Кристофер Паолини - Наследие

• Название: Наследие
• Автор: Кристофер Паолини
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-353-05571-6

Еще недавно Всадник драконов Эрагон был бедным деревенским мальчиком, а его дракон Сапфира синим камнем, затерянным в лесу, а теперь от них зависит судьба всего мира. Долгие месяцы странствий и сражений принесли героям победу и надежду, хотя и разбили их сердца. Но настоящая битва ждет их впереди. Эрагону и Сапфире предстоит сразиться с могущественным Гальбаториксом. Хватит ли у них сил для решающей битвы? Кто знает, смогут ли они свергнуть жестокого короля и восстановить справедливость в Алагейзии? А если и смогут, то какой ценой? У них будет только один шанс…

Завораживающее завершение тетралогии К.Паолини "Наследие", ставшей мировым бестселлером.

---

Насуада смотрела на него, не веря собственным ушам.

— Если я сейчас нарушу наш договор с ургалами, то они неизбежно придут в такую ярость, что незамедлительно нападут на нас, а сражаться одновременно и с ними, и с Империей мы не в состоянии. Провоцировать их нападение было бы верхом безрассудства, сущим безумием. Если уж такие мудрые существа, как эльфы, драконы и Всадники, дружно решили терпеть существование ургалов — несмотря на то что довольно легко могли бы их уничтожить, — то и мы должны последовать их примеру. Они понимали, что уничтожать ургалов неправильно и несправедливо; и тебе тоже следовало бы это понять, Оррин.

— Мудрые существа! Ха! Много же добра принесла им их мудрость! Хорошо, оставь какое-то количество ургалов в живых, но убей большую их часть, чтобы они еще лет сто не осмеливались ни на кого нападать.

Явственно звучавшие в его голосе боль и напряжение озадачили Насуаду. Она внимательней посмотрела на Оррина, пытаясь понять причину подобной мстительности, и вскоре, как ей показалось, отыскала наиболее очевидное объяснение этому.

— Кого из твоих близких убили ургалы? — напрямик спросила она.

Оррин поднял сжатую в кулак руку и медленно опустил ее на подоконник — казалось, он хотел с силой ударить по нему, но отчего-то передумал. Несколько раз постучав кулаком по подоконнику, словно выпуская злобу, он сказал:

— Моего близкого друга. Мы с ним вместе выросли в замке Борромео. Вряд ли ты с ним когда-либо встречалась. А потом он стал одним из лейтенантов в моей кавалерии.

— И как он погиб?

— Именно так, как ты и подумала! Мы с ним были на конюшенном дворе, ставили охрану у западных ворот, когда из конюшни вдруг выбежал какой-то конюх и насквозь проткнул моего друга вилами. А когда мы загнали этого конюха в угол, он все вопил какую-то чепуху насчет ургалов и того, что он никогда им не сдастся… Это, впрочем, все равно не спасло дурня. Я сам его заколол.

— Мне очень жаль, что так получилось, — сказала Насуада, и самоцветы на короне Оррина вспыхнули, когда он кивнул ей в знак признательности, — но все же нельзя, как бы тебе ни было больно, позволять своему горю диктовать тебе подобные решения. Нелегко терять друзей и близких, я это хорошо знаю, но ты должен пересилить себя — во имя своего народа.

— Пересилить себя? — насмешливо переспросил Оррин.

— Да, пересилить. Мы должны лучше других владеть собой. С нас и спрашивается больше, чем с других, и мы обязаны быть лучше своих подданных, если хотим доказать им, что достойны такой ответственности… Ургалы убили моего отца — помнишь? — но это не помешало мне заключить с ними союз, ибо это может помочь варденам. И я не позволю, чтобы хоть что-то помешало нам достигнуть поставленной цели, как бы больно при этом ни было мне самой. — И Насуада снова показала Оррину свои шрамы.

— Значит, таков твой ответ? Ты отказываешься разрывать союз с ургалами?

— Да, отказываюсь.

Странно, но Оррин выслушал ее ответ с таким хладнокровием, что она даже встревожилась. А он, еще крепче стиснув пальцами край подоконника, вернулся к прежнему занятию: стал смотреть на раскинувшийся перед ним город. Его изящные длинные пальцы украшали четыре крупных перстня, и на одном из них, с большим аметистом, была выгравирована королевская печать Сурды: украшенный ветвистыми рогами олень и побеги омелы, обвивающей его ноги, которыми он попирает лютню; напротив оленя виделся силуэт высокой крепостной башни.

— По крайней мере, — сказала Насуада, — мы пока не сталкивались с такими воинами Гальбаторикса, которые благодаря магическим чарам не чувствуют боли.

— А, ты имеешь в виду этих «смеющихся мертвецов»? — кивнул Оррин. Насуада знала, что это прозвище широко распространено среди варденов. — Да, пожалуй. Впрочем, мы и Муртага с Торном пока не видели, и это меня весьма беспокоит.

Некоторое время оба молчали. Потом Насуада сказала:

— Как прошел твой вчерашний опыт? Удачно?

— Я слишком устал, чтобы ставить опыты. Вместо этого я просто лег спать.

— Ясно…

Они еще немного помолчали, потом, словно по взаимному безмолвному согласию, подошли к столу, придвинутому к стене и заваленному листами бумаги, керамическими табличками и свитками. Насуада, взглянув на этот кошмарный натюрморт, только вздохнула. Всего полчаса назад этот стол был пуст и тщательно вытерт ее служанкой.

Она сосредоточилась на лежавшем сверху последнем донесении — общем количестве пленных, которых вардены взяли в течение осады Белатоны; имена наиболее важных особ были выделены красными чернилами. Они с Оррином принялись обсуждать это донесение, и Насуада призналась:

— Я просто не знаю, как изо всего этого теперь выпутаться!

— Можно попробовать привлечь на нашу сторону здешних стражников. Тогда нам не пришлось бы оставлять в Белатоне так много наших воинов.

Насуада снова взяла в руки донесение.

— Возможно. Но таких, кто не только пообещает нам верность, но и сохранит ее, не так-то легко найти, а наши заклинатели и без того уже перегружены работой сверх меры… Кто этих людей проверит?

— А эти, из Дю Врангр Гата, не умеют устранять последствия клятвы, сделанной на древнем языке? — спросил Оррин и, поскольку Насуада ответила отрицательно, раздраженно прибавил: — Значит, их работа пока что никаких результатов не дала?

— С практической точки зрения — никаких. Я даже эльфов спрашивала, но уничтожить действие клятвы верности, данной Гальбаториксу, не могут и они, хоть и трудятся над этим уже много десятков лет.

— Если мы не решим этой проблемы, причем достаточно скоро, здесь, у нас в тылу, неизбежно вспыхнет новая война, — сказал Оррин.

Насуада потерла виски и поморщилась.

— Да знаю я! — Еще до того, как вардены покинули свое надежное убежище в Фартхен Дуре и Тронжхайме, она пыталась предусмотреть всевозможные осложнения, с которыми их армия впоследствии может столкнуться, но то, с чем они столкнулись сейчас, оказалось для нее полной неожиданностью.

Эта проблема впервые дала о себе знать после сражения на Пылающих Равнинах, когда стало очевидно, что все офицеры армии Гальбаторикса и большая часть рядовых солдат принесли своему правителю клятву верности на языке древних. Тогда-то Насуада и Оррин и поняли, что никогда уже не смогут доверять этим людям, несмотря на все их обещания — во всяком случае, пока существуют Гальбаторикс и Империя, а может быть, и после того, как они будут уничтожены. В результате они не могли позволить тем людям, которые вроде бы хотели дезертировать из войска Гальбаторикса, вступить в армию варденов, опасаясь того, к каким их действиям может привести данная ими клятва.

Хотя сперва, пожалуй, Насуаду это не слишком заботило. Пленные — это реальность любой войны, и она заранее договорилась с королем Оррином, что пленных пешим порядком отправят в Сурду и заставят работать — строить дороги, работать на каменоломнях, копать каналы или заниматься какой-то другой тяжелой работой.

И только после того, как вардены захватили город Финстер, Насуада осознала всю серьезность этой проблемы. Подручные Гальбаторикса заставили принести клятву верности не только солдат, но и всю знать Финстера, а также большую часть важных чиновников и многих простых обывателей, выбранных, похоже, наугад, так что вардены оказались не в состоянии сразу распознать, кто из них особенно тесно связан с Гальбаториксом. Тех же, о которых это уже стало известно, приходилось содержать под замком, чтобы они не могли даже пытаться обратить кого-то еще в свою веру, прежде всего самих варденов. Таким образом, найти людей, которым можно было бы доверять, даже если они и хотели сотрудничать с варденами, на деле оказалось гораздо труднее, чем предполагала Насуада.

Для того чтобы охранять всю эту массу пленных, ей, например, пришлось оставить в Финстере в два раза больше варденов, чем она намеревалась, и сделать с этим она ничего не могла. К тому же при таком количестве заключенных сам город оказался не в силах себя содержать, и Насуада была вынуждена выделять существенную долю из своих скудных запасов провизии, столь необходимой ее армии, чтобы спасти жителей города от голода. Слишком долго терпеть такое положение дел было, разумеется, невозможно, а теперь ситуация и еще усугубилась, поскольку вардены захватили Белатону.

— Жаль, что гномы все никак до нас не доберутся, — сказал Оррин. — Можно было бы воспользоваться их помощью.

С этим Насуада была вполне согласна. В армии варденов в настоящий момент было всего несколько сотен гномов; остальные вернулись в Фартхен Дур, дабы похоронить своего павшего в бою короля Хротгара и дождаться выборов нового правителя, и Насуада тысячу раз уже проклинала столь неудачно сложившиеся обстоятельства. Она попыталась убедить гномов на время войны назначить регента, но они проявили поистине каменное упрямство и настояли на необходимости провести все свои многовековые предвыборные церемонии, хотя это и означало, что войско варденов останется без их поддержки в самый разгар военной кампании. Теперь, правда, гномы наконец выбрали нового короля им стал племянник Хротгара Орик — и вышли в поход из далеких Беорских гор, стремясь поскорее присоединиться к армии варденов. Но путь был неблизкий, и в настоящий момент они все еще шли через бескрайние долины к северу от Сурды, раскинувшиеся между озером Тюдостен и рекой Джиет.