Гарольд Лэмб - Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

• Название: Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока
• Автор: Гарольд Лэмб
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01337-3

Эта книга – беллетризованное жизнеописание потомка Тимура и Чингисхана, основателя династии Великих Моголов, в которой ярко повествуется обо всех значительных событиях эпохи его правления. В ней оригинально сочетаются авторская интерпретация исторических фактов и фрагменты из «Бабур-наме» – автобиографического произведения самого Бабура, что позволяет читателю зримо ощутить атмосферу ушедшей эпохи.

---

Тут явился Саид Касим, который находился в крепости Пап. Удивительно некстати он оттуда ушел! Будь в такое время у нас в руках столь неприступная крепость, было бы хорошо. Я сказал Ибрахим-беку: «Что же теперь делать?» У него была небольшая рана. Из-за этого ли, или от растерянности, он не мог дать толкового ответа. Я решил перейти мост, сломать его и направиться в сторону Андижана. Баба Ширзад проявил себя тут очень хорошо. Он сказал: «Прорвемся силой в ворота». Следуя словам Баба Ширзада, мы направились к воротам. Когда мы проезжали по улице, Саид Касим и Насир Дост рубились с Баки Хизом. Мы с Ибрахим-беком и Мирза Кули Кукулдашем были впереди других. Оказавшись у ворот, я увидел, что шейх Баязид в фарджии, надетой поверх рубахи, въезжает в ворота с тремя или четырьмя всадниками. Я натянул лук, пустил стрелу, лежавшую у меня на тетиве, и едва не попал ему в шею. Очень хорошо выстрелил! Шейх Баязид поспешно въехал в ворота, и, повернув направо, помчался по улице. Мы бросились ему вслед. Мирза Кули Кукулдаш хватил одного пешего воина палицей; другой воин, когда Мирза Кули проезжал мимо, нацелил на Ибрахим-бека стрелу. Ибрахим-бек крикнул: «Хай! Хай!» – и проехал мимо; тот пехотинец почти в упор пустил мне стрелу под мышку. Стрела пробила двойной слой моей калмыцкой кольчуги; стрелок бросился бежать, я пустил стрелу ему в спину. В это время другой пеший воин бежал по валу; я выстрелил, целясь пригвоздить его шапку к зубцу стены. Шапка повисла, прибитая к зубцу; тюрбан обвился вокруг его руки, он пробежал дальше. Еще один боец, конный, проскакан мимо меня, направляясь к той улице, куда убежал шейх Баязид. Я кольнул его мечом в затылок. Он наклонился, падая, но оперся о стену и не упал. С большим трудом он убежал и спасся. Отогнав конных и пеших, которые были у ворот, мы захватили ворота.

Раздумывать было поздно, так как в арке находилось две-три тысячи вооруженных врагов, а наших во внешних укреплениях – сто или двести. К тому же молоко не успело бы еще вскипеть с тех пор, как Джахангира-мирзу побили и выгнали; половина моих людей ушла с ним. Несмотря на это, мы по неопытности остановились у ворот и послали к Джахангиру-мирзе человека: «Если он близко, пусть едет к нам – пойдем на врагов». Но дело зашло уже слишком далеко. Оттого ли, что конь Ибрахим-бека был слаб, или оттого, что он сам был ранен, но он сказал мне: «Мой конь выдохся!» У Мухаммеда Али Мубашира был нукер по имени Сулейман. При подобных трудных обстоятельствах, хотя никто его к этому не принуждал, он спешился и отдал своего коня Ибрахим-беку. Очень благородное дело совершил! Мы задержались у ворот, ожидая, пока воротится человек, которого послали к мирзе. Вернувшись, посланный сказал, что Джахангир-мирза уже давно ушел, так что стоять на месте ни к чему. Мы тоже двинулись; столь долго стоять и без того было неразумно.

Как только мы тронулись, множество людей в латах собрались и двинулись к нам. Когда мы перешли подъемный мост, враги подоспели к другому его концу. С нами оставалось человек двадцать – тридцать… Не время было медлить и задерживаться. Мы быстро помчались вперед. Люди врага неслись за нами во весь опор, сбивая наших с коней.

Неподалеку от Ахси есть местность, называемая Гумбаз-и-Чаман. Ибрахим-бек вдруг окликнул меня. Оглянувшись назад, я увидел, что один из телохранителей шейха Баязида настиг Ибрахим-бека. Я повернул коня. Хан Кули был подле меня. «Не время теперь поворачивать», – сказан он и, схватив моего коня за узду, потянул его вперед. Многих моих людей сбили с коней к тому времени, как мы достигли Санга».

(Неизвестно, случайно или намеренно они направились на север, к горной гряде, откуда брала исток небольшая речка Санг. Поднявшись вдоль ее русла по ущелью, беглецы могли чувствовать себя в безопасности и попытаться пробиться к Каменному городу, за стенами которого укрылись оба хана.)

«Мы двинулись вверх по реке Санг. К тому времени нас оставалось восемь человек. Насир Дост, Камбар Али, сын Касим-бека, Хан Кули, сын Баян Кули, Мирза Кули Кукулдаш, Шахим Насир, Абд-ал-Каддус, сын Сиди Кара, и Ходжа Хусейни. Восьмой был я. Вверх по реке мы нашли хорошую дорогу. Сухое русло реки находилось далеко от проезжей дороги. Поднявшись уединенной тропой по высохшему руслу и оставив реку по правую руку, мы попали в другое пересохшее русло. На следующий день ко времени предзакатной молитвы мы выбрались из русла реки в степь. В степи виднелось вдалеке что-то черное. Оставив людей в укрытии, я сам пешком поднялся на пригорок и стоял на страже, как вдруг на один из холмов позади нас взлетело вскачь несколько конных. Много их или мало, удостовериться не удалось. Мы сели в седла и пустились вперед. Преследователей было человек двадцать – двадцать пять, а нас – всего восемь. Если бы мы сразу точно узнали, сколько их, то схватились бы с ними, но мы думали, что за ними идут вплотную другие преследователи. Поэтому мы помчались дальше. Тем, кто спасается бегством, будь их и много, не под силу тягаться с немногими преследователями. Не зря говорят, что побежденному войску достаточно окрика «хай!».

Хан Кули сказал: «Так нельзя! Они схватят всех нас! Выберите двух хороших коней и скачите быстрей с Мирза Кули Кукулдашем. Может быть, вам удастся уйти». Он рассуждал разумно: если сражение проиграно, таким способом можно было бы спастись, но спешивать кого-то с коня и оставлять на милость врагов мне не хотелось. В конце концов преследователи один за одним отстали. Конь, на котором я ехал, ослабел. Хан Кули, спешившись, отдал мне своего коня; я перескочил на него прямо со спины своей лошади, а Хан Кули сел на моего коня. Между тем Насира Доста и Абд Каддуса, сына Сиди Кара, которые остались сзади, сбили с коней. Хан Кули тоже отстал, защищать его и оказывать ему помощь было некогда. Мы неслись дальше по воле наших коней… Лошадь Дост-бека тоже обессилела и отстала. Конь, что был подо мной, начал слабеть. Камбар Али спешился, отдал мне своего коня, пересел на моего и скоро отстал. Я и Мирза Кули Кукулдаш остались вдвоем; наши кони уже не могли скакать во весь опор, и мы трусили рысцой. Я сказал: «Если брошу тебя, куда пойду? Едем! Живые или мертвые – будем вместе». Я ехал и то и дело оглядывался на Мирзу Кули; наконец, Мирза Кули сказал: «Мой конь выбился из сил. Не расстраивайтесь из-за меня, поезжайте, может, вам удастся уйти». Я попал в тяжелое положение: Мирза Кули отстал, а я остался один.

Тут показалось двое врагов, Баба Сайрам и Банда Али. Они приближались ко мне; конь мой окончательно выбился из сил, а до гор было еще далеко. По пути мне попалась куча камней. Я подумал: «Конь притомился, до гор довольно далеко. Куда деваться? В колчане у меня еще оставалось штук двадцать стрел. Сойду с коня и стану стрелять с этой кучи камней, пока хватит стрел». Но тут мне пришло на ум, что, может, удастся добраться до холмов, а там я засуну за пояс несколько стрел и подымусь на гору. Я очень полагался на свое умение ходить по горам.

У моего коня уже не оставалось сил двигаться быстро; преследователи приблизились на расстояние полета стрелы. Жалея собственные стрелы, я не стрелял, а враги, остерегаясь, не подбирались ближе и двигались за мной на прежнем расстоянии.

На закате солнца я подъехал к холмам. Вдруг мои преследователи закричали: «Куда ты едешь? Джахангира-мирзу взяли в плен и увели, а Назир-мирза тоже у них в руках».

От этих слов меня охватило великое беспокойство: ведь если мы все попадем в руки к Танбалу, опасность будет очень велика. Я ничего не ответил и продолжал ехать, направляясь к холмам. Позади остался еще большой кусок дороги, и они снова завели разговор, но на сей раз говорили мягче, чем раньше. Сойдя с коня, они попытались вступить со мной в беседу. Не слушая их слов, я двигался дальше и, достигнув ущелья, двинулся вверх.

Я ехал до вечерней молитвы и, наконец, добрался до сканы величиною с дом. Я объехал скалу кругом; она была крутая, и конь не мог на нее взойти. А враги спешились и заговорили со мной еще мягче, с почтением и уважением повторяя: «Ночь темная, дороги нет, куда вы поедете?» Они клянись и уверяли: «Султан Ахмед-бек вознесет вас государем». Я сказал: «Мое сердце не спокойно и ехать к нему невозможно. Если вы хотите вовремя послужить мне, то другого такого случая не представится много лет. Выведите меня на дорогу, чтобы я мог отправиться к ханам, и я окажу вам больше милости, внимания и заботы, чем хочет ваше сердце. А если вы не хотите этого сделать, то возвращайтесь по дороге, по которой пришли, и пусть то, что меня ждет, свершится. Это тоже будет хорошая услуга».

Они сказали: «Лучше бы мы не приходили сюда, но раз уж мы пришли, как же мы можем бросить вас и вернуться? Если вы не пойдете с нами, мы должны вам служить, куда бы вы ни пошли».

Я потребовал: «Подтвердите правдивость ваших слов клятвой!»

Они подтвердили, поклявшись на Коране и дав крепкие клятвы.

Я сейчас же успокоился и сказал: «Мне указывали близ этого ущелья дорогу в широкую долину. Ведите меня к этой дороге».