Мартин Гринберг - Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

• Название: Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики
• Автор: Мартин Гринберг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02394-1

Творчество создателя «Хроник Амбера» оказало огромное влияние на развитие американской и мировой фантастики. Многие знаменитые писатели, среди которых Роберт Шекли, Фред Саберхаген, Роберт Сильверберг, считали его своим другом и учителем. Именно они и стали авторами этой книги — великолепного сборника фантастических рассказов, посвященного памяти Роджера Желязны.

Впервые на русском языке!

---

Проклятье. Она-таки это сделала.

Альтруистический акт доброты должен был вернуть ее назад в Зачарованный Лес. Ко всей противной сладости, к свету. Сама мысль об этом была невыносима.

Что ж, там по крайней мере будут цветы, которые можно растоптать в Саду Успокоения, за что Королева Фей наградит парой щипков. Этель всегда относилась к тем, кто способен видеть светлые стороны в самой тяжелой ситуации.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я познакомился с Роджером в Балтиморе в середине шестидесятых. Мы оставались друзьями в течение тридцати лет. Тридцать лет — долгий срок для многих вещей, но эти три десятилетия оказались слишком короткими. Он был хорошим другом, и я ужасно скучаю по нему.

Когда мы встретились, я был окололитературным юношей, меня привлекали к миру научной фантастики любовь к литературе вообще и желание общаться с единомышленниками. И, если быть честным до конца, пиво и ночные вечеринки тоже не были мне неприятны.

Когда я начал писать профессионально, Роджер жил в нескольких кварталах от меня. Он читал большую часть того, что я писал, и весьма поощрял меня. Это очень помогало.

Человек тихий по натуре, Роджер обладал огромным чувством юмора. Я до сих пор помню его смех и ту иронию, которую он находил в любом человеческом проявлении.

Он любил те короткие юмористические рассказы, которые я писал время от времени. Роджер внимательно прочитывал их, а потом звонил или писал мне, делясь впечатлениями о каком-то конкретном рассказе или персонаже, который привлек его внимание.

Когда он редактировал антологию «Воины крови и мечты», он позвонил мне и попросил у меня одну из моих коротких забавных вещичек, чтобы сбалансировать книгу. Вообще-то он попросил два рассказа, второй предназначался для другой антологии, но у меня хватило времени только на один.

Рассказ назывался «Сила воли», о южанине с красной шеей, чьей специализацией в «боевых искусствах» было колотить людей монтировкой по голове. Роджеру очень понравился рассказ. Он умер вскоре после выхода книги.

Итак, «Южный дискомфорт» — еще один юмористический рассказ о Юге. Возможно, как раз тот, на который у меня не хватило времени.

На который у нас обоих не хватило времени.

Роберт Уэйн Маккой и Томас Ф. Монтелеоне СМЕНА КАРАУЛА

Нужда заставляет выбирать странных союзников.

Если я начну свой рассказ с того, что меня зовут Тор и прошлый вечер я провел, состязаясь в рестлинге с Иисусом, вы, возможно, мне не поверите.

Едва ли я мог рассчитывать и на то, что мне поверит мой бывший сосед по комнате в колледже Джей Левински. Поэтому, когда он спросил меня, как я себя чувствую, я облегчил ему восприятие моей истории, представив ее как сон, который снится мне с тревожной частотой.

Примерно раз в месяц Джей, я и еще пара преподавателей Миддлбери-колледжа собирались, чтобы сыграть в покер, выпить пива и поболтать на отвлеченные темы. Затем мы с Джеем обычно останавливались в ночном кафе на шоссе № 7, чтобы выпить кофе с сырными кексами, после чего я ехал к себе домой в Берлингтон. Последние два месяца были для меня не слишком веселыми, потому что я все пытался привыкнуть к мысли о том, что мой отец действительно умер и в моей жизни захлопнулась еще одна дверь. Старик жил со мной и Маргарет после того, как оставил свою столярную мастерскую в возрасте восьмидесяти двух лет. Пара лет сидения перед телевизором с пультом в руке не пошли на пользу человеку, который до этого вел чрезвычайно активную жизнь, поэтому, мне кажется, он просто пустил все на самотек и сдался в плен старости.

Я ужасно скучал по нему, и Джей предоставил себя в качестве слушателя, которому я мог бы излить свои жалобы и воспоминания. Кроме нас, в кафе была только Сьюзан, официантка ночной смены, и дальнобойщик в клетчатой кепке, сидевший за стойкой. Я потягивал кофе из толстой фаянсовой кружки.

— Это просто сон, который мне постоянно снится, — сказал я.

— О твоем отце? — спросил Джей.

— Я пожал плечами.

— Не то чтобы… Просто чертовщина какая-то, и все. Послушай…

Я иду по дороге, которая извивается в абсолютной темноте, словно серебристая шелковая лента, изгибающаяся по принципу Мёбиуса через время и пространство. Я смело шагаю по направлению к точке, которая кажется мне знакомой, словно я бывал там много раз, хотя она выглядит чуждой и неизведанной. Ночь корчится вокруг меня в предчувствии, словно живая, воздух кажется заряженным. Бодрость вливается в тело, и дыхание вырывается быстрыми толчками морозного пара.

Я несу огромный молот, сделанный из какого-то очень твердого металла, и я знаю, что у молота есть имя: Мьёльнир. Это оружие, удобное и привычное. Я произношу его имя, и он начинает светиться, словно его только что вынули из кузнечного горна. Шагая вперед, я начинаю Созывание. Это древний ритуал, который я знаю наизусть, но не представляю, откуда он стал мне известен. У меня есть чувство, что я приближаюсь к месту схватки, но не испытываю ни страха, ни дурных предчувствий. У меня есть какая-то миссия, она связана с заветами моего отца. Не спрашивай меня, как я это понял; это знание — часть того человека, которым я являюсь.

А являюсь я, кстати, здоровенным и мускулистым парнем. Я смотрю вниз на свою широкую грудь, чувствую, как она упирается в какие-то блестящие доспехи, и остаюсь очень доволен увиденным. Я чувствую себя мощным, уверенным в себе, целеустремленным. Извилистая дорога, рассекающая темноту, начинает расползаться, превращаясь в обширную снежную равнину. Она кажется бесконечной; гнетущая тишина сковывает ее своими нескончаемыми объятьями.

Переведя дыхание, я вдыхаю соленое дуновение моря, застоявшийся запах тысяч древних преданий. Я закрываю глаза и созываю своих союзников; ледяные ветры выравнивают воды, словно пройдясь по ним острым лезвием. Ветры возвращаются ко мне, будто преданные животные, окружают меня, ластятся ко мне; они несут с собой пыль иных дорог, полную тоски.

Что-то скверное должно случиться, и я могу сказать лишь это и ничего более.

Стоя на краю бесконечной равнины, я вижу холодный желтый туман, неумолимо надвигающийся на меня. Это плоть хаоса, его сущность туманит мир вокруг меня, создавая фантомов и призраков. Обман зрения… а может, и нет.

Настало время призвать оставшиеся из составляющих меня элементов, моих солдат и союзников. Я знаю это, и простая мысль вызывает их из небытия. Я притягиваю чудовищные потоки дождя, и рокочущий гром вырывается из окутывающей меня тьмы. А затем молния начинает свою пляску вокруг меня, дрожа, словно стрела в натянутой тетиве. Все эти союзники приходят ко мне, окружают меня защитным кругом, будто мощное объятие давно утраченного друга.

Земля трясется и вздымается, рассылая по равнинной тверди огромные волны. Земля стенает, изрыгая столпы вулканического огня, которые, словно колонны, упираются в мертвое небо.

Я вижу, как земля передо мной раскалывается, будто сломанная печать. Из разлома поднимается гнусный враг; первая волна, пузырясь, выплескивается из щели в мир, будто лава.

И я встречаю эти волны своей бескомпромиссной яростью; я знаю, что это будет длиннейшая из ночей. Я знаю, что переживал эту ночь много раз, и все же я потрясен жутким зрелищем, разворачивающимся передо мной.

То были создания преисподней, порождения греха, боли и адского огня. Кровавые клыки, гнилые зубы, одни из них блестели обнаженными узловатыми мышцами, свернутыми спиралью, словно пружины, другие были чудовищно раздуты от болезней. Черты безумия переплетались со знакомыми и привычными образами. Эти звери были одновременно созданиями природы и порождениями болезненных кошмаров. Мои враги истекали едкой кислотой, ядовитая слизь точилась сквозь их поры, а из огненных глаз исторгалась ненависть. Подобно крабам на берегу, они наползали на меня, их тела, покрытые твердым панцирем, ощетинились колючками и рогами. Другие летели, извивались, дергались и волочились по земле. Весь этот поток дышал мерзостью и злобой, и, казалось, лишь я стоял между ними и миром, который они жаждали пожрать.

Но меня, похоже, это не беспокоило.

Подняв свой могучий молот, я заметил, что он стал светиться, словно что-то радиоактивное: раскаленный добела, он пульсировал, точно был живым существом. Единственным движением своего молота я направил неистовый дождь и арктический ветер против темной орды, и мои союзники обрушились на это живое покрывало с титанической силой. Обратно в яму валились миллионы уродливых тварей, закручиваясь водоворотом из плоти и костей. И вот они уж смыты, словно грязная вода на дне раковины, и я знаю, что им не одолеть меня.

Я просто стою и смотрю, зная, что это лишь первая из волн, и то были слабейшие из моих противников.

Но мне недолго приходится ждать, пока неизмеримая змея поднимается над пропастью, влекомая вверх силой своих чудовищных крыльев, которые, кажется, способны покрыть собой несколько футбольных полей. Змея покрыта черно-радужной чешуей; изо рта ее с шипением капает жидкий огонь. Она смотрит на меня изумрудными глазами, которые выпучиваются из маленькой обтекаемой головки, как два прожектора. Этот взгляд призван парализовать меня страхом, пока голова склоняется надо мной, чтобы проглотить меня челюстями, похожими на лопасти экскаватора.