Александр Ступников - Отражения

• Название: Отражения
• Автор: Александр Ступников
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга интервью, художественных и документальных очерков израильского журналиста.

---

А уже вечером, с заходом солнца, по традиции, как праздник жизни над ее трагедией, начинается период помолвок и свадеб. По роскоши и размаху они почти неотличимы. В одном из залов торжеств Кубы, словно где-нибудь в Израиле, с менорами на стенах и внушительной шестиконечной звездой над главной люстрой, мужчины и женщины сидели в зале за отдельными столами. Так принято. Праздновали помолвку молодой пары. Счастливого, слегка растерянного от внимания парня и очень молодой, но грустной девочки.

— Невесте только пятнадцать, — шепнул, узнав меня, кто-то из приехавших немецких кубинцев.

— А жених?

— Жених возвращается в Москву.

Женщины-родственники со стороны невесты сидели за богатым столом, почти не притронувшись, как на поминках. Молодежь, веселая и довольная, поставив какого-то малыша в круг, выписывала под камеры трех свадебных операторов отпускную под праздник начала новой совместной жизни. Я вспомнил, как глава общины сказал, что, может быть, когда жизнь в Азербайджане наладится, кубинские мужчины, во всяком случае из Москвы, вернутся. Но я не увидел в его глазах уверенности.

Кроме той, что в Кубе евреи будут жить, по меньшей мере, еще тысячу лет.

Перевернутые небоскребы Кунлуна (Гонконг)

Глядя на борьбу за власть, лишний раз убеждаешься, что лучшее средство от тараканов — это клопы. И — наоборот.

Я понял это еще в Гонконге, где тараканов было по-восточному много. Но без клопов. Наверное, они друг друга на нюх не переносят. И еще — не выживают в дорогих отелях. Для этой живности там, среди своих, наверное, нечеловеческие условия. Зато в Чанкинг Меншонс, впритык к дорогим гостиницам, где на небольшой территории проживают десятки тысяч людей, и тараканы, и преступники дожидаются темноты и выходят не в ночные клубы, где все просто дают за деньги, а на охоту — за пропитание, добычу и свою жизнь. Прямо как люди.

Среди продавцов, проституток, нищих и карманников, собирающихся при входе в Меншонс Джонни из Калькутты ничем не выделяется. Каждый день без выходных по восемь часов он пытается убедить случайно забредших сюда туристов и вообще «белых» зайти поесть в заведение его хозяина под громким названием «Индийские деликатесы». Таких забегаловок, именуемых ресторанами и кафе, в квартале Меншонс более пятидесяти.

Джонни, который в девичестве, скорее всего, Джамаль или даже Джамахирия, довольно типичный житель это знаменитого квартала Гонконга. Он зарабатывает на еду и ночлег. И в его комнате живут восемь человек, все — из Азии.

Четверо спят на двуспальных досках, одни над кроватью, остальные — на полу. Зато дешево. В углу комнаты на стене полка с продуктами. И телевизор, на котором постоянно крутятся порнушные фильмы.

Казалось бы, здесь должен чувствоваться дух мужского братства и готовности поделиться. Но в реальности, как говорит Джонни, соседи приходят и уходят, а рассчитывать ни на кого нельзя.

— Здесь все для того, чтобы заработать деньги, а потом вернуться домой. Ты просто не можешь никому доверять. Людей много, а денег — мало. Если я повернусь спиной, меня немедленно ограбят. а, если заболею, бросят. У каждого своя программа для выживания — в одиночку или в стае. И мне нигде не было так одиноко, как здесь.

Джонни ненавидит Гонконг и Чанкинг Меншонс, но еще больше — перспективу быть нищим и зависимым дома, в Индии. Гонконг — один из самых дорогих городов мира и этот квартал — прибежище и для нелегалов, и работяг, и «бэкпекеров»-туристов. Ненадолго. Попав в этот мрачный человеческий тараканник, вы не сможете не заметить женщин средних лет, как правило, одетых в индийские сари голубых и розовых тонов.

— Это плохая женщина, — сказал мне толстый пакистанец, стрельнув сигарету и указывая на создание, выскочившее из какой-то комнаты. Вслед за ней выползли трое мужчин, а в открытую дверь были видны еще четверо, лежащие на одной большой кровати и глазеющие куда-то вверх, видимо, в телевизор.

— Так мы и живем, — поясни пакистанец, — платим по десяток долларов за «ходку» к девушкам. И все довольны.

Я не стал его спрашивать о СПИДе. В условиях сверхреальной экономики общие вопросы выглядят несерьезно и наивно. А это значит — опасно. Наивность в этом мире — как кровь для акул.

За полночь на первый этаж сползаются бабочки из всех мыслимых стран мира: из континентального Китая, Филиппин, Таиланда, Непала и даже Нигерии. Они стоят, как манекены и, в отличие от коллег, пасущихся у дорогих отелей, одеты довольно скромно.

Впрочем, я никогда не мог и раньше отличить женщину приличную от неприличной. А сегодня — тем более.

Правда, кроме одежды, девочки у Меншонс отличаются от подружек у «Риц» или «Амбассадора», пожалуй, главным. У них нет бумаг о праве на легальное пребывание в стране.

По неофициальным, разумеется, данным в Меншонс до пяти борделей, размещенных в десяти комнатах. Это для позволяющих себе индивидуальное обслуживание. Каждая комната не может быть занята больше, чем 20 минут. Время засекает вышибала, который поддерживает порядок в круглосуточной очереди, состоящей из таких же нелегалов — туристов, как и «леди».

Если вы, спускаясь по одному из вечно перегруженных лифтов Меншонс, захотите избежать липких взглядов подозрительных попутчиков и отвернетесь к стене, то, вполне возможно, увидите объявление полиции о том, что в колодце двора квартала найдена девятимесячная девочка, пролежавшая там два дня. С витринных улиц такое не видно.

Вообще, эта достопримечательность и одновременно дно Гонконга было воздвигнуто во время строительного бума начала шестидесятых годов прошлого века. Пять цементных семнадцатиэтажных блоков были даже какое-то время самыми большими небоскребами города. Лучшего места для уголовщины и найти нельзя. Здесь 600 отдельных частных жилых секций, разбитых на комнаты. В свое время в квартале жили приезжающие на отдых от войны во Вьетнаме американские солдаты. После них и остались постоянные бордели.

Затем, индийские и пакистанские торговцы стаи вкладывать деньги в маленькие магазинчики на первом этаже — это же центр великого города. Отделы квартала заселяются по расовому признаку — чтобы избежать межнациональных трений. Есть здесь и родившиеся, и уже подросшие в Меншонс дети.

Китаец, хозяин небольшого отеля с удивительной по своей наглости рекламной надписью «Почти каждая комната в моем доме имеет вид на море» надеется разбогатеть. Его кухня одновременно и камера хранения, и склад. Ночью он и его жена спят здесь же.

— Надо, чтобы ушли индийцы и тогда мы, китайцы, начнем зарабатывать свое, — говорит он. Что бы ни говорили, а конкуренция, на самом деле, никому не нужна. Лучше цены и правила диктовать монополисту. Даже здесь. Поэтому китаец недолюбливает индийца. Похоже, взаимно.

Русских в Гонконге можно встретить без труда. Как правило, организованных туристов.

— Смотрю на эти цены как баран, — сказала вдруг стоящая у витрины женщина своему спутнику.

— А вы делите округленно и получите цену в американских долларах, — на свою голову посоветовал я. Они в ответ молча одарили таким взглядом, что я чуть было не полез за удостоверением личности.

В большинстве магазинов туристической части города вы не увидите ценников на товарах. Это для того, чтобы прикинув вашу платежеспособность «по одежде», загнать ее на европейские пределы. Один из наиболее распространенных методов местного обмана состоит в том, что вам могут предложить разумную цену, скажем, на фотокамеру, а затем безбожно ободрать на необходимых к ней причиндалах вроде ремня, батареек или футляра. Могут и подсунуть аккуратную подержанную технику вместо новой. Или продадут без гарантийного талона. Или старую модификацию — за новую. Здесь не исключено, что продавец с любезной улыбкой предложит завернуть купленный товар в подсобке или принести «такой же», но запакованный, как кот в мешке. Потом, дома, можно недосчитаться ценных деталей или частей.

Для мелких торговцев этот город — проходной двор. Тем более, что большинство здешних туристов — транзитные.

Но, покидая Чанкинг Меншонс, всего в полусотни метров, начинается совсем другой мир — на центровке Натан-роуд, среди безликой праздной толпы и блестящих магазинов. И вы почувствуете себя человеком, который посмотрел этот сумасшедший и прекрасный город: с его пиком Виктории и парком тысячи Будд, небоскребами Кулуна, где тротуары движутся над землей и Меншонс, где тоже как бы жизнь.

Главное, без тараканов в голове. А в остальном — все равно от них никуда не деться.

Русские иудеи пустыни

Это уникальное место расположено в Иудейской пустыне, недалеко от библейского Иерихона — как полагают, самого древнего города на Земле. Иерихон отсюда я не разглядел — это уже Палестинская автономия, с которой по пустыне нет зримой границы. Холмистый простор — не более.