Джон Норман - Рабыня Гора

• Название: Рабыня Гора
• Автор: Джон Норман
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06262-9

Мир на Горе – двойнике Земли – под угрозой. Могущественные хищники из глубин Вселенной угрожают ему вторжением.Рабыня Джуди Торнтон и непобедимый воин Тэрл Кабот – всего лишь незначительные фигуры в грядущей битве, ставкой в которой является судьба планеты. Но именно от них зависит исход схватки.

---

– Думаешь, – спросил он, – если я к тебе неравнодушен, значит, буду с тобой слаб?

– Нет, хозяин, – выдавила я.

На меня падала тень от рабского кольца. Рядом на полу лежала прикрепленная к кольцу цепь и ошейник.

Он приладил тяжелый ошейник мне на шею поверх легкой стальной ленты – приковал меня к кольцу в ногах ложа. Рука его коснулась моего тела.

– Я вижу – ты будешь сильным со мной, хозяин.

– Ну и дурак же я, – процедил он, – вбил себе в голову земную девку.

– Я одного хочу – любить тебя, служить тебе, хозяин.

– И все же ты хороша.

– Девушка благодарна хозяину, если он считает ее привлекательной.

– Так ты выбрала бы рабскую долю? – вспомнил он.

– Да, хозяин.

– Шлюха.

– Да, хозяин.

– Решать все равно буду я.

– Да, хозяин.

– И я решил…

– Да, хозяин, – произнесла я с мольбой.

– …что ты – моя рабыня.

– Да, хозяин! – вскричала я и забилась в его руках в самом неистовом, чудовищном экстазе, какой только доводилось испытать когда-либо женщине, в рабском оргазме, доступном лишь той, кем поистине обладают.

– Как могу я так любить тебя, – спросил он, – если даже не владею тобой по-настоящему, если ты не до конца моя?

– Не знаю, хозяин.

Клитус Вителлиус признается в любви к рабыне! Надеюсь, он не станет меня бить.

Схватив меня за волосы, он оттянул к мехам мою голову.

– Мужчина может любить только ту женщину, которая принадлежит ему, принадлежит по-настоящему. Иначе он лишь одна из сторон в контракте!

– А женщина, – добавила я, – может любить лишь того, кому по-настоящему принадлежит.

– Кому ты принадлежишь, рабыня? – спросил он.

– Тебе, хозяин, – ответила я.

– Твои слова приятны мне, рабыня.

– Освободи меня! – поддразнила я его.

– Хочешь плетки?

– Нет, хозяин, – вдруг испугавшись, поспешно заверила я. Он – хозяин. Может делать со мной что хочет.

– Проси о свободе, – разрешил он.

– Пожалуйста, освободи меня, хозяин!

– Нет, – он рассмеялся. – Не освобожу. Ты останешься моей рабыней.

Я закрыла глаза. Когда-то там, на Земле, меня звали Джуди Торнтон. Я училась в небольшом, но престижном колледже. Специализировалась по словесности. Писала стихи. Была популярна среди студентов. Теперь я всего лишь рабыня по имени Дина, с клеймом на теле, беспомощно замирающая в руках хозяина. А Элайза Невинс, моя былая соперница! Теперь и она носит ошейник. Интересно, так ли счастлива она в объятиях своего хозяина, как я – в объятиях своего? Она изучала антропологию. Осознала ли она теперь по-настоящему – пожалуй, впервые – природу рабства? Наверно, хозяин научил ее, что это такое.

Тая от наслаждения, я нежилась в объятиях Клитуса Вител-лиуса.

Я открыла глаза.

– Девушке не будет позволено хотя бы иногда высказывать свое мнение?

– Может быть, время от времени, – ответил Клитус Вителлиус, – на коленях у моих ног.

– Ты чудовище, хозяин!

И снова – его тело, снова он раскинул в стороны мои ноги.

– Ты груб, хозяин! – не сдержала я упрека и тут же испуганно добавила: – Прости, хозяин!

Он не ударил.

Я задрожала, принимая это властное мужское тело, отдаваясь, упиваясь этой сладостной, свирепой, напористой лаской.

О, он знает множество способов овладеть женщиной, и, что бы ни делал он со мною, я должна беспрекословно покоряться.

За окнами на мостах послышались голоса. Наступало утро.

– Ты такой ненасытный, хозяин, – сжимая его в объятиях, простонала я.

– Ни здоровья, ни силы своей не стыжусь, – ответил он. Достойный ответ. Ответ горианина, объясняющего очевидное невежественной рабыне-землянке. – А между прочим, ты и сама – весьма похотливая сучка! Стыдишься ли ты этого?

– Больше не стыжусь, хозяин.

– Значит, ты полна жизни, эмоционально свободна, – сказал он. – Это – признак бодрости, душевного здоровья, раскрепощенности.

Здесь, на Горе, я обрела свободу, хоть отныне мне суждено носить ошейник. Странно: в ошейнике – и свободна! На самом деле именно тогда, еще до ошейника, я и была рабыней, узницей противоестественной, извращенной, механистической цивилизации, жертвой культа воздержания.

– Может, эмоционально я и свободна, – рассмеялась я, – а вот физически – вряд ли.

– Верно, – согласился он и, подтянув меня за цепь, снова опрокинул на спину на мехах в изножье ложа.

– Ты оставишь меня своей рабыней? – в который раз спросила я.

– Конечно, – отвечал он.

– Даже не представляла себе, что встречу мужчину, который так желал бы меня, горел бы таким вожделением и все же держал бы меня в рабстве.

– А еще ты не представляла, что встретишь мужчину, который сумел бы удовлетворить самые потаенные твои желания, – продолжал он мне в тон, – глубоко запрятанные, почти неосознанные, скрытые желания, в которых ты и сама себе признаться едва ли решилась бы.

– Ты, хозяин, – смутная мечта, чудо, о котором я не осмеливалась и грезить и которое вдруг стало явью.

– А для меня – ты, рабыня, – признался он.

– Ты и в самом деле будешь суров со мной, хозяин? – Да.

– И в самом деле, хоть ты ко мне и неравнодушен, оставишь меня полностью порабощенной?

– Да, рабыня.

– Даже будешь наказывать, если провинюсь?

– Даже буду наказывать, если пожелаю, независимо от того, провинишься ты или нет.

– Значит, абсолютное рабство?

– Конечно, рабыня.

Я робко потянулась к нему, коснулась его плеча, нежно поцеловала.

– Я люблю тебя, хозяин.

– Молчи, рабыня, – раздраженно бросил он.

– Да, хозяин.

И он начал ласкать меня – нежно, ласково, и я припала к нему всем телом, замирая от наслаждения, но не произнося ни звука: я – рабыня, говорить мне запрещено. Снова он любил меня, мягко и бережно, и я знала – в любой момент нежность эта может обернуться свирепой жестокостью – если ему так захочется. Обладать рабыней можно тысячами способов, и, я уверена, Клитус Вителлиус мастерски владеет ими всеми. Сердце переполняла радость. Он повелевает мною. Я повинуюсь. Полностью, безоговорочно принадлежу ему. Разве выразишь словами это ощущение? Может, потому-то он и велел мне молчать – чтобы просто наслаждалась, не пытаясь высказать то, чему ни на одном языке нет названия. Я и не пыталась, а, все забыв, отдалась на волю всепобеждающей любви.