Алан Милн - Истории счастливых судеб

• Название: Истории счастливых судеб
• Автор: Алан Милн
• Издательство: Б. С. Г.-ПРЕСС
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-93381-110-6

Знаменитый англичанин А. А. Милн (1882–1956), создатель Винни-Пуха, известный «всем, всем, всем» детям, предстает на этот раз как автор замечательных рассказов, которые наверняка заинтересуют взрослых читателей. Мастерски построенные сюжеты, необычные персонажи, весьма неожиданные повороты событий, непредсказуемые финалы и, разумеется, присущая этому автору ирония, — таковы характерные особенности собранных в этой книге историй.

---

— Мне будет недоставать крикета, — вздохнул Гарольд.

Не обошлось без перемен и в конторе. За время отсутствия Гарольда его повысили в должности с соответственным увеличением жалования: он стал старшим клерком. Как ему удалось выяснить, начальство очень высоко отзывалось о его сообразительности и трудолюбии, проявленных на новом месте.

Первым делом Гарольд оформил отпуск. Он работал без перерыва больше года, и государство задолжало ему восемь недель.

— Привет, — поздоровался с Гарольдом помощник министра, столкнувшись с ним в коридоре. — Ты прекрасно выглядишь. Должно быть, на уик-энды тебе удается выбираться за город.

— Я был в отпуске по болезни, — дрогнувшим голосом ответил Гарольд.

— Неужели? Ты, похоже, держал это в секрете. Пойдем-ка на ланч, а потом поболеем вместе.

Гарольд согласился. Ну, плохо ли стать редактором «Вечернего сюрприза», числясь при этом на государственной службе, которую он так полюбил. Помощник министра, похоже, не возражал. А когда кто-нибудь заметит его отсутствие, решил Гарольд, как раз подойдет время оформлять пенсию.

Актер

Мистер Левински, знаменитый импресарио, вылез из-под автомобиля, выплюнул снег изо рта и от души выругался. Простым смертным не избежать поломки автомобиля. Даже у королей глохнут моторы. Но казалось странным, что среди пострадавших мог оказаться импресарио. Мистер Левински даже не сердился — случившееся просто потрясло его. Если уж импресарио пришлось зимним вечером прошагать две мили до ближайшего городка, естественно, возникал вопрос: а все ли в порядке в этом мире?

Но и у самой черной трагедии обязательно найдется светлая сторона. Жалкий вид мистера Левински, когда он прибыл в «Голову герцога», никем не узнанный и в перепачканной шубе, мог бы превратить скептика в самого заядлого пессимиста, и тем не менее Юстейс Мерроуби ни разу не вспомнил о том вечере без вздоха благодарности: именно там и тогда началась его карьера. История эта неоднократно упоминалась в прессе, чуть ли не в десятке еженедельников, в полудюжине утренних и в трех провинциальных газетах, и все-таки приятно пересказать ее вновь.

Последний поезд в Лондон уже ушел, и мистеру Левински пришлось остаться в «Голове герцога». Однако после плотного обеда настроение у него заметно улучшилось, и он позвал управляющего отелем.

— Так чем можно заняться в этой чертовой дыре? — зевнув, спросил он.

Управляющий мгновенно осознал, что имеет дело с особой благородной крови, и без промедления ответил, что в театре дают «Отелло». Его дочь, видевшая спектакль трижды, охарактеризовала игру актеров как бесподобную. И он уверен, что его сиятельство…

Мистер Левински отпустил управляющего и обдумал его предложение. Грядущий вечер требовалось чем-то занять, а выбирать он мог между «Отелло» и изучением местного телефонного справочника. Левински предпочел справочник. Но, к счастью для Юстейса Мерроуби, последний оказался трехлетней давности. Поэтому мистер Левински надел шубу и пошел смотреть «Отелло».

Как он и ожидал, поначалу пришлось поскучать, но где-то к середине третьего акта Левински начал просыпаться. Игра исполнителя главной роли странным образом задевала его за живое. Он заглянул в программку. «Отелло — мистер Юстейс Мерроуби». Левински задумчиво нахмурился. «Мерроуби, — повторил он про себя. — Не знаю я этого актера, но именно он мне и нужен». Он достал золотой карандашик, подаренный ему директором театра «Император», и поставил в программке птичку.

На следующее утро, когда он заканчивал завтрак, ему сообщили о прибытии мистера Мерроуби.

— А, доброе утро, — приветствовал его Левински. — Доброе утро. Я сейчас очень занят, — он тут же принялся листать страницы телефонного справочника, — но попытаюсь уделить вам минуту-другую. Что вам угодно?

— Вы попросили меня зайти к вам, — ответил Юстейс.

— Неужели? — Левински потер руки. — Я так занят, что забыл об этом. Ага, теперь вспомнил. Я видел, как вы вчера играли Отелло. Вы — тот человек, который мне нужен. В своем театре я ставлю «Уум Бааза», эпическую драму из жизни Южной Африки. Возможно, вы знаете.

— Я читал об этом в газетах, — ответил Юстейс. Во всех газетах, мог бы добавить он, каждый день в течение последних шести месяцев.

— Хорошо. Тогда вы, вероятно, слышали, что место действия одной из сцен — страусиная ферма. Я хочу, чтобы вы сыграли Томми.

— Одного из страусов? — спросил Юстейс.

— Я не стал бы предлагать роль страуса человеку, игравшему Отелло. Томми — слуга Кафира, работающий на ферме. Вы будете играть негра, как и сегодня, только ваш текст будет короче. Но в Лондоне вы пока и не можете рассчитывать на главные роли.

— Вы очень добры! — благодарно воскликнул Юстейс. — Я всегда мечтал попасть в Лондон. И начать в вашем театре! Это же один шанс из тысячи!

— Ладно, — кивнул мистер Левински. — С этим решено. — Взмахом руки он попрощался с Мерроуби и, придав лицу деловитое выражение, вновь взялся за справочник.

Вот так Юстейс Мерроуби попал в Лондон. Переезд в столицу — знаменательное событие в жизни молодого актера. Как и предупреждал мистер Левински, роль ему досталась поменьше, чем в «Отелло». Собственно, он произносил всего одну фразу: «Осторожно, мухи цеце», — предупреждая Кафира об опасности, когда тот слезал со страуса. Но ведь произносил он ее со сцены театра «Сент-Джордж»! Тут уж ему позавидовали многие менее удачливые актеры. А участие в сцене с настоящим страусом неизбежно привело к появлению его фотографии на страницах центральных газет.

Пусть это покажется странным, но в день премьеры Юстейс Мерроуби почти не волновался. Он знал наверняка, что справится с ролью. И, если бы страус не лягнул его в шею, как уже пытался на репетиции, спектакль стал бы триумфом Юстейса. Поэтому утренние газеты он разворачивал в прекрасном расположении духа.

И действительно, его появление на сцене критики встретили весьма благосклонно. Я приведу лишь несколько рецензий:

«На сцену выходил и Юстейс Мерроуби» — «Таймс».

«Мистер Юстейс Мерроуди сыграл Томми» — «Дейли телеграф».

«…мистер Иустес Мерроуби…» — «Дейли кроникл».

«Из-за недостатка места мы не имеем возможности упомянуть остальных актеров» — «Морнинг лидер».

«Наши замечания относятся к двум актерам, названным выше, и не имеют отношения к остальному составу» — «Спортсмен».

«Там, где хороши все, особые похвалы в чей-либо адрес вызовут лишь зависть» — «Дейли мейл».

«Актерский состав заслуживал лучшей пьесы» — «Дейли ньюс».

«…Томми…» — «Морнинг пост».

Читая газеты, Юстейс понял, что будущее его обеспечено. И действительно, «Эра», взявшая за правило не упускать из виду ни одного из актеров, написала: «Мистер Юстейс Мерроуби был на своем месте в роли Томми». В том же духе высказалась и «Сцена»: «Мистер Юстейс Мерроуби отлично сыграл Томми». Но даже и без этого он стал знаменитостью, чьей частной жизнью широкая публика интересуется куда больше, чем жизнью ученых, генералов и даже дипломатов.

У меня нет возможности проследить дальнейшую карьеру Юстейса Мерроуби. Возможно, она достигла расцвета, когда он стал членом «Гэррик-клуба». Во всяком случае, нет сомнений в том, что он был инициатором всех тонких шуток, которыми славился клуб. Именно он прицепил на спину одного из членов комитета, не пользующегося популярностью, лист бумаги со словами: «Дай мне пинка». А в другой раз выдернул стул из-под известного писателя, когда тот как раз хотел сесть. Об этом и сейчас со смехом вспоминают ветераны клуба.

Наконец, для более убедительного доказательства его известности напомним, что каждый из нас наверняка слышал эти имя и фамилию: Юстейс Мерроуби — пусть даже некоторые и думают, что это название соуса. Надо ли добавлять, что в Юстейса влюбилась добрая половина молодых женщин из Уэндсворт-Коммон и Уинчмор-Хилл. Что же это, если не успех?

Младший сын

Нелегкая судьба выпадает младшему сыну древнего, но обедневшего рода. Когда львиная доля наследства достается старшему брату Томасу, младший довольствуется лишь двумя тысячами фунтов дохода в год, а чистота крови не позволяет восполнять недостающее тривиальным жалованием. Не может Сент-Веракс быть врачом, полицейским или архитектором. Он должен найти более благородные средства к существованию.

Три года Роджер Сент-Веракс жил выигрышами на скачках. Сент-Вераксы издавна славились любовью к спорту. Отца Роджера узнала вся Англия, когда его лошадь пришла первой и в Дерби, и на кубке Ватерлоо, правда, оба раза чудом избежав дисквалификации. Роджер установил другой рекорд, сумев обратить ставки на ипподроме в доходный бизнес. Его книга с подробными советами начинающим уже готовилась к печати, когда Роджера захлестнул поток неудач.