Михаил Гаёхо - Мост через канал Грибоедова

• Название: Мост через канал Грибоедова
• Автор: Михаил Гаёхо
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55844-5

«Есть люди, которые не выговаривают букву «Эр».

Некоторые люди не выговаривают и другие буквы, но тех, которые не выговаривает букву «Эр», гораздо больше.

Букву «Эр» не выговаривают целые народы – например, китайцы.

А другие (англичане, французы) выговаривают, но как-то неправильно, плохо.

Не исключена возможность того, что среди общего числа живущих в мире людей число выговаривающих окажется меньше числа невыговаривающих.

И это число (вспомним о невыговаривающих китайцах) со временем может и вовсе сойти на нет. Как ни печально, дело идет к этому…»

---

– Последние два слова меня беспокоят, – сказал Носиков.

– В каком смысле? – спросил Жуков.

– Нужна ли двойная буковка во втором – или это опечатка на табличке?

– Наверное, это два разных слова – что-то вроде «свинья свинская», – сказал Жуков.

– Может быть, и так, – согласился Носиков. – Но мне еще недавно казалось, что в табличке, когда я на нее смотрел, могла быть опечатка, а сейчас мне кажется, что я сам мог неправильно переписать с таблички. Хотя нет, я ведь помню, что сомневался в этой двойной букве, когда смотрел на табличку. Но я мог ошибиться в других словах, когда переписывал.

– А это важно? – спросил Жуков.

– Да, иначе слова будут ненастоящими.

– В некотором экзистенциальном смысле слово, если оно настоящее, должно иногда отклоняться от норм правописания, – сказал Жуков. – Если бы ты сам был словом в словаре, ты бы это почувствовал.

24

На Новый Год маленькому Носикову подарили коробку с акварельными красками и кисточку.

До этого Носиков рисовал только цветными карандашами, но после того, как он научился рисовать красками, рисовать карандашами стало неинтересно. И рисунки, которые он раньше сделал карандашами, совсем разонравились Носикову.

– Карандашами я рисовать не умею, – сказал Носиков маме, – а красками я прямо художник.

– Когда мы с тобой ходили в Эрмитаж и Русский музей, ты видел, какие там картины? – спросила мама.

Носиков кивнул.

– Понимаешь теперь, что такое художник?

– Понимаю, – сказал Носиков.

И рисовать красками ему стало тоже неинтересно.

25

Девочка в голубом платье качалась во дворе на качелях. Носиков не удивился случаю и, проходя мимо, остановился.

«Их всех», – послышалось ему меж двумя скрипами качелей. «Убили», – продолжил неслышный голос внутри.

– Но я записал их в тетрадку, – сказал Носиков.

Он сбегал домой – бегом поднялся на свой четвертый этаж и быстро спустился с тетрадкой в руках.

– Вот, кабаны, их семья, у меня здесь записаны, – он стал показывать, – вот олени, вот винторогий козел, вот пингвинчики, я их сосчитал, шестьдесят восемь.

Девочку звали Даша, а Носикова – Сережа.

Она без интереса пролистнула несколько страниц в тетради и, увидев, спросила:

– Что такое Умслопогас?

– Это не «что», а человек, – сказал Сережа. – Мудрый вождь народа зулусов.

– А здесь что? – Она перелистнула страницу.

– Это имена тайных вождей народа зулусов. – Про тайных вождей Носиков сказал как бы для краткости: не хотелось рассказывать о придуманном секретном шифре.

– Бсс, – посмотрев, поморщилась девочка.

– А большие пингвины стоят четыре клювами кверху и три клювами книзу. – Сережа вернул тетрадь к началу.

– Нехорошо, – сказала Даша. – Мало того, что их убили, теперь им придется все время стоять клювами кверху.

– Это потому, что я их записал в тетрадь?

– Да, и кто как стоял, теперь так и останется.

– А если бы не записал, тогда что? Скажешь, что они могут двигаться?

– Некоторые могут, когда на них никто не смотрит.

– Они это делают ночью? – спросил Сережа.

– Обойдутся, – сказал подошедший Жуков. – Им это надо, двигаться?

– А тебе это надо? – спросила Даша.

– Я живой, а их дело маленькое – стоять, где поставили, и я, между прочим, не видел, чтобы кто-нибудь там шевелился.

– А смотри. – У нее была на ремешке через плечо красная сумочка, и она оттуда достала – Носикову показалось сперва, что мягкую игрушку, но нет – настоящее чучело серой крысы с хвостом и усами.

– Ее тоже убили. – Девочка погладила крысу по спинке, спрятала в сумку, через короткую пару минут вынула снова. – Смотри еще. – Крысиные лапки, до того мягко сложенные перед грудью, вытянулись вперед, пасть с длинными зубами открылась.

– Когти на лапах после смерти все еще растут, их надо подстригать, и зубы тоже растут, но не так заметно, – сказала Даша и спрятала крысу в сумочку, на этот раз окончательно.

P.S. Жуков рассказал Даше про взорвавшуюся банку сгущенки. Предложил пойти посмотреть следы от взрыва на потолке, и они пошли вдвоем, а Носикова позвала домой бабушка.

26

Однажды Носиков представил себя Жуковым, и так шел по улице.

Иногда Носиков представлял себя Жуковым, когда нужно было сделать что-нибудь такое, что он не мог сделать как Носиков. И тогда он (уже как Жуков) мог нажарить вкусных котлет, или бросить кого-нибудь через бедро, мог даже починить текущий кран (но не хотел).

Но в этот раз Носиков ничего не собирался делать, а просто шел как Жуков по улице.

И какой-то незнакомый человек с черной бородой и усами вдруг придержал шаг и поздоровался с Носиковым.

«Он просто со мной поздоровался или он поздоровался со мной как с Жуковым?» – подумал Носиков, отвечая на приветствие.

P.S. Носиков иногда представлял себя Жуковым. Но Жуков никогда не представлял себя Носиковым.

27

К Жукову часто приходили женщины в его одинокую квартиру, а к Носикову нет. Но когда Носиков представил себе, что он Жуков, пришли две подруги.

Они, собственно, шли в гости к соседке Носикова по лестничной площадке, но той не было дома, и вот завернули к Носикову. С одной подругой Носиков был знаком, знакомую звали Лариса. На незнакомой была длинная юбка с разрезом и блузка с надписью поперек груди. Носиков смотрел на ее ногу в разрезе юбки, а когда отводил взгляд, то на грудь.

«Они просто ко мне пришли, – задумывался Носиков, – или ко мне как к Жукову?»

Сели за стол на кухне. Дамы ели котлетные пирожки Носикова, бутылка вина оказалась в буфете, пили вино. Потом первая стала мыть посуду, которой у Носикова накопилось много за прошлые дни, а вторая прошла с Носиковым в комнату. Она через голову сняла блузку и сняла юбку, переступив ногой.

У Носикова давно не было женщины. Он гладил ногу, ладонью брал грудь (сейчас ему принадлежала и грудь и нога). Грудь была тяжелой в руке – не силикон ли там внутри, удивлялся Носиков. На кухне подруга гремела посудой, и радостно было знать, что посуды много.

– Приходите еще, – сказал Носиков, когда настало время прощаться. Имел в виду, впрочем, только вторую подругу. У нее было кольцо на пальце, значит – замужем. Муж был сантехник, как позже узнал Носиков.

– У тебя кран течет, – сказала жена сантехника, – а это деньги утекают, есть такая примета.

Носиков кивнул.

– Так мой Николай тебе починит, он мастер.

P.S. «Иногда женская грудь – это совсем не то, чем она иногда кажется», – иногда думал Носиков.

28

И вот, пришли вечером оба – жена сантехника и сантехник. Николай, как было сказано. Он был толстый и лысый, с усами над верхней губой, поэтому похож на моржа. С электрической дрелью под правым ластом. А она (жена) оказалась вдруг ниже ростом, чем запомнилось Носикову, едва ли не по плечо ему, и глядела немного снизу вверх. Эту ошибку памяти Носиков ощутил почему-то как знак. Словно так был подчеркнут момент и событие.

Муж быстро прошел на кухню к страдающему крану, а жена и Носиков готовили в комнате стол для чая. Они двигались около стола, то сближаясь, то отдаляясь друг от друга, и Носиков как-то чувствовал сантиметры этого расстояния. В кухне завизжала дрель (непонятно, зачем понадобилась дрель сантехнику), и этим словно сигнал был дан – расстояние сократилось в нуль, рука Носикова скользнула по блузке, ища пуговицу, которая почему-то никак не могла оказаться на своем месте у ворота.

Носиков посмотрел. Пуговицы были нарисованы на блузке вместе с воротником и кармашком слева, дурацкий фасон.

– Чучело, – сказала жена сантехника.

– Да, – согласился Носиков, видом своим показывая, что простой человек и верит тому, что видит.

– Не бойся, – сказала она (снимая через голову, переступая ногой), – он, когда работает, ничего не замечает вокруг. Потому что мастер.

«Жизнь прекрасна», – думал Носиков. За стеной пела дрель. По трубе отопления уже стучал сосед сверху. Завыла сигнализация у машины под окном. Потом стало тихо. Только легкое постукивание какого-то инструмента доносилось из кухни.

«Как гармонично все иногда устроено в этом мире», – думал Носиков, и благодарное чувство рождалось в душе.

29

Однажды Носиков шел по улице поздно вечером и пел теми словами, которые у него были. Слов было немного.

– Эле-ель, – пел Носиков, – эле-ель,

эта дрель, эта дрель,

эле-эле-эле-эле

электрическая дрель,

электри-и-иче, электри-и-и-че,

электр ичес-ка-я дре-е-ель!

Немногие прохожие думали – пьяный, другие – укуренный.

30

Когда у Носикова спрашивали, почему он не поменяет прокладки в кране, он отвечал, что мог бы поменять, но боится трогать вентиль, перекрывающий воду. Все старое в доме: трубы, краны, унитаз опять же, со щелью, замазанной пластилином, и если потечет из того самого вентиля, как уже было однажды, то он этого боится.