Рауль Мир-Хайдаров - Судить буду я

• Название: Судить буду я
• Автор: Рауль Мир-Хайдаров
• Жанр: Детектив

---

Азарт словно подхлестывал прокурора изнутри, и он вновь вернулся к письму, адресованному на его имя, хотелось явиться к генералу Саматову с готовыми предложениями по развернутому плану Шубарина. И вдруг, как бы некстати, он вспомнил о Сенаторе, который вчера вылетел в Москву вслед за адвокатами хана Акмаля, из чего следовало, что аксайский Крез, некогда арестованный им, Камаловым, лично, скоро окажется на свободе. Значит, Сенатор искал союза с Ариповым, надеялся на его финансовую мощь и связи. Ведь по существу хан Акмаль никого следователям не сдал, а оказавшись на воле, он многим может предъявить и счет, и претензии, или то и другое вместе взятое. И хан Акмаль, и Сенатор, оба знают, рассуждал прокурор, что для него они были, есть и остаются преступниками, и пока он занимает этот пост, им рассчитывать на высокое официальное положение в республике трудно, а если точнее - невозможно. А с этим не смирится ни первый, ни второй, значит, следующего, четвертого, покушения осталось ждать недолго. "Может, от этого неосознанного ощущения я спешу помочь Шубарину?" - подумал вдруг прокурор. Впрочем, ни вчера дома, на квартире, ни сегодня, занимаясь делами Шубарина, прокурору не пришла мысль, что можно напрямую обратиться за помощью к Артуру Александровичу, ведь тот мог прояснить ему многие тайны. Когда речь зашла о важных государственных делах, мысль о собственной безопасности отошла на задний план, откуда, по-мужски, и возвращать ее было неудобно, даже если бы и вспомнил. Впрочем, и сам Шубарин намеренно избегал вопроса о своей безопасности, хотя и понимал, на что идет. В одном Камалов был уверен - что Шубарин не станет участвовать в любых акциях, затеваемых против него и Сенатором, и Миршабом, и ханом Акмалем тоже. У него некогда, в больнице, была сверхзадача: выйти на Шубарина, встретиться хоть раз в ним с глазу на глаз, и если удастся - вбить клин между ним и "сиамскими близнецами". На сегодня он добился большего: они участвуют совместно в крупной государственной акции. А как избежать четвертого покушения - это его проблема, и он не привык перекладывать свои заботы на плечи других. В конце концов, не сегодня, так завтра закончат собирать материал на Газанфара, дающий право на его арест, и можно считать, что песня Сенатора спета - недолго музыка играла, хотя он на воле щеголяет в шелковом костюме от Кардена. На этот раз он уж доведет дело до суда. Вряд ли Рустамов окажется крепче Парсегяна, все-таки сдавшего своего покровителя. Спасая свою шкуру, Газанфар не пожалеет "сиамских близнецов", тем более если узнает, что те некогда специально охотились за ним и в сговоре организовали ему крупный проигрыш, чтобы заставить его рыться в кабинетах прокуратуры и вынюхивать секреты. А человек, некогда игравший за столом в тот злополучный для Газанфара вечер, которого Сенатор с Миршабом наняли специально, ныне отбывал срок и готов был подтвердить на очной ставке и про саму игру, и про многомесячные репетиции на дому у Миршаба. Неожиданным свидетелем Камалов был обязан полковнику Джураеву, его личным связям в уголовной среде, а если конкретнее - Талибу.

Сегодня для Камалова Газанфар оказывался ключевой фигурой, без него он не имел хода ни к Сенатору, ни к Миршабу, а посадить их за тюремную решетку, устроив широкий открытый процесс, он считал делом чести, своим профессиональным долгом. Доведи он дело до суда, наверняка выплыли бы многие и многие фамилии, желающие в переходное время дестабилизировать обстановку в крае. Не исключено, что хан Акмаль, освобождающийся на днях в Москве, может снова загреметь на скамью подсудимых на этом процессе, пауки вряд ли станут жалеть друг друга. Если бы ему, Камалову, удалось довести задуманное до конца, в республике надолго воцарился бы покой, на Востоке уважают решительность и силу, а процесс показал бы мощь новой власти. Оторвав голову мафии в высших эшелонах власти, с обнаглевшей уголовной он справился бы быстрее. Наконец-то наверху поняли, что, не сломав хребет преступности, невозможны никакие перемены: ни политические, ни экономические, даже сама идея о будущем могущественном Узбекистане, провозглашенная президентом и принятая народом, может оказаться под угрозой. Нужно избавить и народ, и предпринимателей, да и саму власть от страха перед преступностью, опутавшей общество в последние пять лет. Вместе с генералом Саматовым прокурор готовил обширную программу на сей счет, ведь он не зря, еще со времен Брежнева, привлекался союзным правительством к составлению стратегических планов по борьбе с преступностью и слыл в этой области крупным авторитетом. Программа пока держалась в секрете, и если она получит поддержку президента и парламента, то порядок в Узбекистане наведут в считанные недели, тут исполнительная и законодательная власть, не в пример российской, действует слаженно и эффективно.

Роль Газанфара в предстоящих событиях виделась Камалову столь важной, что он невольно забеспокоился за его судьбу: при двойном образе жизни, что тот вел, с ним могло случиться все что угодно. На всякий случай он позвонил одному из своих замов, в непосредственном подчинении которого находился Газанфар, и попросил того, чтобы в ближайшие дни не командировали Рустамова ни на какие ЧП в колониях и тюрьмах, там ведь тоже всякое может случиться. На вопрос почему? - пришлось сблефовать, сказал, что он может понадобиться ему для важной поездки в Москву, где и намечалось совещание работников прокуратур бывших союзных республик. Камалов был уверен, что новость, конечно, станет известна Газанфару, а значит, расслабит его в оставшиеся дни перед арестом.

На этом он не успокоился, позвонил Уткуру Рашидовичу, сначала поинтересовался встречей с генералом Саматовым, а затем спросил, сколько дней еще нужно, чтобы подписать ордер на арест Газанфара. Тот сообщил - дней десять. На вопрос - почему так долго? - получил ответ: в деле не хватает необходимых снимков, где Рустамов будет заснят в компании известных уголовников, картежных шулеров, Миршаба. Камалов понимал, что снимки и видеозаписи заставят Газанфара не тянуть с откровениями, а от сроков его признания будет зависеть арест "сиамских близнецов". Но тревога за жизнь Газанфара, вселившаяся в него, не отпускала, он понимал, что не уберег Парсегяна, и то же самое вполне могло случиться и с Почтальоном, почувствуй Сенатор, что Рустамов попал в поле зрения прокуратуры. Поэтому он еще раз позвонил на первый этаж Шиловой.

- Татьяна, - обратился он к ней сразу, ибо она сегодня уже была у него с пакетом от Шубарина. - Ты давно видела своего подопечного?

- Дня три прошло, - отвечала Шилова, понимая, что шеф специально не называет фамилию Газанфара.

- Мне важно знать его самочувствие, настроение, ближайшие планы. Многие наши сотрудники, и он в том числе, разъезжаются на обед кто куда. Сейчас в Ташкенте много мест, где можно приятно покушать. Он часто ездит на Чорсу, к уйгурам на лагман, напросись с ним в компанию.

- Хорошо, Хуршид Азизович, спасибо за идею, мне действительно давно лагмана отведать хочется, - пошутила Шилова и положила трубку. Смутная тревога за Газанфара все-таки не убывала, и он пожалел, что нельзя сейчас, сию минуту, выписать ордер на его арест, только тогда он мог быть спокоен за жизнь Рустамова.

Обедал прокурор в Белом доме, куда его неожиданно вызвали в связи с разрабатывавшимся проектом по борьбе с преступностью и где он встретился с парламентариями, юристами, участвующими в создании новых законов. Когда он появился в прокуратуре, помощник предупредил, что звонил генерал Саматов, и Камалов набрал номер шефа службы безопасности республики.

- Я ознакомился с присланными бумагами, - сказал генерал, - они действительно требуют безотлагательных действий, и если располагаете временем, приезжайте сейчас же, обговорим наедине. На шестнадцать часов я пригласил двух толковых экспертов и одного правоведа-международника, вам наверняка понадобятся их консультации.

- Пожалуй, не обойтись, - согласился прокурор, обрадованный тем, что генерал поддержал его рисковую затею, и поспешил добавить: - Минут через десять я буду у вас.

Вышел Камалов из главного здания бывшего КГБ на Ленинградской, когда уже стемнело. Возвращаться в прокуратуру было бессмысленно, хотя дел там накопилось невпроворот. Как только отъехали от резиденции Саматова, он набрал номер телефона Шубарина на работе, дома - телефоны молчали. Тогда он вспомнил про "Мазерати" и набрал номер в машине. Бодрый голос Шубарина, который он теперь вряд ли спутал бы с чьим-то другим, ответил: слушаю вас...

Камалов сообщил, что разрешение на операцию получено всего десять минут назад, после долгих дебатов и споров, и что к нему завтра в банк, в первой половине дня, занесут пакет, где содержатся перечни вопросов, на которые нужно четко и ясно ответить или хотя бы прояснить их. После чего он должен будет встретиться с человеком, который даст окончательное "добро".