Георгий Миронов - Игуана

• Название: Игуана
• Автор: Георгий Миронов
• Жанр: Детектив

---

Например смуглую, красивую грудь матери с твердым коричневым соском. Или висевшее у матери между грудей ожерелье, золотое, с крупными блестящими камнями. И золотые (ну, про золото и брильянты она много позже узнала тогда ей, наверное, все казалось, во-первых, большим, и во-вторых, красивым, блестящим и непонятным), переливающиеся на свету сережки в маленьких ушах матери. Опять же, конечно, все относительно. И маленькие уши матери ей должны были в два года казаться достаточно большими, но в сравнении с сережками, казались и тогда маленькими.

И ещё ей вспоминалась жаркая щека матери. Какие то люди что-то ей говорят, она молчит, принимает дочечку свою, её, крохотную Манефу, к щеке, и гладкая, нежная, чуть бархатистая ниже ушей щека матери горит огнем румянца так, что щечке Манефы горячо и приятно.

Но приятные сны чаше всего перебивались неприятными. Тоже вот так сполохами, вспышками-, то как её бьют в детстве, то-как насилуют... То голод, холод, бег по скользкому тротуару с украденной в магазине булкой, и сзади крики "держи воровку"... И слезы, и снова боль.

Так что несколько лет жизни с вонючим стариком казались в воспоминаниях хорошей, нормальной жизнью.

Но чаще всего ей снилось, что её обкрадывают.

Ей казалось, что она видит даже лица трех мужиков, которые взламывают дверь, входят в квартиру, по очереди кряхтя и кашляя, насилуют её, равнодушно и крайне болезненно, а потом выгребают из отверстия за комодом (как они узнают, что за комодом - тайник, в памяти выпадало), собирают все это в серый мешок из-под сахара и уносят. Она кричит вслед, но остановить их не в силах.

Манефа подала заявление о краже в райотдел милиции. О краже, которой ещё не было. Но так подробно все описала, что вроде как она и была. Зная придурошность Манефы, в райотделе заявление сумасшедшей бабки положили "под сукно". Тогда Манефа, наученная таким же сумасшедшим соседом по дому, отставным кларнетистом симфонического оркестра из первого подъезда Ираклием Абрамяном, написала заявление в межрайпро-куратуру. Написала заявление, скажем, во вторник. А в среду уже к ней и пришли. Пришла пригожая молодая женщина, улыбнулась, внимательно выслушала и пообещала разобраться в том, почему милиция отказывается" возбуждать уголовное дело по факту явной кражи. Женщина Манефе понравилась. И главное, у неё был такой приятный, во всю щеку, нежный румянец, такой приятный, что в душе Манефы что-то шевельнулось.

- Вас, случайно, не Верочкой зовут? - почему-то спросили она.

- Верочкой, - ответила следовательша, и румянец на щеках расцвел розами.

"Дело об убийстве коллекционера Валдиса Кирша"

Татьяна знала в лицо Валдиса не потому, что организаторы акции дали ей заранее фотографию хозяина квартиры. По плану он никак не мог появиться дома в эту ночь. Просто она знала, чью квартиру сегодня "чистит", и знала хозяина в лицо. Валдис ещё лет пятнадцать - назад был известным коллекционером и, чтобы заработать денег на очередное приобретение, читал, по-3-4 лекции в день в московских вузах, подмосковных школах, ПТУ; ЖЭКах и библиотеках, - и по химии, и по истории русской культуры, что заказывали. Выступал он и у них в школе. Рассказывал о нумизматике. Очень интересно. Мысль, что Кирш узнал её, резанула в кишках, как заворот.

Она резко повернулась к подъезду, как с низкого старта стремительно рванулась в вонючую, пыльно-кошачью темноту, крикнула, вслед:

- Подождите, Вы - Кирш?

- Да, я Кирш, - близоруко щурясь сквозь очки ответил Валдис, повернувшись к почти догнавшей его молодой женщине вполоборота, - А что случилось то?

Где-то, как ему казалось, он уже видел эту молодую женщину, с округлым миловидным лицом, густым румянцем и серьезными, внимательными глазами.

- У Вас несчастье, - выдохнула Татьяна.

- Что? Что случилось? С тестем? Что с ним? '

- Он, кажется, умер...

- Так кажется, или умер? А Вы кто, Вы-врач? Вы из "Скорой".

- Нет, если бы я была с нашей "скорой", то Ваш отец уж наверняка бы был мертв. Наши следов не оставляют.

Но и она, Татьяна, тоже не имеет права оставить следки. Профессия у неё такая - чистильщик.

- Все это не сказала, а подумала Татьяна. А сказала она вслух совсем другое:

Я не из "скорой". Ваш отец умер. И Вы - тоже.

Я ж живой, - обескуражено пробормотал Валдис.

- Жизнь штука противоречивая. Вот только что жив человек, а вот его уже и нет, - рассудительно поправила его Татьяна, быстро накручивая непривычно короткий глушитель на ствол своего автоматического пистолета модели 41 калибра 22. Из него удобнее всего стрелять женщине - киллеру, потому что предохранительная скоба в нем изогнута в обратном направлении для удобства как раз охвата оружия двумя руками. А с одной руки из такого тяжелого, целиком из нержавейки со стволом б дюймов пистолета сделать несколько прицельных выстрелов даже спортивной женщине весьма непросто. Татьяна любила это оружие. Пистолет был взят на вооружение женщинами киллерами во всем мире года с 1987, и все ещё входил в пятерку лучших. Может быть потому, что затвор двигался внутри снабженного специальными прорезями кожуха и соединялся с возвратной пружиной посредством вытянутых вперед, как у "манлихера", планок, проходивших под стволом. И это придавало, пистолету даже в слабой руке удивительную устойчивость при стрельбе. Ствол у этой модели был расположен в нижней части ствольного блока, благодаря чему вектор силы отдачи, направленный назад, был максимально приближен к осевой линии руки стрелка. Так что когда Татьяна навела ствол на точку между глаз объекта, и чуть выше - в лоб Валдиса Кирша, ей оставалось лишь плавно нажать на курок. Три пули одна за другой вошли как в десятку в одно отверстие. То, что образовалось от трех пуль 22 калибра описать трудно... Уже первая, наделала в голове немало всякого, остальные же разорвались почти одновременно с первой, так что голова известного коллекционера просто разлетелось на крохотные фрагменты так, как если бы вы стреляли пулями со смещенным центром тяжести с небольшого расстояния в спелый астраханский арбуз. Стены подъезда, перила, лестница, даже потолок окрасились краснобелыми брызгами.

Смотреть на то, что осталось от головы, было невыносимо жутко.

И хотя это была третья, вынужденная, смерть клиента - во время зачистки, Татьяне было не по себе. Она подошла к фактически обезглавленному телу знаменитого коллекционера.

Вот интересно: тело совсем нетронуто смертью, - просто лежит средних лет элегантно одетый господин, широко раскинув руки, неловко - подвернув правую ногу. Опять же интересно, почему пять из шести неожиданно убитых людей, падают, умирая, на правый бок. Опять же, вопрос: сколько раз показывали убитых во время бандитских разборок или жертв киллеров, на телеэкране они всегда лежат, скрестив ноги. То ли после смерти их так положили, то ли сами в момент агонии засучили ножками, ножки и сложились "иксиком". Долго этот философский вопрос её волновал чисто психологически. Или точнее - физиологически. Потому как, что за психология у трупа - финиш и вся психология.

И только когда сама стала чистильщиком, вынужденным при зачистках убирать свидетелей, твердо узнала: падают убитые всегда крайне неловко, то башкой об асфальт с тупым, жестким стуком, то скособочившись на правый бок. Это в зависимости от того, куда пуля вошла и насколько неожиданным был выстрел. Один, например, пацан, некстати оказавшийся на месте зачистки и все видевший, при её приближении со стволом, с которого тяжело свисал глушняк, сложился как зародыш, инстинктивно надеясь, что смерть его минует.

Не миновала.

Вообще, как поняла в последние месяцы своей новой жизни Татьяна, от смерти не уйдешь. Искать её не надо, но и спасаться от неё без толку. Найдет.

Да...А ноги, значит, "иксиком", должно быть менты, а скорее врачи из "скорой" так складывают. Чтоб поаккуратнее, опять же транспортировать такое тело легче. А то потом задеревенеет, его и на носилки не уложишь, и в машину не засунешь. Особенно если замороженный "подснежник". Впрочем, подснежник и не сложишь "иксиком", ручки на груди, тут без толку суетиться. А вот "свежачка" можно успеть сложить.

Или, скажем, взять труп сгоревшего человека. Его так иной раз раскурочит, нога в одну сторону, рука вверх, как у вождя, показывающего правильный путь вперед. -.

Вот, к слову о марксистско-ленинской философии, на изучение которой она потратила столько лет в МГУ. Почему-то эта высокая наука совершенно не занималась изучением главного философского вопроса, - смысла жизни. А зря. Тут то и лежит главная философия. Поймешь суть смерти, постигнешь и смысл жизни.

- Интересно, откуда он приехал? - подумала Татьяна, рассматривая одежду и обувь коллекционера.

Одет так, словно был на научном симпозиуме. Но у интеллигентов не первого поколения это ничего не значит. Они и на рыбалку могут поехать в смокинге, там переоденутся в рыбацкую робу, отрыбачат свое и вернутся в столицу снова в парадном...