Патрисия Вастведт - Немецкий мальчик

• Название: Немецкий мальчик
• Автор: Патрисия Вастведт
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-86471-617-5

Дождливый день 1947 года, на железнодорожной станции в английской глуши рыжеволосая Элизабет встречает немецкого мальчика, сына своей погибшей сестры. Она в смятении, переполняемая любовью и страхом. Что ждать от этого подростка, который состоял в гитлерюгенде и наверняка ненавидит врагов своей побежденной страны? Но реальность оказывается гораздо запутанней и сложнее. Тем же вечером немецкий мальчик вручает Элизабет картину на рваном холсте. На нем девушка с длинными медными волосами идет по солнцепеку, под деревьями притаилось кафе, а за столиком сидит мужчина и наблюдает за девушкой. Элизабет узнает себя. Но кто этот мужчина на картине, в углу которой стоят известные ей инициалы? И какое отношение имеет к картине художника-еврея ее немецкий племянник, психика которого явно подорвана нацизмом и войной? Так начинается тонко сотканная история двух семей на фоне вихрей, что накрыли Европу в двадцатом веке. Это неторопливый, завораживающий рассказ о семейных тайнах, предательстве и любви с лирично и точно выписанными деталями той эпохи.

---

Артур сидел, вытянув длинные ноги к камину, и Элизабет беспокоилась, что перья из диванной подушки пристанут к его безупречной одежде. Время от времени он говорил по-немецки со Штефаном, который устроился на ковре, скрестив ноги, и ел кекс.

Карен выбрала кресло у самого огня. На коленях она держала тарелочку с кексом, в руках — чашку и блюдце. Пламя озаряло ее гладкую кожу, белокурые волосы и платье цвета бордовых роз.

— Как Джордж? — спросила она. — Мы сегодня его увидим?

— Джордж вернется не раньше шести. Он очень хотел познакомиться с тобой и Артуром.

— У мужа Элизабет фабрика, на которой делают чугунные ворота, ограду и так далее, верно, Элизабет?

Карен казалась робкой — или очень осторожной. Неужели до сих пор умирает от любви к Артуру Ландау? Когда-то Элизабет знала, что чувствует сестра. Раньше нить между ними была прочной, порой напоминала цепь, но теперь провисла и истончилась настолько, что сестры стали почти чужими.

— Я не бизнесмен, у меня к этому нет способностей, — сказал Артур, обращаясь к Элизабет. — Скорее, организатор — наверное, так бы это назвали в Англии.

— Артур предан своей работе, — добавила Карен. — Партия — его жизнь и моя тоже. Как Тоби?

— Кекс очень вкусный! — похвалил Штефан.

— У тебя прекрасный английский, — сказала Элизабет.

— Карен не говорила, что у вас есть сын, — сказал Артур. — Его зовут Тоби? Очень за вас рад.

— Нет-нет, Тоби не наш сын. Он бывает у нас только по выходным. Его родители живут в Нью-Йорке. До замужества я у них работала, но после биржевого краха двадцать девятого года семья вернулась в Америку. Тоби учится здесь неподалеку.

Кажется, она наговорила лишнего, потому что Артур безразлично отозвался:

— Да, да, конечно. Семье нужен ребенок, а мальчику — воспитание и образование вне зависимости от финансового положения его родителей. Тоби очень повезло.

Одобрение это или порицание, Элизабет не поняла. Она предложила Артуру еще чаю, а он похвалил фарфор, принадлежавший матери Джорджа, и спросил о политических настроениях англичан. Они не завидуют реформам, которые меняют облик Германии?

Элизабет не знала. Артур засмеялся: пожалуй, так и должно быть, замужней женщине вполне простительно не интересоваться политикой.

— Боюсь, нам пора возвращаться в отель, — примерно через час объявил он. — Элизабет, я очень рад знакомству. До моего отъезда мы непременно встретимся снова.

Карен застегивала пиджачок Штефана.

— Артур разберется с делами в Лондоне и уедет, — сказала она. — Он заберет Штефана, а мы с тобой сможем побыть вдвоем. — С пуговицами никак не удавалось справиться: у Карен дрожали руки. Элизабет поняла: что-то не так, и сейчас, и с первой минуты. — Я бы хотела повидаться с Рейчел. Ты не против?

— Конечно. Если хочешь, обязательно ее навестим.

На крыльце Артур поцеловал Элизабет в щеку и повел Штефана к машине.

— Он здесь? — шепотом спросила Карен, притянув сестру к себе. Элизабет не сразу поняла, о ком речь. — Майкл здесь?

— Карен, нельзя!

— Говори, быстро! — Элизабет стало больно — так сильно Карен сжимала ей руку.

— Да.

Карен повернулась к мужу, растянула губы в улыбке и быстро зашагала прочь. Помахала Элизабет, села в машину.

— Почему они не остались? — удивился Джордж.

— Уехали в отель. Все было уже спланировано… Ладно, уже неважно. — Элизабет взяла у мужа пальто и повесила на вешалку в прихожей.

— Прекрасно выглядишь! — как обычно, похвалил Джордж.

— Вовсе не прекрасно, — поцеловав его, возразила Элизабет. — Тебе нужно глаза проверить.

Внезапно она обрадовалась, что Джордж не встретился с Карен, Артуром и их белокурым ангелочком Штефаном. По доброте душевной он мог не заметить контраста, но Элизабет было бы его жаль, сам седой и невзрачный, дом убогий, неряха жена и мальчик, который ему не сын. Откровенно говоря, Элизабет сгорала от стыда. Садовые цветы, осевший кекс и лишние продукты, которые теперь придется выбросить, — все казалось глупыми потугами школьницы.

Теперь Элизабет поняла, что невнимательно читала письма. Карен намеренно не уточняла, где они остановятся, а Элизабет ошиблась, домыслив, что сестре будет удобнее у них с Джорджем. На самом деле Карен приехала к Майклу, она все затеяла ради него.

Элизабет чистила шляпу, Джордж, негромко насвистывая, взял почту со столика в прихожей. При муже Элизабет, как всегда, заставит себя забыть о Майкле.

О Карен она сегодня тоже забудет.

Вместо того чтобы заняться письмами, Джордж наблюдал за ней, и Элизабет отвернулась. Неприятный осадок от встречи с сестрой до сих пор не исчез, Джордж наверняка почувствует неладное. Непросто, когда тебя читают как книгу и тонко чувствуют твое настроение!

— Ужин пока не готов. Налить тебе чаю?

— Пойду принесу еще угля. Вечер будет холодный.

Джордж снова надел ботинки. Элизабет было стыдно, что она переживает из-за Карен, а порой тоскует по Майклу. Джордж занял в ее душе место, некогда принадлежавшее сестре, и любил ее так, как вряд ли смог бы Майкл.

Вечер пройдет тихо и мирно: Джордж будет листать газету и писать письма, которые завтра напечатает его секретарь, а Элизабет включит радио и займется штопкой или вязанием.

Потом они лягут на большую старую кровать, Джордж нежно поцелует ее и скажет, что все хорошо. Когда он заснет, Элизабет скользнет к нему в теплую ямку, продавленную в матрасе, — до утра из нее не выбраться, слишком глубокая — и сможет поверить, что поступила правильно, и со временем все встанет на свои места.

Утро выдалось солнечное, поля овевал свежий морской ветер. Карен приехала одна ровно в десять.

— А где Штефан? — спросила Элизабет.

— Хеде повезла его на пляж.

— Хеде?

— Она наша Kindermadchen. Как же это переводится? Ах да, няня! Штефан ее обожает.

— Я знаю, кто такая Хеде, — покачала головой Элизабет, — просто Штефан мог бы поехать с нами. Его же скоро увезут, когда я теперь его увижу?

— Зато мы сможем побыть вдвоем, — возразила Карен. — И делать, что захотим.

— Мы и при Штефане делали бы, что захотим.

— А где Рейчел работает? — полюбопытствовала Карен. — Давай устроим ей сюрприз!

— В Фолкстоне. Придется ехать на автобусе. Ты не против? — Когда-то Элизабет и не подумала бы задавать сестре такие вопросы.

В автобусе Карен без умолку трещала о новом доме, который больше мюнхенского и с видом на горы.

Дорога была совсем узкой. Живые изгороди царапали бока автобуса, время от времени с одной стороны мелькали меловые холмы, а с другой — безмятежная гладь Английского канала. Элизабет гадала, когда речь зайдет о Майкле, но если Карен и думала о чем-то помимо жизни в Германии, то виду не подавала.

В Фолкстоне сестры отыскали магазин, где работала Рейчел.

— Guten Morgen, meine Damen, — поприветствовала продавщиц Карен. Те не на шутку перепугались.

— Только посмотри на себя! — воскликнула Рейчел, сжимая Карен в объятиях. — Картинка, настоящая картинка!

— Приглашаю вас обеих на ланч, — объявила Карен. — Но раз уж мы здесь, хочу купить Элизабет платье. Нет, лучше два!

— Спасибо, Карен, но, в самом деле, не стоит.

Карен, однако, настояла на своем — сняла с кронштейнов с десяток платьев и пестрым ворохом сунула Элизабет. Кремовые, желтые, голубые — ни одно практичным не назовешь. Сперва Элизабет стеснялась, еще бы, она стоит в кабинке в одном белье, а Карен с Рейчел то и дело заглядывают, одергивают ей подол, расправляют складки, потом отступают на пару шагов и оценивают. Если им нравилось, Элизабет выходила в зал показаться другим продавщицам. Вскоре это превратилось в занятную игру, Элизабет с удовольствием крутилась перед зеркалом и выслушивала все, что ей говорили.

— Не магазин, а благотворительный базар! — ворчала Рейчел. — Карен, если что-нибудь не купишь, вышвырну обеих, и черт с ним, с ланчем!

Карен повесила на руку несколько платьев.

— Берем это и это, — объявила она. — И обязательно вот это.

— Нет, Карен! — запротестовала Элизабет. — Они прекрасны, но я не буду их носить, разве только хлопковое…

Карен ее не слушала.

— Вдруг в Лондон выберешься или куда-нибудь с Джорджем поужинать. А сегодня ради меня, пожалуйста, надень вот это. — Она протянула Элизабет синий креповый костюм. Мягкая ткань плотно облегала тело. — Джорджу ты в нем обязательно понравишься!

«Джорджу я всякая нравлюсь», — едва не вырвалось у Элизабет.

Девушки шли мимо «Лис Клифф Холла» и на променаде решили сфотографироваться. «Ну, красавицы, обнимитесь!» — закричал фотограф, сунув голову под черную ткань. Они засмеялись и прильнули друг к другу. Потом Карен написала на карточке название отеля и вручила фотографу.