Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

• Название: Штурм Брестской крепости
• Автор: Ростислав Алиев
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56679-2

22 июня 1941 года Красная Армия одержала свою первую победу в Великой Отечественной войне — штурм Брестской крепости, на захват которой немецкое командование отводило считаные часы, закончился полным провалом и большими потерями 45-й дивизии Вермахта. Несмотря на внезапность нападения и утрату управления войсками в самом начале боя, красноармейцы продемонстрировали чудеса стихийной самоорганизации, оказав противнику отчаянное сопротивление. Чтобы сломить его, немцам потребовалось больше недели, но отдельные группы защитников держались до конца июля, а последние бойцы продолжали сражаться до осени 1941 года. Так рождалась легенда о «бессмертном гарнизоне»…

Советских документов о героической обороне Брестской крепости по понятным причинам не сохранилось, однако в последние годы отечественным исследователям стали доступны немецкие военные архивы, в которых история штурма отражена в мельчайших подробностях и на основе которых написана данная книга. Это взгляд на сражение за Брестскую крепость с немецкой стороны: с командного пункта 45-й дивизии, из боевых порядков наступающей пехоты, через прицелы пулеметов MG-34 и тяжелых осадных орудий. Это подлинная история штурма, который стал первым шоком для немецких солдат и бессмертным подвигом красноармейцев и пограничников.

---

17.6.41. «Хиринген»

В первой половине дня проходит совещание командиров полков и отдельных батальонов, где майор Деттмер докладывает о плане по размещению в исходное положение. Детальное выполнение соответствующего приказа особенно трудно:

1) Полоса боя очень тесна, возможности занятия исходного положения у Тересполя ограничены из-за участков сильно заболоченной территории, в основном просматриваемой врагом.

2) Передвижения проводятся на улицах (Бяла-Подляска, Тересполь). Согласно же приказу XII А.К., на восток от Залесья можно маршировать только ночью.

Поэтому выдвижение основных сил можно произвести только в ночь нападения (самую короткую в году). Все это необходимо для сохранения неожиданности вплоть до нападения, что подчеркивается и начальником Генерального штаба сухопутных войск.

При обсуждении затрагивается и указ фюрера от 13 мая[417] (о деятельности военного суда и особых мероприятиях, проводимых войсками). Указано на особо вытекающую из этого ответственность командиров.

К окончанию обсуждения Шлипер прощается с командирами частей, если он не сможет больше встретиться с ними перед нападением.

…Собственно говоря, к какой войне готовились «земляки фюрера»?

В противоположность военным, политическое руководство видело (или, по крайней мере, декларировало войскам) ее иначе — освобождение России от большевизма, а Европы — от вековечной «русской опасности». Соответственно возникла необходимость и освобождать территорию от носителей — сначала большевизма, а далее «опасности».

Сухопутные войска Германии, частью которых и была 45-я дивизия, не могли остаться в стороне.

5 июня командующий сухопутными войсками вермахта фон Браухич издал указания об обращении с политическими комиссарами: «В борьбе с большевизмом нельзя рассчитывать на соблюдение врагом принципов человечности или международного права. Следует ожидать, особенно со стороны политических комиссаров всех рангов как носителей сопротивления, зверское, жестокое, бесчеловечное отношение с нашими военнопленными.

Войска должны сознавать:

В этой борьбе пощада и основанное на принципах международного права снисхождение в отношении этих элементов являются ошибочными действиями. Они вредны для собственной безопасности и для быстрого умиротворения захваченных областей.

Зачинщиками варварских азиатских мер борьбы являются политические комиссары. Поэтому против них необходимо действовать со всей строгостью, немедленно и без рассуждений. Отсюда вытекает, что если они будут схвачены в бою или при оказании сопротивления, то, как правило, их необходимо немедленно уничтожать, применяя оружие.

…С политическими комиссарами, противящимися нашим войскам, необходимо обращаться в соответствии с требованиями „Приказа о функциях судов военного трибунала на территории операции „Барбаросса““… Их следует немедленно, то есть еще на поле боя, отделять от других военнопленных… После того как они отделены, их необходимо уничтожать.

…Политических комиссаров, не проявляющих враждебных действий и не заподозренных в них, вначале не следует трогать».

Как уже можно отметить, благодаря широкому потоку литературы «оттуда» рядовые или офицеры вермахта обходят молчанием этот вопрос (имеются в виду именно комиссары и коммунисты — что касается «простых» советских военнопленных, то, как правило, выражается горячее сочувствие их трудной судьбе). Мемуары солдат 45-й дивизии — не исключение. Что ж, возможность обойти этот вопрос у них имелась — по крайней мере, общество и не ждало ответа или двухтомника воспоминаний «как я убивал коммунистов и комиссаров». Иное дело — командование армий и выше, в своих «воспоминаниях солдат» не имевшее возможности смолчать.

Командующий PzGr 2 генерал Гудериан свидетельствует[418], что незадолго до войны ОКВ направило прямой приказ всем корпусам и дивизиям об обращении с населением и военнопленными в России[419] — о том, что неправомерные действия против них не влекут передачу виновного в этом немецкого солдата под трибунал, а рассматриваются лишь его непосредственным командиром на предмет дисциплинарного взыскания. Этот приказ оказал однозначно разлагающее воздействие на дисциплину в войсках[420]. По словам Гудериана, командующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич и сам это понимал, потому что в приложении к приказу, им подписанному, оговаривалось, что при проблемах с дисциплиной в войсках он теряет силу. Решив, что уже сам факт его опубликования приведет к таким проблемам, Гудериан запретил его передачу в дивизии[421], приказав вернуть документ в Берлин. Поэтому в PzGr 2 этот приказ, «сыгравший впоследствии важную роль на послевоенных судилищах над немецкими генералами, никогда не принимался к исполнению. Как и положено, о своем решении я своевременно известил фон Бока. Не менее известный „приказ о комиссарах“ моя танковая группа даже и не получала. Наверняка его завернули еще на уровне командования группы армий „Центр“. Соответственно „Приказ о комиссарах“ в моих частях тоже не выполнялся».

Оценивая спустя 10 лет события, Гудериан пишет: «Неважно, подписывала ли Россия Гаагское соглашение, присоединялась или нет к Женевской конвенции, немецкие солдаты должны были соблюдать свои международные обязательства и вести себя в соответствии с христианскими законами. Война и без таких приказов является жестоким испытанием для народа воюющей страны, а вины мирных жителей России в этой войне не было, как и вины мирных жителей Германии»[422].

Более объективное свидетельство ситуации в Группе армий «Центр» — дневник ее командующего, Федора фон Бока, ведшийся им непосредственно в то время[423].

В июньские дни (запись от 4.6.41) фон Бок считал, что приказ об особой подсудности «фактически дает право любому солдату пристрелить любого гражданского, „похожего“ или „кажущегося похожим“ на партизана: теперь военнослужащие не отвечают за подобное, даже если при других условиях оно может квалифицироваться как военное преступление. Браухич издал к нему сопроводительный документ, намереваясь ослабить категоричность некоторых формулировок, но, как мне кажется, не слишком в этом преуспел. Одновременно с постановлением пришла телеграмма с инструкциями придержать распространение приказа в войсках вплоть до получения „специальных разъяснений“[424]. Я попросил Грейффенберга[425], находящегося в это время в ОКВ, выяснить, сильно ли изменяют эти „специальные разъяснения“ смысл приказа. Если нет, Грейффенберг должен от моего имени заявить Главнокомандующему, что приказ в его нынешней форме неприемлем и несовместим с воинской дисциплиной».

5 июня так и не получивший никакого ответа на свой «демарш» от 4 июня фон Бок позвонил Браухичу и предложил форму приказа, наиболее понятную офицерам и приемлемую для армии. «Через час Браухич перезвонил мне и сказал, что все, о чем я хлопочу, можно найти в тексте приказа и что его надо толковать именно так, как я предлагаю. Это означало, что полевым войскам все-таки позволяется наказывать население! Что же касается офицеров из военно-полевых судов, то им в каждом конкретном случае придется решать, содержат ли подобные действия состав преступления или нет. Вопрос поддержания дисциплины играет в принятии решения определяющую роль. Что ж, с такой трактовкой приказа я согласен!»[426]

Судя по всему, после согласия фон Бока приказ и был передан в войска. Что касается особой ответственности командиров, то она действительно становилась достаточно высокой — теперь без прений сторон они должны были быстро решить — уж не находится ли перед ними столь опасный комиссар? И, привыкнув выполнять приказы, выполнить и этот…

Однако основным документом, регулирующим поведение войск, идеологическим ориентиром стали «Директивы для поведения войск в России»[427], распространявшиеся до рот включительно. Именно они, вероятно, и были основой для политической обработки рядовых солдат в дивизии:

«1) Большевизм — смертельный враг национал-социалистического немецкого народа. Борьба Германии ведется против этого вредного мировоззрения и его носителей.

2) Эта борьба требует не считающихся ни с чем и энергичных мер против большевистских подстрекателей, партизан, саботажников, евреев, и полного устранения любого активного или пассивного сопротивления.

3) По отношению ко всем военнослужащим Красной Армии — в том числе пленным — необходимо проявлять осторожность и самую тщательную бдительность, считаясь с их коварством при ведении войны. Особенно скрытны, непредсказуемы, коварны и бесчувственны азиатские солдаты Красной Армии.

4) При пленении воинских подразделений нужно сразу отделять командиров от рядовых солдат.

5) Немецкий солдат вступает в Союз Советских Социалистических Республик (U.d.SSR.), не имеющий однородного населения. СССР — это государственное образование, объединившее множество славянских, кавказских и азиатских народов и силой удерживаемое большевистскими властителями. В СССР сильно развит иудаизм.