребления, что скорее была похожа на глянцевый картон. Однако самым главным украшением, сразу привлекавшим внимание посетителя, было трофейное собрание самых разнообразных сабель, штыков и ятаганов, прикрепленных веерообразно к стене позади письменного стола. В прежние годы, когда генерал сидел в кабинете своего старого дома, работая за письменным столом, это холодное оружие, очевидно, светило, как ореол, вокруг его головы. Теперь от генерала остался только большой портрет, висевший в позолоченной раме над веером из сабель и ятаганов. С этого портрета смотрел воин с выпяченной грудью, в мундире, с лохматыми усами, острой бородкой и холодными глазами, в которых внимательный наблюдатель мог бы все-таки заметить некоторое интендантское добродушие.

Войдя в эту комнату, супруги почувствовали невольное смущение при виде оружия, внушительного генеральского портрета и грозно оскаленной пасти на медвежьей шкуре. Но вскоре после этого к супруге вернулось самообладание, и она начала разговор о том, что людям, живущим под одним кровом, нужно встречаться почаще, ходить взаимно в гости и заботиться друг о друге. Но так как генеральша ничего не отвечала, а только вздыхала, гостья сделала попытку похвалить ее занавески, ковер и даже упомянула о лимонном кусте, понюхала его листья и ахнула от восхищения. Но и на этот раз высокопоставленная дама лишь вздохнула, не промолвив ни слова. И только когда несчастная учительница скорбно посмотрела на портрет генерала и спросила, давно ли скончался его превосходительство, хозяйка снова смиренно опустила глаза и после совершенно безнадежного вздоха решила нарушить свое молчание. Она заговорила медленно и размеренно, стараясь придать своему грубому голосу как можно больше кротости.

Вдова начала рассказ очень издалека, чтобы объяснить прежде всего, что была на двадцать лет моложе своего супруга, после этого вырыла из прошлого незабываемые воспоминания о своем свадебном путешествии в Швейцарию и, бросив трогательный взгляд на сделанный из перламутра пейзажик Женевского озера на стене, углубилась в описание счастливой супружеской жизни и долго восхваляла своего незабвенного друга, представляя его человеком исключительных добродетелей.

Сидя на двух продавленных диванах у лимонного куста, гости сочувственно покачивали головами и время от времени пытались вставить какую-нибудь заученную мудрость о человеческой судьбе, но хозяйка не обращала никакого внимания на их слова и продолжала рассказывать дальше.

И чем больше она касалась современных событий своей жизни, тем тон этой суровой женщины становился все резче, пока, наконец, она не дошла до того места, когда необходимо было сообщить, что супруг ее скончался в восьмидесятилетнем возрасте при операции предстательной железы. Тогда кротость ее испарилась совершенно, старое ехидство опять свело ее тонкие губы, и в глазах вспыхнул знакомый хищный огонек. Генеральша обрушилась на врачей, погубивших ее мужа, после врачей напала на домовладельца, который обманул ее, а после домовладельца вообще не осталось ни одного порядочного человека на земле. Она ругала всех обитателей дома, называла простофилями, ворами и развратниками, жаловалась, что они хотели ее убить, и представляла себя в самом несчастном положении, а в это время маленький золотой крестик на ее шее подскакивал и трепетал, как живой.