Андрей Имранов - Дыхание бездны

• Название: Дыхание бездны
• Автор: Андрей Имранов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Что будет делать обычный менеджер, неожиданно обретший суперсилу? Если верить Голливуду, то ответ прост: днём герой всё так же будет вести жизнь обычного менеджера, а по ночам - нести справедливость и вершить суд. Но фильмы почему-то не рассказывают о том, как сила и безнаказанность влияют на человеческие качества супергероя. И о том, как незаметно стирается грань между супергероем и суперзлодеем. А еще и цена полученных героем возможностей растет с каждым днем. Цена, которую рано или поздно придётся платить.

---

  - А где... эти? Телевизорщики?

  - Не знаю, - я пожал плечами и спустился с крыльца, - люди они занятые, может срочно уехали куда. Не беспокойтесь, они с вами свяжутся.

  Я закинул остатки куртки на плечо и быстрым шагом пошел по улице, стараясь не обращать внимания на летящие вслед выкрики. Хорошо, что я успел очнуться до того, как меня вскрыли, и органы мои по баночкам разложили. А то как бы я потом собирался?

   Это происшествие имело для меня два важных последствия.

  Во-первых, я решил пересмотреть всю свою тактику. Не то, чтобы произошедшее явилось для меня полной неожиданностью - понятно, что чем больше денег крутится в каком-то деле, тем больше за ними контроль. Но я не ожидал, что наркоторговцы среагируют так быстро - и эта неожиданная расторопность говорила о многом. Как быстро они догадаются, что просто застрелить меня - мало? Возможно, уже завтра. Когда выяснится, что мой труп куда-то исчез, а двое работников морга упились до того, что утверждают, будто труп ушел своими ногами, теряя по дороге пули. И лучше исходить из предположения, что при следующей возможности они не удовлетворятся просто стрельбой. И еще лучше - им этой возможности не давать.

  А во-вторых - уж не знаю, что было причиной - но именно в тот день, по дороге домой от морга, я впервые сознательно почувствовал его рядом с собой. То есть - я был в сознании, спокойно и осознанно топал к остановке автобуса и одновременно - я был им. И он был мной. Если бы такое случилось со мной раньше - той, например, холодной ночью в ванной - я бы совершенно определенно сошел с ума. Мне и сейчас-то было не по себе от ощущения трущихся друг о друга пластин брони, от холодка у оснований множества разнообразных конечностей, от странных - явно выходящих за пределы шести нормальных - чувств, накладывающихся у меня которые на обоняние, которые на слух, а некоторые - даже на осязание. Проезжавший троллейбус вызывал толпу мурашек по спине и щекочущие покалывания у ноздрей с легким запахом озона. Пролетающие по дороге машины, оставляли ощущение налипшей на лицо паутины. А все проходившие мимо люди легонько меня касались, и я дергался, хотя и видел, что никто из них не подходил ко мне ближе двух метров.

  Ощущение было настолько явственным, что я несколько раз останавливался и, стараясь не привлекать к себе особого внимания, осматривал себя - не лезут ли из кожи пластинки хитина? Осмотр оставлял двойственное впечатление - вот рука. Рука, как рука - бледно-розовая, с волосками и жилками вен. И со слегка запущенными ногтями. Но откуда это ощущение другой руки? Даже не руки, а рук - тонких, чертовски длинных и очень многосуставчатых восьмипалых рук для сложных действий; мощных, закованных в толстый колючий хитин боевых рук, заканчивающихся зазубренными острыми клешнями; коротких, но сильных хватательных рук... и это еще не все.

  - Силен ты, братец, - пробормотал я, останавливаясь, прислоняясь к стене здания, мимо которого шел и, прикрывая глаза: от обилия новых ощущений закружилась голова. Надо бы как-то это отсеять... только как?

  'Что именно отсеять?' - спросил он, и я вздрогнул. Первый раз я его так услышал - до этого наше общение происходило по-другому. Оно было основано на образах и превращалось для меня в какую-то игру-угадайку: я ощущал некий образ-послание, представлял себе фразу, соответствующую этому образу и по ответной реакции понимал - правильно ли я расшифровал послание. А теперь вот так - просто Голос. Кстати...

  'А ты можешь временно отключить ощущения?' - поинтересовался я, хотя догадывался об ответе. Мне просто хотелось услышать этот голос.

  'Да. Отключить?'

  'Если не сложно'. Нет, это был не тот Голос. Не тот, который мучил меня перед пробуждениями битых полгода. Хотя я, конечно, во всем этом не разбираюсь и не думаю, что вообще кто-то разбирается - как должен звучать голос потустороннего существа до его заселения в человека и - после. Но все равно - не тот. Тот голос был вполне человеческий, принадлежал мужчине и, в общем-то, персонифицировался. А этот голос и голосом-то было назвать трудно - это были просто четко оформленные мысли. Если бы я сам проговаривал про себя какой-то текст, это так бы и ощущалось.

  'А так и есть', - заявил мне мой внутренний собеседник и переключился на уже знакомый мне язык образов-ощущений. Ага, примерно понятно - все осталось так же, он по-прежнему общается со мной ощущениями, но если раньше я пытался угадать, что он хочет мне сказать, то теперь он сам дергает за нитки в моем мозгу и выдает уже конечный результат. Как бы использует мой мозг в качестве переводчика. Не то, чтобы меня это обрадовало, но с другой стороны - так оно и в само деле удобнее. Кстати, раз уж он научился так здорово со мной общаться... меня давно занимал один вопрос.

  'А как тебя зовут?' - спросил я, и замер в ожидании ответа.

  Собеседник заметно озадачился.

  'Макара', - выдал он, наконец, после пары секунд напряженных размышлений.

  'Макара?', - удивился я, - 'а что это значит?'

  В ответ он выдал смесь неприязненно-раздраженных ощущений, потом снизошел до ответа:

  'Одно из имен, данное мне вами. Лично мне непонятно, зачем меня как-то называть. Я такой один. И спутать меня ни с кем невозможно'.

  Опа! Вот это да! Я аж дышать забыл от полученной информации. Так ты не первый раз сюда приходишь?

  Я не оформлял эту мысль в виде вопроса, но Макара, видимо, слышал все, что я думаю и ответил сам:

  'К людям - первый. То, с чем имели дело люди - был не совсем я. Считай, что я снился этому миру'.

  'А сейчас?'

  Ощущение улыбки.

  'А сейчас я снюсь лично тебе'.

  Я вздрогнул. И за что же мне такое счастье?

  'Почему - мне? Почему ты вообще пришел сюда?'

  'Меня позвали'

  Вот те раз.

  'Кто позвал? Я никого не звал! Почему ты выбрал меня?'

  'Не знаю', - ответил он четкой мыслью, хотя я уже за мгновение до этого знал ответ по накрывшему меня четкому ощущению: Не знает. Кстати (может я ошибаюсь) но так - образами - по-моему, совершенно невозможно соврать.

  'Не ошибаешься', - и, через едва заметную паузу, - 'К тебе обращается представитель твоего вида'.

  'Что?! Как обращается?'.

  'Голосом. Вернуть ощущения?'

  Блин! Твою мать! Я только сейчас понял, что, поглощенный общением, совершенно не заметил, что отключились не только новые ощущения, но и обычные человеческие. Проще говоря - я ничего не вижу, не слышу и не ощущаю.

  Чистая мысль в океане тьмы.

  'Возвращай быстрее!'. Ох, я точно с ним свихнусь.

   Ну, вот так-то лучше. И что тут у нас? Ага, похоже, кто-то трясет меня за плечо. Я открыл глаза и увидел встревоженное лицо пожилой женщины.

  - Уф, - сказала она, отпуская мое плечо и отходя на шаг, - вроде живой. А то кричу-кричу - не шевелится. Случилось чё? Мож, скорую вызвать?

  - Нет, спасибо, - я пытаюсь улыбнуться и отлепляюсь от стены, - не надо скорую, я в порядке. Устал просто.

  - Устал... хорошо, коль так, - женщина смотрит на меня с легким недоверием, потом пожимает плечами, отворачивается и уходит, бормоча, - стоит, не шевелится. Как неживой... в порядке он... ишь ты!

  - Спасибо! - громко повторяю я вслед, но женщина даже не оборачивается. Ладно. Надо бы уже добраться домой, переодеться, покушать и собраться с мыслями. Я делаю пару заплетающихся шагов вдоль дома, спотыкаюсь на ровном месте, и, чуть не упав, останавливаюсь, держась за стену. Проходившая мимо тетка шарахается в сторону, зло шипит что-то про алкашей и ускоряет шаг. Эт-то еще что?

  'Макара', - говорю я твердо, - 'давай-ка договоримся: все, что я делаю, я делаю сам. Если мне понадобится твоя помощь, я ее попрошу'.

  Ответа я не слышу, но ощущаю согласие. Неохотное, но согласие. По крайней мере, больше никто не пытается идти моими ногами. Ладно, проехали. Дохожу до остановки, сажусь в свою маршрутку, забиваюсь в дальний угол и принимаюсь за инвентаризацию. Чувство, примешивающееся к обонянию, похоже, связано с электромагнитными излучениями. Мобильники пахнут острым перцем, от проводов доносится сладковатый запах чего-то портящегося; проезжающие мимо машины такси обдают меня солеными ароматами моря. Это из понятных, так-то разных посторонних запахов очень много - большинство я определить не могу, и вообще - если сильно вникать в это ощущение, от какофонии запахов начинает подташнивать, поэтому я его приглушаю до минимума. То, что село на слух, я идентифицировать не смог - периодически в общей звуковой картине вдруг появляются какие-то шипения, трески, обрывки голосов, неразборчивые мелодические звуки - так бывает, если быстро покрутить ручку настройки радиоприемника. Макара помочь не может - он растерян не меньше моего, а может, и больше - объединись все мои шесть чувств в каком-нибудь одном, я бы тоже, небось, не сразу разобрался, что к чему. Поэтому, помучавшись немного, это чувство я тоже отключаю. С осязанием все понятно - видимо, это сродни тому, что чувствуют рыбы - колебания среды от движущихся вокруг предметов. Как по мне - так не очень полезное чувство, хотя Макара уверен в обратном: для него оно чуть ли не самое главное. Понятное дело - в его-то беспросветном глубоководье. Кстати, у него же какое-то рентгеновское зрение было? Ага, вот оно.