Юрий Дроздов - Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

• Название: Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению
• Автор: Юрий Дроздов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5–224–01933–8

Как бы развивалась страна, если бы Андропову удалось еще в течение нескольких лет проводить в жизнь свой новый курс, — этим вопросом задаются сегодня российские и многие зарубежные исследователи.

В последнее время чаще сравнивают действия Андропова и первые шаги на посту президента В. Путина. Станет ли он вторым и улучшенным изданием Андропова? Какой будет программа преобразования страны? От решения этих вопросов зависят судьба страны, ее будущее.

---

В начале 1962 года Андропов становится секретарем ЦК КПСС, а В. Крючков — его помощником.

Выдвигая Андропова, Хрущев посетовал: «Жаль только, что он не знает экономики». С тех пор Юрий Владимирович, стремясь изжить этот «пробел», систематически занимается экономикой, отслеживая изменения как в теории, так и в практике, — хотя во время партийной работы в Карелии или дипломатической в Венгрии ему приходилось решать многие конкретные финансовые, производственные, хозяйственные вопросы, проводить ревизии или подвергаться им. На новом посту — вольно или невольно — Андропов обязан был быть осведомленным по всем вопросам внешнеэкономических отношений, принимать (или отвергать) предлагаемые проекты, регулировать объемы оказания «братской помощи», давать рекомендации по урегулированию выплат по задолженностям как Советскому Союзу, так и по собственно советским взятым кредитам, и т. д.

Как секретарь Андропов принимал участие в разработке всех документов ЦК, в том числе касавшихся советско-китайского конфликта, по мере его углубления. Очередным поводом для ухудшения отношений между СССР и КНР стало подписание Советским Союзом, США и Великобританией Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах — на земле, в воде и в воздухе. Ожесточенная полемика по этим вопросам состоялась во время визита китайской делегации в Москву во главе с Дэн Сяопином.[23] В состав советской делегации входили Суслов, Андропов и Пономарев. Переговоры зашли в тупик…

В 1963 году Андропов возглавлял делегацию на переговорах в Северном Вьетнаме с Хо Ши Мином,[24] сопровождал Хрущева в поездке по Югославии. Свидетельством растущего авторитета Андропова стали данные ему поручения — выступить с докладами на торжественном заседании по случаю годовщины со дня рождения Ленина и на научной сессии в Берлине, посвященной столетию первого Интернационала. В те времена подобные поручения считались знаковыми, как, например, место каждого секретаря на трибуне Мавзолея во время парадов и демонстраций.

У Андропова не было оснований для открытого недовольства Хрущевым, в отличие, от Суслова, над которым Никита Сергеевич позволял себе открыто издеваться. Но и в число ближайших соратников Хрущева Андропов не входил. В силу такого «промежуточного положения» никто из инициаторов смещения Хрущева не поставил Андропова в известность о предстоящих событиях, которые произошли на октябрьском (1964) Пленуме ЦК. Отставка Хрущева оказалась для Юрия Владимировича полной неожиданностью. Комментируя на совещаниях отдела и перед партийным активом причины смещения Хрущева, Андропов не сразу правильно сориентировался в подлинных ее мотивах, в результате чего вскоре оказался в изоляции, даже опале внутри секретариата ЦК. Брежнев[25] с ним не встречался, Суслов не консультировался, проекты документов отдела систематически возвращались на доработку.

Андропов сочувствовал противникам сталинизма, но когда в обществе вновь обострилась борьба между сторонниками и противниками Сталина, он в числе других секретарей осудил, например, главного редактора газеты «Правда» А. Румянцева за серию опубликованных статей, содержавших протест против восхваления и восстановления сталинских методов руководства. Румянцев ушел в отставку. Андропов понял, что в стране начался поворот к консерватизму.

Глава 2

Стиль Андропова

Возглавив Общий отдел ЦК КПСС, Андропов выработал собственный стиль коллегиальной работы. При отделе сформировалась группа советников и консультантов, преимущественно выходцев из редакции журнала «Проблемы мира и социализма». В нее вошли: Г. Арбатов,[26] Ф. Бурлацкий, Н. Шишлин, Г. Шахназаров,[27] А. Бовин,[28] О. Богомолов,[29] Г. Герасимов,[30] позднее — А. Вольский,[31] Г. Александров и др. Сам Андропов работает в течение всего того времени, сколько бодрствует.

По определению А. Бовина, Андропов — «гомо политикус» (политический человек), отдающий политике и государству буквально все силы. Описывая свою первую встречу с Андроповым, Бовин вспоминает, что Юрий Владимирович предложил журналисту прочесть несколько статей по китайским проблемам, подготовленных для публикаций и дать им оценку. Материалы не были подписаны, Бовин раскритиковал их. Позднее он узнал, что эти материалы принадлежали Суслову, Пономареву и самому Андропову, но на работу в ЦК его все-таки взяли.

Другой консультант Андропова Г. Шахназаров стал свидетелем поразительного перевоплощения, происшедшего с Юрием Владимировичем, когда, во время их беседы, по прямой связи неожиданно позвонил Хрущев.

«Буквально на моих глазах этот живой, яркий, интересный человек преобразился в солдата, готового выполнять любой приказ командира. В голосе появились нотки покорности и послушания… В Андропове непостижимым образом уживались два разных человека — русский интеллигент в нормальном значении этого понятия — и чиновник, видящий жизненное предназначение в служении партии. Я подчеркиваю: не делу коммунизма, не отвлеченным понятиям о благе народа, страны, государства, а именно партии как организации самодостаточной».[32]

Многие из близкого окружения Андропова отмечают, что при подготовке своих публичных докладов и выступлений он отличался особой щепетильностью.

«Получив от помощников составленный по его тезисам материал, он на два-три дня отключался от текущих дел и со всей скрупулезностью работал над текстом, тщательно выверяя все его положения», — вспоминает генерал-лейтенант разведки В. Кирпиченко. Причем Андропов при работе над любым документом непременно пропускал его через собственную руку. Группа «аристократов духа», по выражению одного из них, в непринужденной обстановке, без пиджаков, за чаем и кофе слушала читаемый Андроповым проект, по ходу корректируя его, внося поправки в текст, который хозяин кабинета на Старой площади собственноручно переписывал. При этом, Андропов с самого начала заявил своим помощникам: в этом кабинете вы можете говорить что угодно, но за его пределами придерживайтесь общепринятых норм. Он на деле следовал одной из важнейших заповедей любимого им французского мыслителя XVI века Мишеля Монтеня:[33]

«Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели. Правда, которая ныне в ходу среди нас, — это не то, что есть в действительности, а то, в чем мы убеждаем других».

По свидетельству современников, Андропов выше всего ценил в собеседниках и подчиненных умение говорить правду, сколь бы горькой и тяжелой она ни была, докладывать истинное положение дел, не лукавить во имя ложно понятого «политеса». Порой самого Андропова коробили прямота и откровенность суждений по острым проблемам его помощников, не принятое в высших партийных кругах «свободомыслие», и тогда он призывал участников своих «мозговых атак»:

«— Работайте сюда! (то есть, в документ, а не в полемику)».

Позднее Андропов постепенно освободился вначале от Бурлацкого, а затем и от остальных советников, видимо, не без давления со стороны ревностно относившегося к нему и его успехам М. Суслова. В 1964–1966 годах наступил конец «интеллектуальной вольницы». С Андроповым остались работать лишь Г. Шахназаров, А. Бовин и Г. Арбатов.

Сам Андропов не примкнул ни к одной из группировок, сложившихся тогда вокруг Брежнева, Косыгина,[34] Шелепина,[35] Суслова. Он держался крайне осторожно, часто выглядел подавленным, мрачным, раздраженным. Несколько месяцев пришлось провести в больнице — здоровье не выдерживало психологических перегрузок. Он тяжело переживал многие вынужденные компромиссы, на которые шел, чтобы не вступать в конфликты с членами нового состава Политбюро. Свертывались инициативы прежних лет в отношении Запада, недостаточно продуманные шаги предпринимались в политике с восточноевропейскими странами, в Китае полным ходом развернулась «культурная революция». Мнением Андропова по этим и другим проблемам явно пренебрегали. Оттепель в отношениях с Брежневым произошла лишь после их совместной поездки в Молдавию, где Андропов произнес тост в честь военных подвигов генсека.

Тем не менее, во время всего периода партийной работы вокруг Андропова консолидировались лучшие умы единодушно признававшие высокий интеллект и эрудицию Андропова, и в тоже время обогащавшие его идейно-политические ресурсы. Сильной стороной Андропова было умение подбирать кадры в собственный аппарат, славившийся безупречной выучкой, профессионализмом, скрупулезной исполнительностью и четкостью, когда не нужно было вести «контроль за принимаемыми решениями» — исполнение моментально докладывалось самими исполнителями.

Но эффективность интеллектуального вклада Андропова и его, как теперь принято говорить, «команды» зачастую оказывалась невысокой. Дело в том, что во времена Хрущева в ЦК КПСС не было главного идеолога, многие новации рождались спонтанно, порой вопреки рекомендациям, исходившим из отделов ЦК. Для лучшего понимания «роли личности Андропова» в советской истории нашим современникам, особенно молодым читателям, следует знать, что в ту эпоху отдельные партийные деятели и даже такие структуры, как отделы ЦК КПСС, имели гораздо меньшие возможности влиять на магистральный курс партии, чем в эпоху Брежнева. Поэтому нельзя, скажем, возлагать на Юрия Владимировича всю полноту ответственности за принимавшиеся тогда внутри — или внешнеполитические решения.