Панас Мирный - Гулящая

• Название: Гулящая
• Автор: Панас Мирный
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Первый раз в жизни пришлось мне принимать таких дорогих гостей. Первый раз в жизни.- И он даже прослезился от радости.

- После обеда качать Колесника! - пробежал шепот за столом, когда он выбежал в другую комнату.

- Идет! Идет! Качать!

Вот он снова появился. За ним на огромном серебряном блюде несли целую гору, искусное сооружение из мороженого. Сверху в венке цветов красовались два герба из жженого сахара, дворянский и земский, под ними были разбросаны снопы ржи и пшеницы, лежали горы яблок, груш и других фруктов, полевых цветов, овощей. Внизу золотом надпись: "Не оскудевай, боже!" Вверху, как солнце, блистала царская корона, а из-под нее выплывала лента с надписью: "Боже, царя храни!" Над короной сияние, на тонких лучиках которого надпись золотом: "Земство - дворянству!" Это было чудо поваренного искусства. Вся губернская земская управа выдумывала его, желая отметить обед чем-нибудь особенно ярким и знаменательным. И решили завершить его этой горой мороженого. Лучший городской повар два дня провозился, пока слепил эту диковину. Ну, и сделал, надо сказать, на славу! Теперь все рты разинули, глядя на это чудо. Когда блюдо поставили на стол и подали шампанское, Лошаков первый поднялся и сказал речь. В цветистых выражениях он от имени всего дворянства благодарил земцев за ту честь, которая была оказана дворянам. "Дай бог, чтобы объединение земства с дворянством во славу родного края, на удивление всей земле русской не осталось одним пожеланием, а исполнилось в самом ближайшем будущем и поведало миру о мудрых делах мудрых мужей. Ура-а!"

- Урра-а-а-а! - грянуло вокруг, точно кто из пушки выпалил.

Лошаков пригубил и ждал, пока все успокоятся. Когда воцарилась тишина, он хотел было продолжать.

- Ваше превосходительство! - крикнул с другого конца стола Колесник.Да разве у нас шампанского мало? Да разве ваша здравица не стоит того, чтобы выпить чарку до дна? Великие слова - святые слова, а вы только пригубили за них. Да за такие слова ведро надо хватить, а не чарку. Ура!

- Правда! правда! - закричали все вокруг.- Ура-а-а!

Вино мгновенно полилось в глотки. Все выпили. Выпил и Лошаков. Бокалы снова налили. На этот раз поднялся председатель управы и, поблагодарив дорогих гостей, выпил за здоровье Лошакова. Потом поднялся еще кто-то. Опять выпили. Еще и еще. Шампанское пенилось в глотках, от него у гостей уже шумело в голове. Здравицы следовали одна за другой. Сначала придерживались очереди, а потом и очередь потеряли. В одном конце стола пили за одно, в другом требовали выпить за другое. Кто-то уронил и разбил рюмку, кто-то свалил со стола тарелку, и она со звоном полетела на пол. Шум, хохот, как в еврейской школе.

- Не взыщите! - крикнул Колесник, низко кланяясь и давая тем самым понять, что обед кончился.- Может, что не так было. Может, кому не угодил. Не взыщите, спасибо вам!

Загремели стулья. Все встали и бросились благодарить Колесника. Одни еще внятно произносили слова благодарности, у других язык совсем заплетался, и они только целовали хозяина, третьи, пошатываясь, только трясли ему руку.

- Прошу, господа, пока здесь приберут, в другую комнату покурить.

Когда распахнули дверь в другую комнату, обставленную мягкой мебелью, такую же просторную, как и столовая, она словно радушно улыбнулась гостям. Все перешли в эту комнату и накинулись на папиросы и сигары, которые лежали на столе в красивых коробках. Все уселись и задымили. Через минуту так накурили, что не стало видно окон, в облаках дыма слышался любезный разговор, смех, а из столовой доносился шум отодвигаемых столов, звон посуды, которую убирали лакеи.

- Может, кто хочет пулечку составить или выпить напоследок стаканчик-другой пунша? - спросил Колесник.

Многие вскочили и закричали:

- В ералаш! преферанс! винт! баккара!

Снова загремели столы, и гости, разбившись на кучки, сели дуться в карты.

Лошаков собрался домой.

- Ваше превосходительство! А может, и вы бы в картишки? - спросил Колесник.

- Вы же знаете, что я враг карт. Я чувствую усталость,- сказал, прощаясь, Лошаков и направился к выходу.

Колесник последовал за ним, что-то говоря на ходу. В коридоре он остановил Лошакова,

- Ваше превосходительство! - снова обратился он к нему.- А может, вы бы немного отдохнули? А тогда бы и вечерок с нами провели. Я для вас комнатку приготовил - и муха не смутит вашего покоя.

Лошаков постоял, подумал.

- Нет,- ответил он.

- Ну, хоть поглядите. Ваше превосходительство! На одну минутку. Поглядеть ведь можно, не грех. Только поглядите.

И он взял подвыпившего Лошакова под руку и повел его по коридору. В самом конце его, в дальнем углу, он толкнул ногой дверь и ввел Лошакова в небольшую, роскошно обставленную комнату. Она выходила в сад; широколистые клены и развесистые липы заглядывали в растворенные окна. В комнате веял легкий ветерок, от зелени в ней было прохладно. Вся она была разделена зеленым пологом. Колесник подвел Лошакова к пологу и сразу же откинул его. Оттуда, как кошечка, выскользнула разодетая Христя и хотела было убежать.

- Стой! - крикнул Лошаков и схватил ее в объятия.

Колесник опустил полог и на цыпочках вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

Солнце садилось. Яркие лучи его, падая на землю, озаряли ее розовым светом. Не хотелось сидеть в доме. Тянуло в сад, на свежий воздух. Гости Колесника разошлись. Кто пошел домой отдохнуть, кто прогуляться. Остались только Проценко и Рубец. Колесник сидел с ними, как со старыми знакомыми, и пил. Проценко потягивал вкусное старое винцо, Рубец смаковал крепкий сладкий чай, как называл Колесник пунш, а сам хозяин хлестал водку. Проценко был бледен как стена и вращал как безумный глазами. Он то затевал разговор о высоких материях, то обрывал его и начинал шутить. У Рубца все лицо было в красных пятнах, он только махал рукой и покачивал головой. Колесник, красный, как спелый арбуз или вареный рак, подшучивал над обоими гостями и опрокидывал рюмку за рюмкой. Он пил и за здоровье обоих гостей и за здоровье их жен и их малых детей. Казалось, конца-краю не будет этим здравицам, конца-краю не будет этому питью.

- Ох-хо-хо! - улучив момент, когда Колесник умолк, вздохнул Проценко.Вот уж и собрание скоро.

- Начихать на него! - крикнул Колесник.- Хотите, я вам зверька покажу?

- Какого зверька?

- Самого что ни на есть заморского. Пойдемте.

И он, взяв Проценко и Рубца под руку, потащил их с собой.

Не сама я иду,

А ведут меня...

Напевая, Колесник шел по коридору. Вот он толкнул одну дверь, и та с грохотом распахнулась настежь, затем другую и втолкнул Проценко и Рубца в небольшую комнату. Золотые лучи солнца, пробившись сквозь густую листву, трепетали на стенах и на полу. Полог был откинут, и светлый длинный луч дрожал над смятой постелью. На постели в одних сорочках возлежали Лошаков и Христя. Он сердито смотрел на незнакомцев, а Христя, прижавшись к нему, только лукаво поглядывала своими ясными глазками.

- Что вам? Чего вы? - крикнул Лошаков, увидев, что те вошли в комнату и застыли на пороге.

От этого крика они было попятились к двери. Но дверь была закрыта, и кто-то ее придерживал. Проценко постучал.

- А что, видели? Открыть дверь? - спросил Колесник. Глаза его встретились с сердитыми глазами Лошакова.

- Ах, простите, ваше превосходительство! Мы только пришли взглянуть, хорошо ли вам спится. Это мои добрые знакомые, земляки, ничего не бойтесь,прибавил он, показывая на Проценко и Рубца, которые, как зайцы, шмыгнули в отворенную дверь.- Простите, ради бога! - сказал он с поклоном и вышел, затворив за собою дверь.

- А что, видели зверя? - спросил Колесник.

- Ох! Константин Петрович, Константин Петрович! Греха ты не боишься,сказал, покачав головой, Рубец.

- Какой там грех, Антон Петрович! Да еще в восемьдесят...

- А это что за зверек с ясными глазками? - перебил его Проценко,

- Не узнали? Лисичка! настоящая лисичка! Вот постойте, выпроводит она братца-волка и сама придет сюда.

- Ну и бедовый этот Лошаков! - все удивлялся Рубец.- Смолоду был такой и на старости лет не покаялся. Жена... дети... Вот и жди от такого добра.

- А ты, земляк, не каркай, как ворона. Наша хата с краю; ничего не видал, ничего не слыхал,- предостерег его Колесник.

- Да я не об этом. Я не к тому,- оправдывался Рубец.- Я к тому, что не миновать тебе, Кость, пекла: и подбить-то ты человека мастер и шутку над ним сыграть.

- Надо же заткнуть глотку горластому пану.

- Ну и шальная у тебя голова! Не миновать ей Сибири.

- И там люди живут! - ответил Колесник и, махнув рукой, прибавил:Давай лучше выпьем! Выпьем за здоровье наших молодых! Ура! - крикнул он на весь дом.

- Да кто она такая? допытывался Проценко.

- Ну тебя, вот нетерпеливый! Подожди - сам увидишь. Своими собственными глазами. О! Уже укатил пан! - крикнул он, поглядев в окно, мимо которого промчался на извозчике Лошаков.

- А что, знает кошка, чье мясо съела. Удираешь? Не уйдешь из моих рук! - погрозил он вслед ему кулаком. Потом повернулся, постоял, пошатываясь, и крикнул на весь дом: - Дочка-а! доченька!