Неизвестен Автор - Песнь о Роланде

• Название: Песнь о Роланде
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Проза

---

Шернобль и с ним красавец Маргари.

CIII

Был этот Маргари собой хорош,

Могуч, неустрашим, проворен, снор.

На Оливье коня направил он,

Навершный шип щита разбил копьем,

С размаху им ударил графа в бок,

Но тела не задел - не дал господь.

Мавр выбить графа из седла не смог

И мимо пролетел во весь опор,

В рог затрубил: скликает рать на бой.

CLV

Сраженье грозно, и враги упорны.

Роланд бесстрашно рвется в гущу боя,

Бьет так, что не выдерживают копья:

Уже пятнадцать раз он брал другое.

За Дюрандаль он взялся, меч свой добрый,

К Шерноблю скакуна галопом гонит.

Шлем, где горит карбункул, им раздроблен.

Прорезал меч подшлемник, кудри, кожу,

Прошел меж глаз середкой лобной кости,

Рассек с размаху на кольчуге кольца

И через пах наружу вышел снова,

Пробил седло из кожи золоченой,

Увяз глубоко в крупе под попоной.

Роланд коню ломает позвоночник,

На землю валит всадника и лошадь

И молвит: "Нехристь, зря сюда пришел ты!

Ваш Магомет вам нынче не поможет.

Не одержать победы маврам подлым".

CV

Вот граф Роланд по полю битвы скачет.

И рубит он и режет Дюрандалем.

Большой урон наносит басурманам.

Взглянуть бы вам, как он громит арабов,

Как труп на труп мечом нагромождает!

И руки у него в крови и панцирь,

Конь ею залит от ушей до бабок.

Граф Оливье разит под стать собрату,

И остальные пэры бьются славно.

Врага французы косят и сражают,

Без чувств и без дыханья валят наземь.

Турпен сказал: "Бароны наши храбры",

И бросил войску: "Монжуа!" - клич Карла.

Аой!

CVI

Граф Оливье несется полем вскачь.

Обломок древка у него в руках.

Он Мальзарону им нанес удар,

Щит расписной сломал, разбил шишак,

У мавра вышиб из орбит глаза,

И вылетел на землю мозг врага.

Убил еще семьсот неверных граф,

Торжиса с Эсторгосом покарал,

Но и свое копье вконец сломал.

Роланд воскликнул: "Вы сошли с ума!

Жердь для подобной битвы не годна.

Железо, друг, потребно здесь и сталь.

Да разве Альтеклера64 нет у вас,

Отделанного золотом меча?"

"Я бью арабов,- Оливье сказал.

Мне меч из ножен недосуг достать".

Аой!

CVII

Граф Оливье достал свой меч из ножен,

Желанье побратима он исполнил,

Меч обнажил пред ним, как рыцарь добрый.

Вот с ним Жюстен из Валь-Ферре сошелся.

Граф в голову ему удар наносит,

И череп рассекает, и утробу,

И все седло с отделкой золоченой.

Хребет коню сломал своим клинком он,

С седла на землю сарацина сбросил.

"Вы брата мне милей! - Роланд промолвил.

Оценит наш король удар столь мощный".

Клич: "Монжуа!" - ему повсюду вторит.

CVIII

Несет Жерена в бой скакун Сорель,

И мчит Жерье горячий Пассесерф65.

Тот и другой пришпорили коней,

На Тимозеля мчат что силы есть.

Ударил в щит Жерен, в броню Жерье.

Сломались копья, раздробив доспех.

На луг свалился мертвым Тимозель.

Не слышал я, и неизвестно мне,

Кто из двоих нанес удар быстрей...

Эперварена, чей отец - Борель,

Сразил в бою бордосец Анжелье.

Турпеном наземь сброшен Сиглорель,

Уже бывавший в пекле чародей:

Юпитер66 ад ему помог узреть.

Сказал Турпен: "Коварен был злодей".

Роланд в ответ: "Язычнику конец.

Мне мил такой удар, друг Оливье!"

CLХ

Все яростней, все беспощадней схватка.

И мавры и французы бьются славно.

Одни разят, другие отражают.

Взглянуть бы вам, как копья там кровавят.

Как рвутся в клочья и значки и стяги,

Как в цвете лет французы погибают!

Ждут матери и жены их напрасно,

Напрасно ждут друзья за перевалом.

Аой!

Великий Карл терзается и плачет,

Но помощь им - увы! - подать не властен.

На смерть обрек их Ганелон-предатель:

Он в Сарагосе продал их арабам.

Но не ушел изменник от расплаты:

Был в Ахене разорван он конями.

Подверглось тридцать родичей с ним казни

Никто из них не вымолил пощады.

Аой!

CX

Ужасен бой, и сеча жестока.

Разят Роланд и Оливье врага,

Разит Турпен - ударам нет числа.

Бьют остальные пэры им под стать.

Французы рубят сарацин сплеча.

Погибло много тысяч басурман.

Кто бегством не спасется от меча,

Тот рад не рад, а должен жизнь отдать.

Но тяжки и потери христиан.

Не видеть им ни брата, ни отца,

Ни короля, который ждет в горах.

Над Францией меж тем гремит гроза,

Бушует буря, свищет ураган,

Льет ливень, хлещет град крупней яйца,

И молнии сверкают в небесах,

И - то не ложь! - колеблется земля.

От Ксантена и до нормандских скал,

От Безансона и по Уиссан68

Нет города, где стены не трещат,

Где в полдень не царит полночный мрак.

Блестят одни зарницы в облаках.

Кто это видит, тех объемлет страх.

Все говорят: "Настал конец векам,

День Страшного господнего суда".67

Ошиблись люди, не дано им знать,

Что это по Роланду скорбь и плач.

CXI

Французы бьют без промаха врагов.

Арабы понесли большой урон:

Из сотни тысяч двое не спаслось.

Сказал Турпен: "Бесстрашен наш народ.

С ним не сравнится никакой другой.

В "Деяньях франков"69 писано о том,

Что Карл один имел таких бойцов".

Французы полю делают обход,

Собратьев ищут в грудах мертвецов,

Скорбят по ним, сдержать не могут слез,

Меж тем Марсилий рать на них ведет.

Аой!

CXII

Ведет Марсилий войско по ущельям.

Дружины, с ним идущие, несметны:

Полков за двадцать будет там, наверно.

Горят у всех на шишаках каменья,

Блестят щиты и пышные доспехи.

Семь тысяч труб трубят перед сраженьем,

Оглашена их ревом вся окрестность.

Такую речь Роланд к собрату держит:

"Обрек нас Ганелон-предатель смерти.

Теперь уже сомненья нет в измене,

Но уготовит Карл ему отмщенье.

Нам предстоит неслыханная сеча

Страшнее битвы не было от века.

Я буду Дюрандалем бить неверных,

А вы, мой друг, разите Альтеклером.

Мы с ними побывали в стольких землях,

Добыли ими не одну победу.

Так пусть о нас не сложат злую песню".

Аой!

CXIII

Марсилий видит мавров перебитых.

В рога и трубы затрубить велит он,

В седло садится, в бой ведет дружины.

Араб Абим70 пред войском первый мчится.

На свете нет коварней сарацина.

Злодейств немало свершено им в жизни.

Не чтит он сына пресвятой Марии.

Угля и сажи он чернее видом.

Милей ему измена и убийство

Всех кладов и сокровищ галисийских71.

Никто его смеющимся не видел.

Отважен он до безрассудства в битве.

За то его и любит так Марсилий:

Свой стяг с драконом вверил он Абиму.

Но этот мавр Турпену ненавистен,

Схватиться жаждет с ним архиепископ

И молвит про себя невозмутимо:

"А этот мавр, как видно, нечестивец.

Убить его я должен иль погибнуть:

Я сам не трус и не люблю трусливых".

Аой!

CXIV

Турпен коня на сарацин направил,

А тем конем владел Гроссаль72 когда-то

Король датчан, от рук Турпена павший.

Несет Турпена в бой скакун поджарый.

На загляденье у него все стати:

Короткий в бедрах, длинен он боками;

Подъемистый в седле, широк он задом;

Хвост белый у него при гриве чалой;

Он мордой рыжеват и мал ушами,

Коню такому нет на свете равных.

Архиепископ шпорит лошадь рьяно,

С разгона на Абима налетает,

Бьет в щит, который дивно изукрашен:

Горят на нем бериллы и топазы,

Алмазы и карбункулы сверкают.

Сам сатана добыл их в Валь-Метасе,

Абиму ж их эмир Галафр73 доставил.

Турпен ударил мавра беспощадно.

Сломался щит, не выдержал удара.

Прошло копье сквозь тело басурмана,

И бездыханным он свалился наземь.

Французы молвят: "Вот вассал отважный!

Врагу свой посох не отдаст наш пастырь".

CXV

Французы видят: враг велик числом

И окружил их рать со всех сторон,

Бросают Оливье с Роландом зов,

Зовут двенадцать пэров, свой оплот.

Турпен их увещает, в свой черед:

"Друзья, гоните мысль о бегстве прочь!

Да не попустит всеблагой господь,

Чтоб всех нас помянули в песне злой!

Уж если гибнуть, так вперед лицом.

Да, нынче умереть нам суждено.

Мы до конца прошли наш путь земной.

Но я душой моей ручаюсь в том,

Что вам сужден по смерти рай святой.

В сонм мучеников вас допустит бог".

Французов ободрила речь его.

Клич "Монжуа!" они бросают вновь.

Аой!

CXVI

Был меж арабов сарагосец некий

Он полстолицы в подчиненье держит.

То - Климорен74, коварный от рожденья.

Совет держал с ним Ганелон-изменник,

Лобзанье принял от него при встрече,

Шлем получил с рубином драгоценным.

Французов посрамить грозится нехристь.

Сорвать корону с Карла он намерен.