Торстейн Веблен - Теория праздного класса

• Название: Теория праздного класса
• Автор: Торстейн Веблен
• Жанр: Политика
• Год: 1984

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.

Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Хотя основой банальной почитаемости и безупречного положения в обществе становится обладание богатством, подвиги и доблесть могут все еще оставаться основанием для снискания самого высокого уважения людей. Хищнический инстинкт, а вслед за ним и одобрение хищнических способностей глубоко укоренились в образе мышления тех народов, которые прошли школу длительной хищнической культуры. Самыми высокими почестями, которые только можно заслужить у народа, все еще остаются почести, добытые проявлением чрезвычайных хищнических склонностей на войне или квазихищнических способностей в государственном управлении; но просто для приобретения приличного положения в обществе эти средства к достижению славы заменились приобретением и накоплением материальных ценностей. С тем чтобы пристойно выглядеть в глазах общества, необходимо подходить под некий несколько неопределенный, принятый в обществе уровень благосостояния, точно так же как на ранней хищнической стадии варвару необходимо было подходить под принятый у племени уровень физической выносливости, ловкости и владения оружием. Некоторый уровень, в одном случае — наличие богатства, а в другом — доблести, есть необходимое условие почитания, а всякое превышение этого уровня достойно похвалы.

Те члены общества, которые не дотягивают до этой несколько неопределенной степени доблести или нормы собственности, теряют уважение своих собратьев, а вскоре теряют и свое собственное уважение, так как его обычной основой является почтение, оказываемое соседями. Только индивиды с характером, отклоняющимся от нормы, способны в конечном счете сохранить уважение к себе, несмотря на неуважение со стороны своих товарищей. Встречаются и видимые исключения из общего правила, особенно среди людей с сильными религиозными убеждениями. Однако эти случаи вряд ли представляют собой настоящие исключения, так как такие люди прибегают, по обыкновению, к мнимому одобрению со стороны некоего сверхъестественного свидетеля их деяний.

Как только обладание собственностью становится основой для уважения людей, оно тем самым становится также необходимым для той удовлетворенности собой, которую мы называем самоуважением. Во всяком обществе, где имеется обособление материальных ценностей, индивиду ради его собственного душевного покоя нужно владеть такой же долей материальных ценностей, как и другие, те, в один класс с которыми он, по обыкновению, себя помещает; и крайнее удовольствие — обладать несколько большим, чем другие. Но коль скоро человек делает новые приобретения и достигаемый им в результате этого новый уровень благосостояния становится для него привычным, этот новый уровень тотчас перестает доставлять сколь-нибудь большее удовлетворение, чем доставлял прежний. Во всяком случае, наблюдается общая тенденция к превращению существующего денежного уровня в отправной момент для нового увеличения богатства, а это в свою очередь выдвигает новый уровень достатка и новую расстановку сил между благосостоянием своих соседей и своим собственным. В том, что касается данного вопроса, цель, преследуемая накоплением, состоит в том, чтобы возвыситься над другими, приобрести большую денежную силу по сравнению с остальными членами общества. Пока для нормального, среднего индивида результат такого сравнения оказывается явно неблагоприятным, он будет жить в постоянной неудовлетворенности своим настоящим уделом; когда же он достигнет уровня, который можно назвать престижной денежной нормой данного общества или данного слоя общества, его постоянная неудовлетворенность уступит место беспокойному, напряженному стремлению вырваться вперед и все более увеличивать разрыв между своим денежным состоянием и той средней престижной нормой. Индивид никогда не будет настолько удовлетворен результатом своего завистнического сопоставления, чтобы в борьбе за денежную престижность не иметь охоты поставить себя еще выше по отношению к своим соперникам.

Жажду богатства в силу ее природы почти невозможно утолить в каждом отдельном случае, а об удовлетворении общего стремления к богатству большинства, очевидно, не может быть и речи. Как бы всеохватывающе, поровну или «справедливо» ни распределялся общий прирост общественного благосостояния, он нисколько не приблизит насыщение той потребности, почвой для которой является стремление каждого превзойти всякого другого в накоплении материальных ценностей. Если бы, как иногда полагают, стимулом к накоплению была нужда в средствах существования или в материальных благах, тогда совокупные экономические потребности общества понятным образом могли быть удовлетворены при каком-то уровне развития производственной эффективности, но, поскольку борьба по сути является погоней за престижностью на основании завистнического сопоставления, никакое приближение к определенному уровню потребления невозможно.

Только что сказанное нельзя понимать так, что нет никаких других стимулов приобретения и накопления, кроме этого желания превзойти других в денежном положении и таким образом добиться уважения и зависти своего собрата. Стремление к большему комфорту и обеспеченности выглядит как повод к накоплению на каждой стадии этого процесса в современном промышленном обществе, хотя престижный уровень достатка в этом отношении в свою очередь находится в очень большой зависимости от привычки к денежному соперничеству. Этим соперничеством в значительной мере обусловлено формирование способов потребления и выбор предметов потребления для личных благ и приличных средств к жизни.

Помимо этого, мотивом к накоплению является власть, даруемая богатством. Склонность к целенаправленной деятельности и отвращение, испытываемое при всякой бесплодности своих усилий, присущи человеку в силу его свойства выступать в качестве агента действия и не покидают его даже тогда, когда он поднимается над уровнем наивной общинной культуры, где доминирующей нотой является не подвергаемое анализу и безраздельное единение индивида и группы, с которой связана его жизнь. Когда перед ним открывается хищнический путь, где своекорыстие в узком смысле слова становится преобладающим, эта склонность еще остается при нем как всепроникающая черта, формирующая образ его жизни. Скрытым экономическим мотивом остается склонность к достижению успеха и нерасположение к тщетности усилий. Изменяются лишь форма выражения этой склонности и непосредственные объекты, на которые она направляет деятельность человека. При системе индивидуальной собственности наиболее доступными для достижения цели являются те средства, которые предоставляет приобретение и накопление материальных ценностей, и, когда складывающийся на базе уважения к себе антитезис «я — он» становится более осознанным, склонность к достижениям — инстинкт мастерства — все более стремится принять форму напряженных стараний превзойти других в денежном успехе. Денежный успех, поверяемый завистническим сопоставлением себя с другими людьми, становится общепринятой целью всякого действия. Сопоставление себя о другими людьми приобретает благоприятный для человека исход в результате стремления к одной цели — денежному успеху, — являющейся в текущий момент общепринятой и законной, и, следовательно, нерасположение к тщетным действиям в значительной степени сращивается со стимулом соперничества. Оно направлено на усиление борьбы за денежную престижность путем наложения резкого неодобрения на всякий промах и всякое свидетельство промаха в деле денежного преуспевания. Целенаправленными начинают считаться главным образом те усилия, которые ведут к более достоверному проявлению накопленного богатства. Среди мотивов, которыми руководствуются люди при накоплении богатства, первенство и по размаху, и по силе остается за этим мотивом денежного соперничества.

Возможно, излишне говорить, что при использовании термина «завистнический» у нас нет никакого намерения отнестись к какому-либо из явлений, для характеристики которых употребляется это слово, с пренебрежением или превознести его, счесть его достойным похвалы или предосудительным. Термин используется в специальном значении, описывая сопоставление людей друг с другом в целях оценки и расположения их по рангу достоинств и значимости — в каком-то эстетическом или моральном смысле, — таким образом закрепляя за ними соответствующие степени самодовольства, которое от них можно ожидать или на которое они вправе рассчитывать сами. Завистннческое соперничество есть процесс оценки людей в отношении их достоинства.

Глава III. Демонстративная праздность

Непосредственный результат такой борьбы, как та, которая только что была описана в общих чертах, если бы в ее процесс не вмешивались другие экономические силы или другие особенности соперничества, заключался бы в том, чтобы делать людей трудолюбивыми и бережливыми. И такой результат наблюдается в той мере и постольку, поскольку он касается низших слоев, для которых производительный труд является обычным средством к приобретению материальных ценностей. Это справедливо главным образом в отношении трудящихся слоев оседлой общности людей, находящейся на аграрной ступени общественного производства, в которой существует значительное дробление собственности и где законами и обычаями этим слоям обеспечивается более или менее определенная доля продукта общественного производства. Этим низшим слоям в любом случае не избежать труда, и трудовая повинность поэтому не является для них особо унизительной, по крайней мере в пределах своего слоя. Они, поскольку труд является тем образом жизни, который ими осознан и с которым они примирились, скорее, испытывают некоторую соревновательную гордость оттого, что их работа носит производительный характер. Причем это нередко единственная доступная им область соперничества. Среди тех, для кого приобретение и соперничество возможны только в сфере производительности и бережливости, борьба за денежную престижность в известной мере выливается в повышенное усердие и крайнюю осмотрительность в расходах. Однако в процессе соперничества выдвигаются определенные вторичные факторы, о которых еще будет идти речь, видоизменяющие весьма существенным образом соперничество и удерживающие его в рамках этих направлений как среди слоев, лежащих ниже в денежном отношении, так и среди денежного класса.