Константин Мзареулов - Испытатель истории. Войны и миры "попаданцев"

• Название: Испытатель истории. Войны и миры "попаданцев"
• Автор: Константин Мзареулов
• Жанр: Альтернативная история

Введите сюда краткую аннотацию

Переписывать историю — не только кровавая, но и смертельно опасная работа. Испытатель миров — чертовски рискованная профессия: как выжить в кошмарной реальности, где Вермахт берет Москву, а японцы оккупируют Дальний Восток? Как без наркоза вправить России все вывихи и переломы ее судьбы? Каково это — раз за разом смазывать собственной кровью жернова времени?..

Но Испытатели снова и снова отправляются в параллельные миры, чтобы методом проб и ошибок создать человечеству идеальную историю. Вот только как быть с теми миллионами, что пали смертью храбрых в ее забракованных вариантах, — неужели все их подвиги и жертвы были напрасны? И где гарантия, что и нашу реальность не сотрут из Вечности, сочтя недостаточно совершенной?..

Читайте новый роман от автора бестселлера «Танки решают все» — фантастический боевик о войнах миров и Испытателях прошлого и будущего!

---

— Инструмент заботы требует, — почти не разжимая губ, хрипло процедил большой парень. — Давайте-ка, братишки, я вас щелкну. Забесплатно.

— Забесплатно и я могу щелкнуть, — вроде бы пошутил второй, но лицо его при этом оставалось угрюмо-настороженным, без малейших признаков улыбки. — Если понадобится.

Покосившись на него, Вадим произнес вежливо и даже приветливо:

— Начальник управления просил найти товарища Петровича и товарища Маузера. Леонид Федорович ждет вас.

— Петрович — это я. — Большой парень улыбнулся. — А он, стало быть, Маузер.

— Василий, — представился товарищ Маузер, щегольнув совершенно непонятным выговором. — Веди к майору, братишка.

Шенберг попрощался, но Вадим строго сказал, что журналиста тоже вызывают к полковнику.

Алексей Ильич и Леонид Федорович гоняли чаи с ватрушками, но полупустая бутылка «Камю-Наполеона» оставалась на столе. Леонид Федорович, повесивший кожан на спинку стула, весело говорил:

— Если завтра дядя Гриша заглянет, не показывай ему французский коньяк. Он только армянский признает.

Расхохотавшись, Алябьев показал вошедшим на стулья и спросил, что известно про вчерашних немцев. Шенберг налил себе чаю в чистый стакан, размешал сахар и начал рассказывать.

По его словам, накануне после обеда группа ролевиков осматривала лесопарк, подыскивая место для «Моргульских игрищ», на которые через неделю съедутся десятки команд со всего Союза. Когда началась гроза, народ укрылся в беседке возле ручья. Потом из-за деревьев пришли эти двое в черных клеенчатых плащах, какие в кино бывают у эсэсовцев. На одном были антикварные очки с круглыми стеклами.

— Фридль Вайс, — вставил Леонид Федорович. — Майор, помощник военного атташе.

— Они оба на кадровых военных похожи, — подтвердил Миша. — По-русски говорили чисто, но с сильным немецким акцентом. Я вижу, что туристы заблудились, ответил по-немецки, они обрадовались, спросили, как называется город и далеко ли отсюда Сталинохолмск Ну, я объяснил и даже газетку нашу подарил. Они юмора не поняли, переглянулись с обалделыми мордами. Потом сказали, что у них кончились деньги…

— Подождите, — прервал его полковник. — Что за газету вы дали?

Вадим показал свой «Голос неба» и долго объяснял, для чего любители аномальных явлений занимаются подобной ерундой. Он сомневался, что начальник и гости поняли объяснения, но полковник объяснил приезжим: мол, немцы приняли газету за чистую монету, хотя сейчас и год совсем другой, да и никакие пришельцы не прилетали.

— Пришельцы не летают, они пешком приходят, — мрачно проговорил Петрович. — Виноват, товарищ майор.

— Продолжайте, пожалуйста, Михаил Карлович, — разрешил Алябьев.

Явно удивленный, что человек в штатском знает его отчество, Миша попросил напомнить, на чем он остановился, затем поведал, как туристы предложили на обмен раритетные рейхсмарки в отличной сохранности. Среди ролевиков оказался фанатичный бонист Олег Снежинцев, который одолжил у приятелей все деньги и выменял у немцев два полных комплекта купюр — себе в коллекцию и в обменный фонд. Когда немцы ушли, Снежинцев чуть не прыгал от счастья — вроде бы он купил гитлеровские банкноты в десятки раз дешевле номинала.

Хмурясь и нервно почесывая щеку, Алексей Ильич осведомился, сколько денег получили немецкие туристы и не знает ли товарищ Шенберг, куда потом они направились. Журналист ответил почти без раздумий:

— Говорю же, Олег у нас выклянчил все до последней бумажки, оставил только мелочь на трамвай. А вот сколько… точно не скажу, но с собой у нас было немного. Трешки, пятерки, рубчики… десяток точно не было… Я так думаю, рублей тридцать получилось или чуть больше. Немцы еще золотые монеты на обмен предлагали, но денег уже не было, мы посоветовали в скупку обратиться…

«Понятное дело, — подумал Вадим. — Одно дело купить втридешево вышедшие из обращения бумажки, а совсем другое — погореть на скупке драгметаллов по спекулятивным ценам…» Между тем Шенберг уже отвечал на следующий вопрос: дескать, туристы, попрощавшись, интересовались, где можно купить книги на немецком языке.

— Я же говорил! — вскричал Алябьев, яростно хлопнув кулаком по столу, так что стаканы подпрыгнули. — Книжный магазин!

— Угадал, полковник, — майор Леонид Федорович покачал головой. — И много книг они на тридцать целковых могли купить?

— Нормальная книга рубля два-три стоит, — пробормотал Алексей Ильич. — Но в «Дружбе народов» продают иностранные издания, из социалистических стран, эти подороже должны быть.

Он спросил Шенберга, что еще тот может рассказать о немцах. Миша честно признался:

— Дождь не прекращался. Мы все вместе уехали на трамвае. Немцы сошли на Театральной, я им еще раз показал, как до «Дружбы народов» добраться. Больше их не видел.

— В котором часу это было? — осведомился майор.

Миша припомнил, что дождь начался около половины четвертого, немцы появились примерно через час, в трамвай сели в пять или немного раньше, сошли на остановке приблизительно в 17.15 или 17.20. Полковник продолжил подсчеты вслух:

— Пока дошли, пока нашли — вот тебе и полшестого. Полчаса до закрытия. Много не накупят… — Он посмотрел на Шенберга и, улыбнувшись дежурной гримасой, преувеличенно бодро произнес: — Большое спасибо за помощь, Михаил Карлович, не будем вас более задерживать. Старший лейтенант Лаптев, проводите товарища через проходную и возвращайтесь.

На лестнице Мишка принялся выпытывать, из-за чего базар шумит, и Вадим не сумел убедить одноклассника, что сам ничего не понимает. Журналист ушел обиженный, а начинающий чекист поплелся обратно мимо непривычно молчаливого Ветрякова. Посмотрев на него, старшина шепотом осведомился:

— И как тебе эти ожившие портреты? Не слыхал, кто к нам завтра пожалует?

— Что-то про дядю Гришу говорили, — рассеянно бросил Вадим.

— Спаси и сохрани! — охнул старшина.

«Лишнего выпил, наверное!» — подумал Вадим.

Его очень интересовало, каким управлением командированы к ним эти странные ребята. В последнее время областные чекисты готовили мероприятия против наркоторговцев и криминальных группировок, связанных с экстремистами-оппозиционерами. Но эти трое интересовались немцами, хотя с Германией уже много лет хорошие отношения.

Так ничего и не придумав, он вошел в кабинет Алябьева, услыхав обрывок разговора. Приезжий майор рассказывал злым голосом:

— …они на машине домчались до Москвы и сразу на аэродром. Пока мы поняли, что случилось, пока связались с военными — самолет уже пересек границу, так что не посадить. Ну, я взял двух ребят и — сюда, разбираться. Если бы знать, что дело настолько серьезное, мы бы добились, чтобы его хоть над Польшей сбили, хоть прямо над Берлином, но кто же мог догадаться…

— Печально, весьма печально, — Алябьев вздохнул. — Ну, попытайтесь выяснить, какие книги они купили… И желаю тебе, майор, стать старшим.

Он взял в сейфе пачку пятирублевок — из денег на оперативные расходы, и Леонид Федорович расписался в ведомости. Алябьев сказал, что газетными киосками он сам займется, Лаптеву же велел отвести командированных товарищей на Театральную площадь, разобраться в «Дружбе народов», а потом навестить соседний магазин и купить побольше хороших книг по истории. Гостям он объяснил, что старший лейтенант Лаптев — историк по образованию, а потому сможет подобрать нужные издания. На часах было 13.42 — скоро в книжном кончится обеденный перерыв, а в Кремле начнется голосование по вотуму недоверия.

До магазина было рукой подать, поэтому пошли пешком. Прикомандированные вели себя странно — с диким видом разглядывали машины, прохожих и рекламные щиты. Время от времени майор приказывал могучему Петровичу фотографировать какие-то сцены. Третий оперативник неразборчиво чертыхался, не вытаскивая рук из карманов, словно готов был выхватить два ствола и стрелять на поражение.

Не удержавшись, Вадим осведомился насчет целей операции. Леонид Федорович помялся, повздыхал и нехотя проворчал:

— Отрабатываем оперативно-разыскные мероприятия в условиях полной внезапности. Немного несогласованно получилось.

— Бывает, — согласился старший лейтенант.

Они вышли на Театральную площадь, и Вася Маузер вдруг объявил, что когда-то рядом с оперным располагался торговый дом нэпмана Мозырского. А над этим одноэтажным зданием виднелись башни старого замка. «Краеведением увлекается», — удивился Вадим и объяснил:

— Площадь сильно пострадала в уличных боях. И замок тогда же пикировщики разнесли.

— Когда это случилось? — поинтересовался Леонид Федорович. — У меня по истории тройка была.

Не обращая внимания на загадочные смешочки парней в плащах, Вадим ответил: