Джек Данн - Тайная история Леонардо да Винчи

• Название: Тайная история Леонардо да Винчи
• Автор: Джек Данн
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39793-8

Жизнь гения проходит под завистливыми взорами современников. И нет ничего удивительного в том, что он старается набросить на нее завесу тайны.

Что же предстанет взору, если занавес будет отдернут?

Жуткие и восхитительные мгновения торжества творца, когда мир наполнился изобретенными им машинами. Пролитые по его вине реки крови. Но… все равно это будет ложно.

Правду можно узнать, только вглядевшись в его гениальные картины…

---

Было еще не темно, но колокола Великолепного уже звонили. Мечи не обнажались, не горели сигнальные огни, но Флоренция жила как в осаде.

Казалось, фортуна отвернулась от города удачи. Убежденный, что Лоренцо в союзе с Карло Фортебраччо — кондотьером, который напал на папские области в Перудже, — Папа Сикст IV теперь открыто интриговал против Флоренции. Ходили также слухи, что король Неаполя Ферранте благословил флорентийских изгнанников в Ферраре на убийство Лоренцо. Те же слухи приходили и из Милана — так, во всяком случае, сообщал доверенный советник Лоренцо Джованни Торнабуони. И теперь, когда Пацци объединились с Папой, до заговора было рукой подать.

— Входи, Леонардо, ты припозднился, — сказал Америго Веспуччи, настежь распахивая дверь мастерской Тосканелли.

В этот миг из-за угла вывернули трое Товарищей Ночи в черных рясах.

— Эй вы, там, стоять! — рявкнул один из вооруженных священников.

— Преподобные, — сказал Америго монахам-воинам, — эти люди здесь по приглашению самого маэстро Тосканелли.

Старший из солдат кивнул и убрал руку с эфеса меча. К этому времени и Леонардо, и его спутники были уже в доме, вернее, в его маленьком дворике; в сумеречном свете правильные ряды готических окон и тонкие колонны создавали иллюзию высоты постройки.

Леонардо обнял Америго.

— Почему нас ждал ты? — спросил он. — Это же дело слуги.

— Не тогда, когда гости приходят после колокола.

— Ну, с Товарищами Ночи мог бы поговорить и любой из нас, — заметил Леонардо, — хотя бы тот же Зороастро.

Как ни противился Леонардо покидать свою мастерскую, сейчас ему было уютно, даже легко. Что в мире имело значение? Быть может, этой ночью ему удастся напиться. Утром ему будет худо, и к работе он вернется лишь после полудня. Леонардо засмеялся над собой, и Никколо тревожно нахмурился.

— Пожалуй, я сыт по горло Леонардовыми шуточками, — сказал между тем Зороастро и повернулся, в одиночку направляясь к выходу.

Леонардо схватил его за руку и оттащил с порога. Он понимал, что не должен бы высмеивать Зороастро перед Америго, на которого Зороастро всегда стремился произвести впечатление — без особого, впрочем, успеха.

— Прости, Зороастро, — сказал он, — я поступил дурно, прости. Это все из-за моего дурацкого настроения. Идем, поднимемся вместе.

И Леонардо кивком попросил Америго показывать дорогу.

— Прошлой ночью Товарищи Ночи арестовали и избили племянника Сигизмондо делла Стуффа, — сказал Америго, словно для того, чтобы отсрочить подъем. — Его нашли сегодня утром — бесчувственного. Кажется, сейчас на улицах небезопасно даже для тех, кому покровительствуют Медичи.

— Здесь мы в безопасности, — сказал Леонардо. — А теперь идем, Америго, и представь нас гостям доброго маэстро.

— Просто идите наверх, — сказал Америго. — Я буду через пару минут.

— Так ты все еще стесняешься, — сказал Леонардо. — Идем с нами, составишь нам компанию. Ты всегда был самым блестящим из учеников маэстро.

Америго кисло улыбнулся:

— Только я никак не свыкнусь со своими достоинствами.

Тем не менее он повел их наверх, и Леонардо позволил все еще дувшемуся Зороастро идти впереди.

Когда они вошли в зал на втором этаже, Тосканелли стоял перед собравшимися и держал речь. С верхней ступени лестницы Леонардо видна была его спина. Тосканелли излучал энергию, что было большой редкостью в его мастерской. Его слушатели, все внимание, сидели на стульях с мягкими подушками. Бенедетто Деи и Пико делла Мирандола улыбнулись Леонардо, Куан Инь-ци кивнул. Он был в пышных одеждах и цилиндрической, на китайский манер, шляпе. Бенедетто и Пико курили деревянные трубки длиной локтя по четыре, и их одеяния цветного шелка были подпоясаны витыми золотыми шнурами. Слуги в кафтанах и тюрбанах, стоя рядом с ними, набивали и раскуривали трубки.

На почетном месте восседал человек, которого когда-то Симонетта представила как посла святейшего султана Вавилонии, — Деватдар Сирийский. Подле него стояли вооруженные слуги и несколько женщин, светлокожих и смуглых, в розовых платьях, шелковых головных уборах и узорчатых вуалях, только подчеркивавших красоту их удлиненных глаз. Деватдар обратил на Леонардо пронзительный, словно оценивающий взгляд.

Сидели там и другие, богатые и почтенного вида итальянцы; но все они казались бедняками рядом с роскошно одетым Деватдаром и его свитой.

— Леонардо, — сказал Тосканелли, поворачиваясь к нему, — приветствую тебя.

И он представил Леонардо Деватдару Демурдашу аль-Каити, который чуть склонил голову и сказал:

— Так ты и есть Леонардо да Винчи. — Говорил по-итальянски он хорошо, без акцента. Поблескивая в улыбке ровными красивыми зубами, он продолжал: — Я наслышан о тебе, мастер Леонардо, да, наслышан.

— Тогда у вас преимущество передо мной, — сказал Леонардо.

— Разумеется.

Деватдар поднялся, словно собираясь уступить свое место Леонардо. Он был огромен и внушителен: глубоко посаженные глаза, полные губы, бритые щеки и черные борода и усы. Те воины и женщины из свиты Деватдара, которые сидели вокруг него, разом вскочили, будто вознамерившись все стулья в салоне передать в распоряжение Леонардо, Никколо и Тисты.

Возникла мгновенная неловкость, и Тосканелли, заглаживая ее, воспользовался моментом, чтобы представить Леонардо, Никколо и Тисту другим гостям; похоже, особенно ему хотелось, чтобы Леонардо познакомился с его протеже из Генуи Христофором Колумбом и инженером Бенедетто д’Абакко, которого прозывали Арифметико.

Когда Леонардо, Тосканелли и Деватдар наконец уселись рядом, Тосканелли вздохнул, словно речь, произнесенная им для Деватдарау утомила его. Он вытер свой крупный нос и мягко взглянул на Леонардо.

— Леонардо, я позволил себе познакомить его светлость с твоими изобретениями и твоим письмом Великолепному.

— Я нашел их весьма интересными, — заметил Деватдар.

— О чем ты говоришь, маэстро Тосканелли? — спросил Леонардо.

— О твоих военных изобретениях: бронированных повозках, взрывающихся стрелах, машинах, что могут летать и сбрасывать гранаты на врага, чтобы убивать и вносить замешательство, — пояснил Деватдар. — О да, маэстро Леонардо, это очень интересное письмо. А если к тому же ты действительно можешь сделать все это, то будет куда как интереснее.

— Но как это письмо попало к тебе? — Леонардо обращался к Тосканелли, упорно пропуская мимо ушей слова Деватдара.

— В этом повинен я, Леонардо, — сказал Пико делла Мирандола. Говорил он глухо, обычно бледные его щеки горели. — Я знал о твоем письме и рассказал о нем доброму маэстро. Маэстро попросил показать ему письмо.

— А Лоренцо? — спросил Леонардо.

— Он считает тебя художником, Леонардо. Он не видит в тебе инженера.

— Но он же знает о моих изобретениях.

Пико засмеялся:

— Он — Лоренцо. Он сам выбирает, что знать и что видеть. А после смерти мадонны Симонетты…

— Леонардо, Пико, — вмешался Тосканелли, — вы неучтивы к нашему почтенному гостю.

— Вовсе нет, — возразил Деватдар. — Я вижу, маэстро Леонардо расстроен, и готов просить прощения, ибо в этом есть моя вина. Айше!

Женщина в вуали бесшумно подбежала к нему. На ней был длинный жилет с глубоким вырезом, обнажавшим половину полной груди. Меж грудей у нее была татуировка — сцепленные голубые круги; длинные изящные пальцы были красными от хны. Голову ее скрывала шелковая накидка, глаза были подведены. Хотя лица ее было не разглядеть — только темные блестящие глаза, — Леонардо решил, что она красива.

Деватдар заговорил с ней по-арабски и кивнул на Леонардо.

— Маэстро Тосканелли был столь любезен, что позволил мне развлекать его и его гостей, — сказал Деватдар. — Я настаиваю, чтобы мне было разрешено возвратить часть тех почестей, которые он оказывает мне и моей свите всякий раз, когда я посещаю ваш прекрасный город. А потому сейчас вы попробуете наш кофе из Эль-Ладикии, ароматизированный серой амброй, — пейте его, вдыхая дым из своих трубок.

— Этот дым дурманит, — сказал Пико, и Леонардо лишь сейчас понял, что его друг опьянен.

Человек, сидевший подле Мирандолы — его представили как Христофора Колумба, — тоже выглядел захмелевшим. Лицо его горело.

— Мы называем это снадобье гашишем, — сказал Деватдар. — Мне, когда дым наполняет мои легкие, нередко являются джинны. Ты их еще не видишь?

— Нет пока, — отозвался Христофор, покачивая головой. — Но сейчас еще сумерки, а им, наверное, нужна тьма. — Генуэзец по рождению, Колумб говорил по-итальянски с легким испанским акцентом. С виду он был ровесником Леонардо — низкорослый, мускулистый, с грубоватыми чертами лица. — А ты, маэстро Леонардо, ты видел джиннов?