Ричард Кнаак - Право по рождению

• Название: Право по рождению
• Автор: Ричард Кнаак
• Жанр: Фэнтези

За три тысячи лет до падения Тристрама во тьму жил-был Ульдиссиан, сын Диомеда, простой фермер из деревушки Серама. Довольный своей тихой идиллической жизнью, Ульдиссиан оказывается потрясён, когда вокруг него начинают разворачиваться жуткие события. Будучи ложно обвинённым в зверском убийстве двух странствующих миссионеров, Ульдиссиан вынужден бежать из отчего дома и встать на путь рискованных испытаний, дабы вернуть своё доброе имя. К его дальнейшему ужасу, он начинает проявлять странные новые силы, о каких не может мечтать ни один смертный. Теперь Ульдиссиану приходится бороться с силами, растущими внутри него, — иначе он рискует потерять последние остатки человечности.

---

Убедившись, что никто не видит его, он проскользнул в джунгли. Удивительное дело, но Мендельн гораздо больше чувствовал себя дома здесь, чем когда-либо в Сераме. Словно это было сокровенное место, о котором брат Ульдиссиана не помнил до сих пор.

Действуя с обычно отсутствующим проворством, Мендельн углублялся в джунгли. Голос продолжал подзывать его, указывая ему, куда поворачивать. Он следовал его указаниям без тени сомнения.

Насекомые держались от него подальше, как они и делали практически с тех самых пор, как он и его товарищи вступили в заросли. Они быстро ощутили перемену в нём, инакость, которую Мендельн только начинал понимать.

Несмотря на темноту, он видел без труда. Да, всё вокруг покрывали тени, но его зрение было острее, чем когда-либо. Действительно, кое-что Мендельн мог видеть даже лучше, чем среди бела дня. Окружение обладало большей определённостью, большим своеобразием.

«Поворот… Поворот…» — командовал голос. Мендельн подчинился, сделал несколько шагов и стал ждать.

Но голос больше не давал указаний.

Хмурясь, он сделал ещё один шаг…

И вдруг перед ним вырос сверкающий обелиск, нетронутый беспросветной растительностью.

Он был почти в два раза выше Мендельна и, по его подозрению, был изготовлен из обсидиана. Мендельн в своё время восхищался образцами чёрного камня, которые Сайрус принёс ему от торговца, и чувствовал, что то, что стояло сейчас перед ним, не могло быть ничем иным.

Но его внимание привлёк не сам остроконечный обелиск, а то, что было высечено на его гранях.

Новые слова на древней системе письма.

Они шли от верха книзу, и, когда он смотрел на них, ему казалось, что они слабо светятся. Мендельн беззвучно произнёс их, как мог, узнав достаточно символов, чтобы создать смутное представление о значении остальных.

Он читал, и понимание его росло. Возбуждаясь, он просматривал первую грань снова и снова. Каждый раз сообщение становилось яснее. Выражение его лица всё больше походило на детское, ибо то, что было написано там, наполнило его благоговением.

Так Мендельн всё читал и читал…

* * *

Ульдиссиан смотрел на человека перед ним, не веря своим глазам. Ромий, преступник. Ромий, обращённый.

— Что… Что вы здесь делаете? — вопросил Ульдиссиан. Его взгляд метнулся к нескольким лицам, какие можно было разглядеть. Он узнал большинство из них. Все они были из Парты.

— Когда мы обнаружили твоё исчезновение, о Святой, мы испугались худшего, особенно после того, что случилось с мастером Этоном и его мальчиком! Никодем — хороший ловчий, и некоторые другие тоже! Мы как можно скорее отправились за тобой! — Ромий улыбнулся. — Но с тобой всё в порядке!

— Вам не нужно было идти за мной, — сказал Ульдиссиан. — Вы подвергаете себя опасности… А как же ваши семьи?

— Все мы пошли по доброй воле, — ответил кто-то. — И наши семьи, понятное дело, тоже с нами! Мы бы ни за что не оставили их! Разве не так?

Раздался гул одобрения. Ульдиссиан начал замечать, что фигуры позади тёмной толпы не такого крупного сложения. Некоторые были откровенно малы. Они и не подумал, что это могли быть женщины или, раз уж на то пошло, дети.

Но зачем брать с собой семьи в такую отчаянную погоню?

Его стало подташнивать.

— Ромий, почему вы все здесь?

— Как же, чтобы ты научил нас ещё чему-нибудь, о Святой! Чтобы следовать твоим путём, куда бы он ни вёл тебя! — другие поддержали это заявление.

— Не зовите меня так! — выпалил Ульдиссиан. — Никогда!

Ромий склонил голову.

— Прощения просим, мастер Ульдиссиан! Совсем забыл!

Стиснув зубы, Ульдиссиан продолжил:

— Вы сорвали с места свои семьи, чтобы идти за мной? Вы с ума сошли?

Почти все разом они покачали головами. Он осматривал горожан, зная, что его ярость почти не трогает их. Они были совершенными безумцами и не могли видеть правды.

Но раз стало ясно, что ничего не остаётся кроме как учить их, они скоро придут в себя… И тогда они сами разгневаются на него.

Мендельн всё ещё волновал Ульдиссиана, но сначала нужно было разобраться с группой.

— Сколько вас всего, Ромий?

— Добрая четверть Парты стоит перед тобой, мастер Ульдиссиан, а остальные ждут от нас доброй весточки, чтобы присоединиться к нам!

Тошнота усилилась во сто крат. Почти не в силах думать, Ульдиссиан повернулся назад к лагерю.

— Следуйте за мной.

— Всегда, — пробормотал Ромий.

Уже жалея о своём выборе слов, сын Диомеда пошёл прочь. Позади него послышалось шарканье множества ног, шелест травы и веток.

Когда он подошёл к краю лагеря, Ахилий напряжённо ждал со стрелой и луком наготове. На его лице отразилась борьба чувств, когда он увидел, кто идёт по следам его друга.

— Что ты там нашёл? Армию?

— Партанцы… Или, по крайней мере, добрая их часть.

Ахилий оглядывал одного новоприбывшего за другим.

— Там хоть кто-нибудь остался?

— Совсем немного, — Ульдиссиан огляделся. — Где Мендельн?

— Я думал, он с тобой.

— Я видела, как он поднялся, — раздался высокий голос Серентии со стороны костра. Она тоже смотрела на партанцев в изумлении. — Но я почти тут же снова уснула.

Не это хотел услышать Ульдиссиан.

— Он уже далеко забрёл. Мне нужно вернуться и отыскать его.

Придвинувшись ближе, лучник прошептал:

— Так почему бы не использовать эту толпу? Судя по обожанию на их лицах, предполагаю, что они пришли за тобой, и если ты попросишь их поохотиться на твоего брата, они послушаются!

— И половину из них съедят, а вторая половина попадёт в передрягу или подхватит какую-нибудь заразу! Они ничего не знают о джунглях!

— Мы тоже, но мы всё равно решились сюда пойти.

Пока они спорили, всё больше людей заполняло маленькую поляну. Женщины и дети теперь были видны совершенно ясно, они придвинулись ближе в единственному костру. Кто-то из мужчин пошёл собирать древесину, чтобы обеспечить кострами все их ряды.

Ряды, которые всё прибывали.

— Ты уверен, что это только часть города? — спросил Ахилий.

— Был уверен до сих пор… — Ульдиссиан заметил Барту и её сына. Женщина улыбнулась, затем наклонилась, чтобы указать на своего ребёнка. Мальчик приветливо помахал. Ульдиссиан не мог не помахать в ответ, но на сердце у него стало тяжелее. Их вера основывалась на лжи.

Ромий снова подошёл к нему. В нём не было и следа недоверия и антипатии человека, которого Ульдиссиан впервые увидел вдалеке на площади Парты.

— Мастер Ульдиссиан, будет ли им позволительно приготовить еду и расчистить больше земли?

— У вас есть еда? — он молил про себя, чтобы они не ожидали от него, что он каким-то магическим образом предоставит им что-либо.

— О да! Мы знали, что нам, возможно, придётся проделать немалый путь, прежде чем настигнуть тебя! Лошади с мешками прибудут с минуты на минуту.

И верно, в придачу к толпе людей много тяжело нагруженных лошадей уже показалось в поле видимости. Ульдиссиан с трудом верил своим глазам. Как такая большая группа могла собраться так быстро и так удачно проследовать за ним?

«И все они ждут, что ты подаришь им мир, — возникла мысль. — Они все ждут, что ты научишь их, как стать более могучими, чем кланы магов…»

Безмерность того, что он должен был сделать, — особенно если учесть, что он был совершенно не в силах сделать это, — поразила Ульдиссиана так сильно, что он отвернулся ото всех и, не говоря ни слова, отправился в джунгли. Естественно, далеко он не пошёл — лишь до тех мест, где мог найти покой.

Или хотя бы попытаться. Даже наедине с собой Ульдиссиан не мог отделаться от чувств поражения и полнейшего позора. Они ворвались в него с таким напором, которого он не ощущал никогда прежде. В своей голове он слышал голоса, которые говорили о нём с таким благоговением; снова видел восторженные лица, и старые, и молодые. Непрошено в памяти встал образ Барты: сын и его мать видели в нём некоего легендарного целителя, тогда как правда была в том, что дала новую жизнь ребёнку демонесса.

Лилия. Как бы она посмеялась над его положением. На самом деле, было очень даже вероятно, что она наблюдает за ним откуда-то, наслаждаясь его мучением и предвкушая хаос, который возникнет, когда партанцы узнают горькую правду о нём. Лилия назвала его ничем, и он видел, что её слова с каждым преходящим мгновением всё больше становятся правдой.

Быть может, искусительница даже исподволь побуждала горожан идти этим глупым путём, нашёптывая в их уши, что они должны следовать. Это бы объяснило их быстрый и уверенный переход. Как ещё показать глубину этого падения, кроме как свести все части воедино? Он снова недооценил её возмездие.

— Ты получила, что хотела! — крикнул Ульдиссиан во тьму. — Теперь оставь меня!